Я даже могу представить, как первобытные племена ацтеков или инков поклонялись этому месту.
Чимней-Рок была еще и важной вехой на пути продвижения переселенцев, потому что она знаменовала конец прерий и начало путешествия по великим равнинам. Однако у эмигрантов не было времени отметить это важное событие. Пройдя до полудня только половину пути, они спешили дальше, их путь был теперь обозначен извилистой линией телеграфных столбов, ведущих на запад к Форт-Митчелл и Ларами.
Как обычно, Мэтт жаловался на свое существование, оказавшись снова в самодельном гамаке, сооруженном из брезента и подвешенном к изогнутым ребрам фургона.
— Я чувствую себя, как поросенок в мешке! — раздраженно ворчал он. — Или, возможно, как гусь, приготовленный для жарки, это более точное сравнение. Все, чего мне недостает, это яблока, засунутого в рот!
— Не раздражай нас, брат, — посоветовал ему Джордан. — Ты здесь лежишь и нежишься целый день, обращаешься с нами, как наследный принц, а мы все у тебя на побегушках, и при этом все, что мы от тебя слышим, это постоянные жалобы.
— Ха! Да я для вас как пойманное животное, над которым вы издеваетесь. Если ты думаешь, что большое удовольствие болтаться в этом хитроумном изобретении, беспомощному, как рыба в сети, ожидая, когда оно развяжется и я свалюсь вниз, то ты должен изменить свое мнение, Джордан.
Его брат сочувственно улыбнулся и легонько хлопнул его по заду.
— Оставь жалобы для своего доктора, Мэтт. Это было его гениальное предложение.
А пока лежи спокойно на спине и наслаждайся окружающим ландшафтом и ветерком.
— Ветерком? — возмутился Мэтт. — Да с тех пор, как ты поднял брезент с обеих сторон фургона, я просто захлебываюсь пылью.
— Но в любой момент можно снова опустить его, и тогда ты ничего не увидишь так же, как и не будешь дышать свежим воздухом, — не слишком доброжелательно предложил Джордан. — Будешь, как говорится, вариться в собственном соку. А если ты не перестанешь привередничать, то я подумаю о твоем замечании насчет яблока. Если Джейд не сделает этого раньше меня.
Мэтт услышал, как Джейд откликнулась со своего сиденья впереди фургона:
— Это не поможет. Он просто будет бормотать через яблоко!
Если Мэтт надеялся, что отношение к Джейд других переселенцев изменится после того, как она стала его женой, то его ожидало сильное разочарование. Толпа прихожан, собравшаяся возле его фургона в следующее воскресное утро, была меньше, чем обычно, да и те, кто пришел, явно игнорировали ее, хотя после проповеди пожимали Мэтту руки и желали ему скорейшего выздоровления. Именно тогда у Мэтта и возникла идея, чтобы Джейд пела во время его следующих служб.
— Ты даже можешь исполнить гимн или сыграть что-нибудь на своей флейте, — сказал он ей, с энтузиазмом развивая свою неожиданную мысль.
— Не знаю, Мэтт, — с сомнением ответила она. — А что, если они не захотят слушать, как я исполняю религиозные гимны, ведь они считают меня шлюхой.
Он заговорщически улыбнулся и подмигнул.
— Думай об этом как о развлечении армии, милая. , .
— Хмм! Вражеской армии, без сомнения.
— Ты сможешь победить их всех. Медленно, вероятно, но верно.
Джейд только покачала головой и произнесла:
— Я действительно рада, что у одного из нас такая сильная вера. Или такие необычные фантазии.
Следующие два дня их путь пролегал мимо еще более причудливых горных нагромождений. Они миновали Кастл-Рок, больше похожую на массивную средневековую крепость, а также Тэйбл-Рок с совершенно плоской и ровной вершиной. Потом гору Скотт-Блафф, названную по имени торговца мехами Хайрема Скотта, который умер здесь около сорока лет назад. Испещренный временем и ветрами, горный массив был не таким высоким, как Чимней-Рок, но гораздо шире у основания, чем горные скопления, которые они встречали раньше, здесь было много трещин, ущелий и огромных выступов.
Караван оставил берег Северной Платт, обходя горы с южной стороны. К северу, вдоль реки, лежала совершенно непроходимая территория, известная как «плохая земля». Даже индейцы называли этот район Ме-а-на-те, что означало «Холм, который трудно обойти».
Объезд вдоль левого края горного массива привел их к небольшому продуваемому ветрами ущелью среди горных хребтов — проходу Митчелла. От сильных порывов восточного ветра фургоны сотрясались, брезентовые покрытия хлопали на ветру, воздух, казалось, не попадал в задыхающиеся легкие. Пыль вихрилась в воздухе, как маленькие смерчи. Через несколько секунд у всех горло было забито толстым слоем пыли.
Пока Джейд сидела впереди, изо всех сил стараясь удержать содрогающийся фургон и упирающихся волов на дороге, Мэтт внутри повозки испытывал самую жуткую тряску в своей жизни. Его импровизированная подвесная кровать отчаянно раскачивалась, словно маленькая лодка, захваченная ураганом, из стороны в сторону и взад вперед, а Мэтт вместе с ней вертелся в самых разных направлениях.
Фургон резко остановился, у Джейд едва хватило времени разместить детей внутри фургона, усадив их вдоль стен так, чтобы они не падали.
— Сейчас мы начнем спускаться, — задыхаясь, крикнула она ему. — Отсюда уже рукой подать до Форт-Митчелл.
— Подожди! — крикнул Мэтт, когда она снова запрыгнула на место погонщика. — Попроси Джордана снять меня отсюда. Боюсь, что это сооружение оборвется в любую минуту, тогда я свалюсь и раздавлю детей.
— Сейчас нет времени, — торопливо ответила она. — Мы задержим весь караван. Да и до форта осталась всего пара миль, когда ветер раздувает пыль, его уже видно. Продержись еще немного, дорогой.
К тому времени, когда они наконец добрались до форта, поставив фургоны в тесный круг вокруг его стен, у Мэтта было такое головокружение, как никогда раньше. Потребовалось несколько минут, чтобы окружающий мир перестал вертеться перед его глазами, а смазанные очертания, наконец, снова приобрели четкие формы.
— Ты похож на зеленого клеща, завернутого в лист, — сказал Джордан.
— Ты выглядел бы не лучше, если бы крутился здесь, как обезьяна, привязанная к мачте во время шторма! — проворчал рассерженный Мэтт.
Когда Джейд помогла выбраться из фургона перепачканным дрожащим сиротам, то невольно рассмеялась.
— Это совсем не смешно, — произнес Мэтт, обидевшись на отсутствие у нее жалости. — Ты могла бы выразить хоть немного сочувствия, хотя бы из вежливости. Ведь я не смеялся, когда ты ужасно чувствовала себя при переправе через реку.
— Прости меня, — выдохнула она, — но у меня в голове только что промелькнуло такое глупое видение.
— Что? — ехидно спросил он, недовольно нахмурившись. — Как твой муж вылетает через стенку фургона и приземляется лицом прямо на скалу?
— Нет, но я просто представила тебя парящим, так сказать, — призналась она, стремясь подавить очередной приступ веселья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Чимней-Рок была еще и важной вехой на пути продвижения переселенцев, потому что она знаменовала конец прерий и начало путешествия по великим равнинам. Однако у эмигрантов не было времени отметить это важное событие. Пройдя до полудня только половину пути, они спешили дальше, их путь был теперь обозначен извилистой линией телеграфных столбов, ведущих на запад к Форт-Митчелл и Ларами.
Как обычно, Мэтт жаловался на свое существование, оказавшись снова в самодельном гамаке, сооруженном из брезента и подвешенном к изогнутым ребрам фургона.
— Я чувствую себя, как поросенок в мешке! — раздраженно ворчал он. — Или, возможно, как гусь, приготовленный для жарки, это более точное сравнение. Все, чего мне недостает, это яблока, засунутого в рот!
— Не раздражай нас, брат, — посоветовал ему Джордан. — Ты здесь лежишь и нежишься целый день, обращаешься с нами, как наследный принц, а мы все у тебя на побегушках, и при этом все, что мы от тебя слышим, это постоянные жалобы.
— Ха! Да я для вас как пойманное животное, над которым вы издеваетесь. Если ты думаешь, что большое удовольствие болтаться в этом хитроумном изобретении, беспомощному, как рыба в сети, ожидая, когда оно развяжется и я свалюсь вниз, то ты должен изменить свое мнение, Джордан.
Его брат сочувственно улыбнулся и легонько хлопнул его по заду.
— Оставь жалобы для своего доктора, Мэтт. Это было его гениальное предложение.
А пока лежи спокойно на спине и наслаждайся окружающим ландшафтом и ветерком.
— Ветерком? — возмутился Мэтт. — Да с тех пор, как ты поднял брезент с обеих сторон фургона, я просто захлебываюсь пылью.
— Но в любой момент можно снова опустить его, и тогда ты ничего не увидишь так же, как и не будешь дышать свежим воздухом, — не слишком доброжелательно предложил Джордан. — Будешь, как говорится, вариться в собственном соку. А если ты не перестанешь привередничать, то я подумаю о твоем замечании насчет яблока. Если Джейд не сделает этого раньше меня.
Мэтт услышал, как Джейд откликнулась со своего сиденья впереди фургона:
— Это не поможет. Он просто будет бормотать через яблоко!
Если Мэтт надеялся, что отношение к Джейд других переселенцев изменится после того, как она стала его женой, то его ожидало сильное разочарование. Толпа прихожан, собравшаяся возле его фургона в следующее воскресное утро, была меньше, чем обычно, да и те, кто пришел, явно игнорировали ее, хотя после проповеди пожимали Мэтту руки и желали ему скорейшего выздоровления. Именно тогда у Мэтта и возникла идея, чтобы Джейд пела во время его следующих служб.
— Ты даже можешь исполнить гимн или сыграть что-нибудь на своей флейте, — сказал он ей, с энтузиазмом развивая свою неожиданную мысль.
— Не знаю, Мэтт, — с сомнением ответила она. — А что, если они не захотят слушать, как я исполняю религиозные гимны, ведь они считают меня шлюхой.
Он заговорщически улыбнулся и подмигнул.
— Думай об этом как о развлечении армии, милая. , .
— Хмм! Вражеской армии, без сомнения.
— Ты сможешь победить их всех. Медленно, вероятно, но верно.
Джейд только покачала головой и произнесла:
— Я действительно рада, что у одного из нас такая сильная вера. Или такие необычные фантазии.
Следующие два дня их путь пролегал мимо еще более причудливых горных нагромождений. Они миновали Кастл-Рок, больше похожую на массивную средневековую крепость, а также Тэйбл-Рок с совершенно плоской и ровной вершиной. Потом гору Скотт-Блафф, названную по имени торговца мехами Хайрема Скотта, который умер здесь около сорока лет назад. Испещренный временем и ветрами, горный массив был не таким высоким, как Чимней-Рок, но гораздо шире у основания, чем горные скопления, которые они встречали раньше, здесь было много трещин, ущелий и огромных выступов.
Караван оставил берег Северной Платт, обходя горы с южной стороны. К северу, вдоль реки, лежала совершенно непроходимая территория, известная как «плохая земля». Даже индейцы называли этот район Ме-а-на-те, что означало «Холм, который трудно обойти».
Объезд вдоль левого края горного массива привел их к небольшому продуваемому ветрами ущелью среди горных хребтов — проходу Митчелла. От сильных порывов восточного ветра фургоны сотрясались, брезентовые покрытия хлопали на ветру, воздух, казалось, не попадал в задыхающиеся легкие. Пыль вихрилась в воздухе, как маленькие смерчи. Через несколько секунд у всех горло было забито толстым слоем пыли.
Пока Джейд сидела впереди, изо всех сил стараясь удержать содрогающийся фургон и упирающихся волов на дороге, Мэтт внутри повозки испытывал самую жуткую тряску в своей жизни. Его импровизированная подвесная кровать отчаянно раскачивалась, словно маленькая лодка, захваченная ураганом, из стороны в сторону и взад вперед, а Мэтт вместе с ней вертелся в самых разных направлениях.
Фургон резко остановился, у Джейд едва хватило времени разместить детей внутри фургона, усадив их вдоль стен так, чтобы они не падали.
— Сейчас мы начнем спускаться, — задыхаясь, крикнула она ему. — Отсюда уже рукой подать до Форт-Митчелл.
— Подожди! — крикнул Мэтт, когда она снова запрыгнула на место погонщика. — Попроси Джордана снять меня отсюда. Боюсь, что это сооружение оборвется в любую минуту, тогда я свалюсь и раздавлю детей.
— Сейчас нет времени, — торопливо ответила она. — Мы задержим весь караван. Да и до форта осталась всего пара миль, когда ветер раздувает пыль, его уже видно. Продержись еще немного, дорогой.
К тому времени, когда они наконец добрались до форта, поставив фургоны в тесный круг вокруг его стен, у Мэтта было такое головокружение, как никогда раньше. Потребовалось несколько минут, чтобы окружающий мир перестал вертеться перед его глазами, а смазанные очертания, наконец, снова приобрели четкие формы.
— Ты похож на зеленого клеща, завернутого в лист, — сказал Джордан.
— Ты выглядел бы не лучше, если бы крутился здесь, как обезьяна, привязанная к мачте во время шторма! — проворчал рассерженный Мэтт.
Когда Джейд помогла выбраться из фургона перепачканным дрожащим сиротам, то невольно рассмеялась.
— Это совсем не смешно, — произнес Мэтт, обидевшись на отсутствие у нее жалости. — Ты могла бы выразить хоть немного сочувствия, хотя бы из вежливости. Ведь я не смеялся, когда ты ужасно чувствовала себя при переправе через реку.
— Прости меня, — выдохнула она, — но у меня в голове только что промелькнуло такое глупое видение.
— Что? — ехидно спросил он, недовольно нахмурившись. — Как твой муж вылетает через стенку фургона и приземляется лицом прямо на скалу?
— Нет, но я просто представила тебя парящим, так сказать, — призналась она, стремясь подавить очередной приступ веселья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106