Честно говоря, я не доверяю этому старому интригану.
— Белинда, Колдфелл был другом нашей семьи с тех пор, как я себя помню. Он знал моего отца. Он не стал бы лгать мне.
Вздохнув, Белинда ласково потрепала его по волосам.
— Милый мой, вы человек чести и не в состоянии поверить, что кто-то, кто вам дорог, способен на предательство. Вы слишком щедры на доверие. Вы видели, как радовался граф, когда Долф умер? Вам не показалось это противоестественным?
— Противоестественно было то, что Долф спал со своей теткой, пусть даже она всего лишь жена его дяди. Сегодняшнее поведение Коддфелла прекрасно сочетается с его уверенностью, что Долф убил Люси. Вы — единственная, чье мнение в данном вопросе нельзя учитывать, мисс Гамильтон. Ваш главный недостаток заключается в том, что вы никому не верите. Нет, я больше не желаю говорить об этом, тем более что здесь мы никогда не придем к согласию. Тема исчерпана. Люси и Долфа нет в живых. Ни один из них не может теперь стоять между нами, так что давайте лучше подумаем о нас с вами.
— Ах, Роберт! — вздохнула она.
— Вот это уже лучше. Прошу заметить, что я сегодня уже пообщался со смертью и поэтому склонен смотреть на вещи философски. Я хочу увезти вас к себе в Камберленд. Я хочу показать вам озера, и горы, и болота — все места, которые я люблю. Они почти так же красивы, как вы. Мы уедем завтра же утром.
Она грустно посмотрела на него и отвела взгляд.
— Ах, Роберт!
— Что такое, колокольчик? — спросил он, ласково улыбаясь.
— Я сбита с толку.
— Что могло сбить вас с толку? — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Оставайтесь со мной. Я буду заботиться о вас до конца вашей жизни.
— Что вы имеете в виду? — Она замерла, устремив на него взгляд бездонных фиалковых глаз.
Хоук вдруг понял, какую страшную ошибку совершил. Господи, да ведь она решила, что он предлагает ей вступить с ним в брак. Побледнев, он смотрел на нее — и не знал, что сказать.
Он видел, что она сделала определенные выводы. Ее губы слегка раскрылись, словно она хотела заговорить, но она этого не сделала и просто иронически улыбнулась.
Он подавил вздох, вызванный угрызениями совести, наклонился к ней и поцеловал бледную шелковистую кожу между грудей.
— Ах, ангел мой, если бы это было возможно… — жалобно проговорил он, кладя голову ей на грудь и обнимая ее за талию, чтобы она, рассердясь, не ушла, чего он вправе был ожидать.
— Я понимаю, Роберт, ничего страшного, — выпалила она, вспыхнув от смущения и поднимаясь. — Не говорите больше об этом. Признаюсь, я никогда и не предполагала, что вы на мне женитесь, и если вы считаете, что я на это надеялась, я уйду сейчас же и вы больше никогда меня не увидите…
— Стойте! — Он привлек ее к себе, сердце у него гулко забилось от страха потерять ее. — Я так не думаю. Не уходите, Бел… Останьтесь.
Она смотрела на него опасливо, враждебно и предупреждающе. За синим блеском ее глаз скрывалась страшная ранимость, и сердце у него сжалось. Не приведи Господи оскорбить ее! Такая гордость, такое пламя подо льдом, подумал он.
— Честно говоря, я никогда не встречал такого человека, как вы, мисс Гамильтон, — признался он с улыбкой.
— Да, не встречали, — согласилась она и гордо вскинула голову. — Я не вижу пользы в замужестве, даже с герцогом. Я не откажусь от независимости ради клубничных листьев на вашей герцогской короне, даже если вы будете меня умолять стать вашей женой.
Очень смелое высказывание, подумал он с любовью.
— Бел, я никогда не покину вас. Я никогда не предам вас. Кажется, теперь вы это уже поняли. Оставайтесь со мной.
Под ее длинными густыми ресницами блеснули слезы; она сморгнула их и посмотрела на него, скривив губы в вымученной улыбке. Потом села на кровати, обхватила руками колени и тяжело вздохнула.
— Знаете, о чем вы просите? Чтобы мы с вами выпестовали для себя серьезные страдания, когда придет время расставаться.
— Расставаться? Не говорите о расставании, ангел мой. Вы должны остаться со мной навсегда. — Он улыбнулся, потрясенный собственными словами.
— В качестве вашей любовницы?
— В качестве моей любимой, — возразил он настойчиво.
— Я не знаю, что делать. Я так привязалась к вам… — Она провела рукой по волосам и вздохнула. — Когда я думаю о том, что чуть было не потеряла вас сегодня… В общем, это похоже на то, как если бы нам дали еще один шанс, верно? Вы знаете, что я хочу быть с вами, только вот…
— Только что? — спросил он, терпеливо дожидаясь, когда она решится довести свою мысль до конца.
— Это непрофессионально.
— Вы о деньгах? Если хотите, я заплачу долги вашего отца…
— Нет! Это не имеет никакого отношения к деньгам. — Она бросила на него испуганный взгляд. — Что же до папы, он, пожалуй, должен немного пострадать за то, что случилось. Может, это послужит для него уроком. Он сам в это ввязался, пусть сам и выкручивается. Так сказала бы моя матушка.
Он коснулся ее плеча утешающим жестом, потом погладил гладкую гибкую спину.
— Бел, я думаю, вы должны это знать: я все рассказал вашему отцу.
Она некоторое время размышляла над этой новостью, не поворачиваясь к нему, вся сжавшись, притянув согнутые колени к груди и обвив их тонкими руками.
— Как он принял это?
— Почти так, как вы могли ожидать.
Она спрятала лицо в коленях, словно отгораживаясь от всего мира.
— С ним все будет хорошо, милая.
— У меня такое ощущение, будто вы сделали что-то ужасное с надзирателем, — сказала она, и голос ее звучал приглушенно. — Я ничего не имею против, но вдруг вас за это накажут?
— Не накажут, — мягко ответил он. — Вам не нужно больше бояться его или вообще вспоминать о нем. Теперь вам ничто не грозит… а я вас люблю.
Услышав эти слова, она подняла голову и повернулась к нему. Губы ее задрожали.
— Я тоже люблю вас, Роберт, — проговорила она очень тихо. — Я не должна, но это не зависит от моей воли.
На лице его медленно расплывалась широкая улыбка. Не обращая внимания на ее сердитый вид, он сгреб ее в охапку и повалил на кровать.
— Не должны? Ах вы, маленькая глупая улитка! Вы не должны любить меня, а? — фыркнул он, голос его звучал мягко и взволнованно. — Не должны — какое глупое слово! Почему это вы не должны меня любить?
— Потому что вы никогда не будете моим по-настоящему.
Он нахмурился, но угрозы его лицо не выражало.
— До сей поры я считал вас умной женщиной.
Она рассмеялась. Он провел пальцем по ее щеке, не сводя с нее глаз.
— Останьтесь со мной. Я уже ваш, вот уже некоторое время как я стал вашим, только вы этого не заметили.
— Прошлой ночью вы собирались выгнать меня. Вот что мне не нравится в этом — отсутствие уверенности.
— А-а, теперь я понял, — прошептал он, глядя ей в глаза. — Уверенность.
— Потому что вы вышвырнете меня на улицу, как только я вам надоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Белинда, Колдфелл был другом нашей семьи с тех пор, как я себя помню. Он знал моего отца. Он не стал бы лгать мне.
Вздохнув, Белинда ласково потрепала его по волосам.
— Милый мой, вы человек чести и не в состоянии поверить, что кто-то, кто вам дорог, способен на предательство. Вы слишком щедры на доверие. Вы видели, как радовался граф, когда Долф умер? Вам не показалось это противоестественным?
— Противоестественно было то, что Долф спал со своей теткой, пусть даже она всего лишь жена его дяди. Сегодняшнее поведение Коддфелла прекрасно сочетается с его уверенностью, что Долф убил Люси. Вы — единственная, чье мнение в данном вопросе нельзя учитывать, мисс Гамильтон. Ваш главный недостаток заключается в том, что вы никому не верите. Нет, я больше не желаю говорить об этом, тем более что здесь мы никогда не придем к согласию. Тема исчерпана. Люси и Долфа нет в живых. Ни один из них не может теперь стоять между нами, так что давайте лучше подумаем о нас с вами.
— Ах, Роберт! — вздохнула она.
— Вот это уже лучше. Прошу заметить, что я сегодня уже пообщался со смертью и поэтому склонен смотреть на вещи философски. Я хочу увезти вас к себе в Камберленд. Я хочу показать вам озера, и горы, и болота — все места, которые я люблю. Они почти так же красивы, как вы. Мы уедем завтра же утром.
Она грустно посмотрела на него и отвела взгляд.
— Ах, Роберт!
— Что такое, колокольчик? — спросил он, ласково улыбаясь.
— Я сбита с толку.
— Что могло сбить вас с толку? — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Оставайтесь со мной. Я буду заботиться о вас до конца вашей жизни.
— Что вы имеете в виду? — Она замерла, устремив на него взгляд бездонных фиалковых глаз.
Хоук вдруг понял, какую страшную ошибку совершил. Господи, да ведь она решила, что он предлагает ей вступить с ним в брак. Побледнев, он смотрел на нее — и не знал, что сказать.
Он видел, что она сделала определенные выводы. Ее губы слегка раскрылись, словно она хотела заговорить, но она этого не сделала и просто иронически улыбнулась.
Он подавил вздох, вызванный угрызениями совести, наклонился к ней и поцеловал бледную шелковистую кожу между грудей.
— Ах, ангел мой, если бы это было возможно… — жалобно проговорил он, кладя голову ей на грудь и обнимая ее за талию, чтобы она, рассердясь, не ушла, чего он вправе был ожидать.
— Я понимаю, Роберт, ничего страшного, — выпалила она, вспыхнув от смущения и поднимаясь. — Не говорите больше об этом. Признаюсь, я никогда и не предполагала, что вы на мне женитесь, и если вы считаете, что я на это надеялась, я уйду сейчас же и вы больше никогда меня не увидите…
— Стойте! — Он привлек ее к себе, сердце у него гулко забилось от страха потерять ее. — Я так не думаю. Не уходите, Бел… Останьтесь.
Она смотрела на него опасливо, враждебно и предупреждающе. За синим блеском ее глаз скрывалась страшная ранимость, и сердце у него сжалось. Не приведи Господи оскорбить ее! Такая гордость, такое пламя подо льдом, подумал он.
— Честно говоря, я никогда не встречал такого человека, как вы, мисс Гамильтон, — признался он с улыбкой.
— Да, не встречали, — согласилась она и гордо вскинула голову. — Я не вижу пользы в замужестве, даже с герцогом. Я не откажусь от независимости ради клубничных листьев на вашей герцогской короне, даже если вы будете меня умолять стать вашей женой.
Очень смелое высказывание, подумал он с любовью.
— Бел, я никогда не покину вас. Я никогда не предам вас. Кажется, теперь вы это уже поняли. Оставайтесь со мной.
Под ее длинными густыми ресницами блеснули слезы; она сморгнула их и посмотрела на него, скривив губы в вымученной улыбке. Потом села на кровати, обхватила руками колени и тяжело вздохнула.
— Знаете, о чем вы просите? Чтобы мы с вами выпестовали для себя серьезные страдания, когда придет время расставаться.
— Расставаться? Не говорите о расставании, ангел мой. Вы должны остаться со мной навсегда. — Он улыбнулся, потрясенный собственными словами.
— В качестве вашей любовницы?
— В качестве моей любимой, — возразил он настойчиво.
— Я не знаю, что делать. Я так привязалась к вам… — Она провела рукой по волосам и вздохнула. — Когда я думаю о том, что чуть было не потеряла вас сегодня… В общем, это похоже на то, как если бы нам дали еще один шанс, верно? Вы знаете, что я хочу быть с вами, только вот…
— Только что? — спросил он, терпеливо дожидаясь, когда она решится довести свою мысль до конца.
— Это непрофессионально.
— Вы о деньгах? Если хотите, я заплачу долги вашего отца…
— Нет! Это не имеет никакого отношения к деньгам. — Она бросила на него испуганный взгляд. — Что же до папы, он, пожалуй, должен немного пострадать за то, что случилось. Может, это послужит для него уроком. Он сам в это ввязался, пусть сам и выкручивается. Так сказала бы моя матушка.
Он коснулся ее плеча утешающим жестом, потом погладил гладкую гибкую спину.
— Бел, я думаю, вы должны это знать: я все рассказал вашему отцу.
Она некоторое время размышляла над этой новостью, не поворачиваясь к нему, вся сжавшись, притянув согнутые колени к груди и обвив их тонкими руками.
— Как он принял это?
— Почти так, как вы могли ожидать.
Она спрятала лицо в коленях, словно отгораживаясь от всего мира.
— С ним все будет хорошо, милая.
— У меня такое ощущение, будто вы сделали что-то ужасное с надзирателем, — сказала она, и голос ее звучал приглушенно. — Я ничего не имею против, но вдруг вас за это накажут?
— Не накажут, — мягко ответил он. — Вам не нужно больше бояться его или вообще вспоминать о нем. Теперь вам ничто не грозит… а я вас люблю.
Услышав эти слова, она подняла голову и повернулась к нему. Губы ее задрожали.
— Я тоже люблю вас, Роберт, — проговорила она очень тихо. — Я не должна, но это не зависит от моей воли.
На лице его медленно расплывалась широкая улыбка. Не обращая внимания на ее сердитый вид, он сгреб ее в охапку и повалил на кровать.
— Не должны? Ах вы, маленькая глупая улитка! Вы не должны любить меня, а? — фыркнул он, голос его звучал мягко и взволнованно. — Не должны — какое глупое слово! Почему это вы не должны меня любить?
— Потому что вы никогда не будете моим по-настоящему.
Он нахмурился, но угрозы его лицо не выражало.
— До сей поры я считал вас умной женщиной.
Она рассмеялась. Он провел пальцем по ее щеке, не сводя с нее глаз.
— Останьтесь со мной. Я уже ваш, вот уже некоторое время как я стал вашим, только вы этого не заметили.
— Прошлой ночью вы собирались выгнать меня. Вот что мне не нравится в этом — отсутствие уверенности.
— А-а, теперь я понял, — прошептал он, глядя ей в глаза. — Уверенность.
— Потому что вы вышвырнете меня на улицу, как только я вам надоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80