– Ваш супруг, леди Рейвенспор, сидит у окна, вон там, – сказал стюард, почтительно протянув ей меню.
Она никак не могла привыкнуть к своему новому имени. Бриана подошла к Майклу.
– Надеюсь, ты еще не успел поужинать, – заметила она, сделав знак стюарду положить меню на стол перед Майклом.
– Что еще пожелает ваша светлость? – склонился перед Майклом стюард.
– Ничего, благодарю вас. Майкл лениво посмотрел на жену.
– Кухня, между прочим, уже закрыта. Ты что, принудила кока заняться твоим заказом? Или хватило одной лишь твоей улыбки?
– Ни то ни другое. Я пообещала ему, что ваша светлость напишет хвалебный отчет капитану о его выдающихся кулинарных способностях. Кажется, он не прочь продвинуться по службе и дорасти до шеф-повара, а рекомендация герцога в папке личных благодарностей для него дорогого стоит.
– Ты так думаешь? – спросил Майкл, взявшись за ферзя.
Бриана поймала себя на том, что не может глаз отвести от его рук. Музыканты заиграли медленный вальс. Майкл снял китель и повесил его на спинку кресла. Бриану обуревали самые противоречивые чувства. Вина. Сожаление.
И громадное облегчение.
Месячные у нее начались в срок. Ей надо было сказать об этом ему. Хотя она по-прежнему верила, что Майкл поступил со всех точек зрения правильно, червь сомнения не давал ей покоя. Теперь, когда настоящая причина этого брака больше не стояла на повестке дня, он мог снять с себя всякую ответственность за нее. Или оставить все, как прежде.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Майкл.
– Ожившей. – Бриана села в кресло напротив. – Спасибо за лошадь. И за то, что вчера вечером проведал Грейси. Это было очень благородно с твоей стороны. _
Он пристально посмотрел на нее:
– Я вообще благородный человек.
– Нет. Ты бываешь благородным, но не всегда и не во всем. Когда захочешь, можешь быть колдовски очаровательным. И выглядишь очень даже ничего, симпатичный. Твоя военная форма всегда вычищена до блеска, но никто, кроме тебя, этого не видит. Мы с тобой по-разному смотрим на брак.
– Теперь благодаря тебе я это понял.
Бриана расправила на коленях юбки. Когда она находилась рядом с мужем, многое в себе она просто переставала понимать.
– Я хочу, чтобы ты знал: ребенка не будет. – Бриана изо всех сил старалась произнести это спокойно. Она ожидала с его стороны гнева, разочарования, обвинения в том, что она ни за что ни про что сломала ему жизнь. – У меня сегодня месячные начались, это на тот случай, если ты окажешься слишком щепетильным, чтобы спросить, как я это узнала.
– Я вовсе не щепетилен, Бриана. Я склонен был считать, что так оно и будет.
Кровь бросилась ей в лицо.
– Еще неделя, и мы будем в Англии. Я согласна на расторжение брака. Ты сможешь идти своей дорогой, а я пойду своей.
– И куда же ты, Бриана, направишь свои стопы? Испуганная его вопросом, но испытавшая облегчение оттого, что он спросил об этом без какого-либо подвоха, она опустила глаза. На самом деле ей никуда, как он выразился, направлять свои стопы не хотелось и она произнесла первое, что пришло на ум.
– В Индию. – Кристофер как-то туда ездил. – В Гималаи.
В лице Майкла не дрогнул ни единый мускул, только взгляд немного потеплел.
– Тебе не кажется, что это оскорбительно? Мы женаты всего три недели, а ты уже хочешь бросить меня ради Гималаев?
Бриана едва удержалась от смеха.
– Я подумала, что ты будешь рад оказаться снова свободным, чтобы жениться на той, которая устроит твою семью.
– Свои чувства мне не надо объяснять.
– Нет, надо. Я не хочу расторжения брака. – Ей наконец удалось вслух произнести слова, ради которых она сюда, собственно говоря, и пришла. – Но я не хочу оказаться в твоей жизни вещью, для которой ваша светлость приготовит специально отведенную полочку. Я хочу понимать тебя. Я хочу, чтобы мы друг друга понимали. А то ведь начали мы с конца, все поставили с ног на голову.
Майкл не сводил с нее глаз и молчал.
Даже сейчас его присутствие подавляло ее. От новизны чувств, от неожиданной силы переживаний она была сама не своя. Если ночами ей мучительно хотелось любовной близости с мужем, то днем не менее сильно она желала простоты дружеских доверительных отношений. Ей снова нужно взять себя в руки.
– То, чем мы занимаемся в постели, мне очень нравится. Но мне хочется, чтобы мы... – Ей очень хотелось, чтобы он понял, как для нее важно проявлять себя и в других областях жизни. – Чтобы нам было хорошо не только в постели. – Она сложила руки на коленях. – Вот чего мне хочется, Майкл.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу, чтобы мы получше узнали друг друга. Может быть, вообще начать сначала. Но только по-настоящему, понимаешь?
– А потом что? Ты сообщишь, прошел я испытание или нет?
– Майкл, никакое это не испытание.
Следует заметить, что последние две недели Майкл перестал задаваться вопросом, на какой женщине он, в конце концов, женился. Теперь он знал, что за женщина каждую ночь ему согревает постель.
Женщина эта могла свободно расположиться у него между колен и одними лишь поцелуями вознести на вершину блаженства. Чарующая юная гурия с глазами небесного цвета и смехом, серебристым как лунный свет в ясную летнюю ночь, она сводила его с ума.
Он и Бриана напоминали льва и львицу, которые настороженно ходят друг за другом кругами, потому что равны по силе и крепости духа. Под гордыней Брианы скрывалась неподдельная страсть.
Страсть эта потрясла его до глубины души, когда молодая женщина стояла перед представителями власти и спасала его от обвинения в преднамеренном убийстве, не думая о цене, которую ей придется за это заплатить. Страсть эта чувствовалась и тогда, когда она, глядя ему в глаза, произносила слова клятвы верности в браке ради ребенка, которого они могли зачать. Движимая этой страстью и волей, эта женщина смело приняла неведомое будущее, которое их ждало впереди. Эта женщина сумела уложить парочку негодяев тогда, в пустыне, слава Богу, ему этой участи избежать удалось.
Она не боялась никого и ничего – кроме себя самой.
Все это вызывало у него беспокойство, потому что он оказался на неведомой ему прежде территории. Еще он отдавал себе отчет в том, что Бриане удалось подчинить его себе, о чем сама она и не подозревала.
Майкл понимал, что, если он не согласится на ее просьбу сейчас, она никогда больше ни о чем его не попросит.
– Ты умеешь играть в шахматы? – спросил Майкл. Бриана растерялась, не понимая, зачем он ее об этом спросил.
– Может быть, рискнешь и поставишь на свою просьбу? Он видел, что хотя она явно ему не доверяет, но отступать не собирается.
– Мне не хотелось бы унижать вашу светлость.
– Я рад, что мы можем по-прежнему хоть в чем-то прийти к единому мнению.
– А на что тогда ставишь ты? – спросила Бриана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81