Невозможно было определить, то ли она смирилась наконец с тем, что Рид погиб, то ли еще глубже погрузилась в депрессию.
Кэтлин могла бы объяснить им. Выплеснув свою ярость, она вместе с ней выплеснула и желание бороться. Она впала в состояние полнейшей апатии, безразличия ко всему, рождающее мысли о смерти. Ей хотелось присоединиться к Риду и покончить со своими мучениями и чувством ужасающего одиночества. Ее больше не волновало, будет она жить или умрет. С гибелью Рида ее жизнь лишилась смысла, из нее ушли смех, солнечный свет.
В таком состоянии духа она приказала убрать паруса и лечь в дрейф. «Старбрайт» застыл, покачиваясь на легких волнах. У Дэна едва не перестало биться сердце, когда он увидел, как Кэтлин, сняв башмаки и чулки, встала на поручни. Он вскрикнул, но ни он, ни Финли не успели добежать до нее вовремя. Она прыгнула и, описав безупречную дугу, скрылась в кристально чистой воде. Слезы застилали глаза Дэна. Схватив Финли за руку, он прошептал:
— Она-таки сделала это…
Финли сочувственно потрепал друга по плечу.
— Может, да, а может, и нет. Подождем — увидим. Все равно никто из нас не умеет плавать так, как она, так что спасти ее против ее воли мы не сумеем.
Соленая вода заливала глаза Кэтлин, пока она плыла по освещенной солнцем поверхности моря. Здесь было так красиво, так блаженно тихо. Это было не то грозное, штормовое море, которое отняло у нее Рида. Она всегда любила море, ощущала родство со стихией и теперь решила соединиться с ним навсегда. Занятая своими мыслями, потрясенная окружавшим ее великолепием, Кэтлин не сразу поняла, что что-то было не так. Но нырнув, она ощутила, что вода в тот день обладала какой-то особой упругостью. Она, казалось, выталкивала Кэтлин наверх, и как Кэтлин ни старалась, не могла погрузиться ниже определенной глубины. Кэтлин умела долго находиться под водой, но, когда решила, что исчерпала запас воздуха, никакой боли в легких не почувствовала. Но все же настал момент, когда она ощутила знакомое давление в груди, потребность глотнуть свежего воздуха, и именно в этот момент океан словно подтолкнул ее к поверхности. Она инстинктивно глубоко вздохнула, вновь наполнив легкие кислородом.
Еще пять раз пыталась Кэтлин обрести желанное забвение. Она ныряла так глубоко, как только могла, намеренно выпуская весь воздух из легких, но ее все равно выносило на поверхность, будто кто-то, обвязав веревкой, выдергивал ее из глубины. При последней попытке, когда в глазах стало темнеть и сознание помутилось от недостатка воздуха, ей показалось, что она слышит голоса своих детей.
— Что, черт возьми, я пытаюсь сделать? — спросила она себя, и рассудок возобладал. Она рванулась к поверхности, к жизни. Хватая ртом воздух, она подумала: «Господи! Даже утонуть как следует не могу».
Подплыв к борту корабля, она ухватилась за веревку, брошенную Дэном и Финли, и с трудом вскарабкалась наверх. Друзья схватили ее за руки и втащили на палубу. Лежа на спине, Кэтлин смотрела на них.
— Ты пыталась убить себя, голубка, — упрекнул ее Дэн дрожащим голосом.
— Да, Дэн, — призналась она еле слышно, — но у меня не получилось. Море, судя по всему, не хочет, чтобы я стала мученицей. Оно все время выталкивало меня на поверхность. В последний раз я услышала, как Катлин и Андреа зовут меня. — Слезы навернулись ей на глаза. — Я не могла оставить без внимания их голоса, умоляющие меня вернуться домой. Несправедливо уже то, что они будут расти без отца. Не могу же я лишить их и матери тоже.
— Вот первая разумная мысль за все это время, — хрипло сказал Дэн и откашлялся.
Все трое переглянулись. В их взглядах читалась дружба, преданность и понимание того, как много их связывает. Кэтлин протянула руку.
— Помоги мне встать, Финли, и давай-ка направим корабль к дому. Завернем на Гранд-Тер, заберем Изабел и полным ходом в Саванну. Я вдруг почувствовала непреодолимое желание обнять своих детей.
Изабел, хотя и сильно привязалась к Доминику, предпочла все же вернуться с Кэтлин в Саванну. На острове все вздохнули с облегчением, увидев Кэтлин, поскольку опасались, что, возможно, расстались с ней навсегда.
Радость от того, что она жива, хотя и не до конца оправилась после пережитой трагедии, смягчила разочарование, которое Жан испытал, когда она сказала ему о своем решении сразу же плыть в Саванну. Он понял ее желание видеть детей. Кроме того, необходимо было сообщить Кейт и семье Рида о печальных результатах поисков. Жан всей душой стремился удержать Кэтлин на Гранд-Тер, но он слишком любил ее и потому не стал этого делать. Время и любовь к детям, возможно, залечат рану. Может быть, тогда они снова встретятся, и он найдет способ завоевать ее сердце.
ГЛАВА 11
В первую неделю октября «Старбрайт» прoшел сквозь английскую блокаду и встал на свое месте в доках Саванны. Саванна так и не видела никакие военных действий и ее единственной заботой была английская блокада. Новостей ждали с нетерпением и распространялись они с молниеносной быстротой. В тот период Эндрю Джексон вел кампанию против индейцев-криков. Город праздновал блестящую победу на море, одержанную капитаном Оливером Петти над англичанами — в результате этой победы англичане утратили контроль над озером Эри — и нашумевшую победу «Аргуса» над британским военным кораблем «Барбадос» вблизи Галифакса. В ходе боя английский корвет был захвачен, а его капитан убит.
Возвращение Кэтлин было и радостным и печальным. После почти трехмесячного отсутствия чудесно снова увидеть своих детей. Нельзя было не удивляться тому, как сильно они подросли за это время. Александреа в октябре исполнялось четыре года, так что она уже вышла из младенческого возраста. Даже Катлин в свои два с половиной казался на удивление повзрослевшим.
Кэтлин с изумлением, близким к шоку, обнаружила, что общение с сыном причиняет ей боль. Мальчик был копией отца, и, глядя на него, невозможно было не думать о Риде. Когда сын смотрел на нее ярко-голубыми глазами и улыбался ослепительной хитроватой улыбкой, Кэтлин хотелось умереть, так сильна была ее боль.
При всей любви к своему милому малышу она бессознательно избегала его. Поняв это, она стала заставлять себя проводить с ним больше времени. В конце концов, ребенок не был виноват в том, что как две капли воды походил на отца. Он не был виноват, что Рид ушел на войну и погиб. И все же каждый раз, когда Кэтлин держала на руках сына, каждый раз, когда убирала со лба непокорную прядь его черных волос, сердце ее пронзала боль. Одно время Кэтлин надеялась, что, возможно, она беременна и родит еще одного ребенка от Рида — последнюю память о нем, но теперь она была рада, что эта надежда не оправдалась. Достаточно тяжело было находиться рядом с Катлином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Кэтлин могла бы объяснить им. Выплеснув свою ярость, она вместе с ней выплеснула и желание бороться. Она впала в состояние полнейшей апатии, безразличия ко всему, рождающее мысли о смерти. Ей хотелось присоединиться к Риду и покончить со своими мучениями и чувством ужасающего одиночества. Ее больше не волновало, будет она жить или умрет. С гибелью Рида ее жизнь лишилась смысла, из нее ушли смех, солнечный свет.
В таком состоянии духа она приказала убрать паруса и лечь в дрейф. «Старбрайт» застыл, покачиваясь на легких волнах. У Дэна едва не перестало биться сердце, когда он увидел, как Кэтлин, сняв башмаки и чулки, встала на поручни. Он вскрикнул, но ни он, ни Финли не успели добежать до нее вовремя. Она прыгнула и, описав безупречную дугу, скрылась в кристально чистой воде. Слезы застилали глаза Дэна. Схватив Финли за руку, он прошептал:
— Она-таки сделала это…
Финли сочувственно потрепал друга по плечу.
— Может, да, а может, и нет. Подождем — увидим. Все равно никто из нас не умеет плавать так, как она, так что спасти ее против ее воли мы не сумеем.
Соленая вода заливала глаза Кэтлин, пока она плыла по освещенной солнцем поверхности моря. Здесь было так красиво, так блаженно тихо. Это было не то грозное, штормовое море, которое отняло у нее Рида. Она всегда любила море, ощущала родство со стихией и теперь решила соединиться с ним навсегда. Занятая своими мыслями, потрясенная окружавшим ее великолепием, Кэтлин не сразу поняла, что что-то было не так. Но нырнув, она ощутила, что вода в тот день обладала какой-то особой упругостью. Она, казалось, выталкивала Кэтлин наверх, и как Кэтлин ни старалась, не могла погрузиться ниже определенной глубины. Кэтлин умела долго находиться под водой, но, когда решила, что исчерпала запас воздуха, никакой боли в легких не почувствовала. Но все же настал момент, когда она ощутила знакомое давление в груди, потребность глотнуть свежего воздуха, и именно в этот момент океан словно подтолкнул ее к поверхности. Она инстинктивно глубоко вздохнула, вновь наполнив легкие кислородом.
Еще пять раз пыталась Кэтлин обрести желанное забвение. Она ныряла так глубоко, как только могла, намеренно выпуская весь воздух из легких, но ее все равно выносило на поверхность, будто кто-то, обвязав веревкой, выдергивал ее из глубины. При последней попытке, когда в глазах стало темнеть и сознание помутилось от недостатка воздуха, ей показалось, что она слышит голоса своих детей.
— Что, черт возьми, я пытаюсь сделать? — спросила она себя, и рассудок возобладал. Она рванулась к поверхности, к жизни. Хватая ртом воздух, она подумала: «Господи! Даже утонуть как следует не могу».
Подплыв к борту корабля, она ухватилась за веревку, брошенную Дэном и Финли, и с трудом вскарабкалась наверх. Друзья схватили ее за руки и втащили на палубу. Лежа на спине, Кэтлин смотрела на них.
— Ты пыталась убить себя, голубка, — упрекнул ее Дэн дрожащим голосом.
— Да, Дэн, — призналась она еле слышно, — но у меня не получилось. Море, судя по всему, не хочет, чтобы я стала мученицей. Оно все время выталкивало меня на поверхность. В последний раз я услышала, как Катлин и Андреа зовут меня. — Слезы навернулись ей на глаза. — Я не могла оставить без внимания их голоса, умоляющие меня вернуться домой. Несправедливо уже то, что они будут расти без отца. Не могу же я лишить их и матери тоже.
— Вот первая разумная мысль за все это время, — хрипло сказал Дэн и откашлялся.
Все трое переглянулись. В их взглядах читалась дружба, преданность и понимание того, как много их связывает. Кэтлин протянула руку.
— Помоги мне встать, Финли, и давай-ка направим корабль к дому. Завернем на Гранд-Тер, заберем Изабел и полным ходом в Саванну. Я вдруг почувствовала непреодолимое желание обнять своих детей.
Изабел, хотя и сильно привязалась к Доминику, предпочла все же вернуться с Кэтлин в Саванну. На острове все вздохнули с облегчением, увидев Кэтлин, поскольку опасались, что, возможно, расстались с ней навсегда.
Радость от того, что она жива, хотя и не до конца оправилась после пережитой трагедии, смягчила разочарование, которое Жан испытал, когда она сказала ему о своем решении сразу же плыть в Саванну. Он понял ее желание видеть детей. Кроме того, необходимо было сообщить Кейт и семье Рида о печальных результатах поисков. Жан всей душой стремился удержать Кэтлин на Гранд-Тер, но он слишком любил ее и потому не стал этого делать. Время и любовь к детям, возможно, залечат рану. Может быть, тогда они снова встретятся, и он найдет способ завоевать ее сердце.
ГЛАВА 11
В первую неделю октября «Старбрайт» прoшел сквозь английскую блокаду и встал на свое месте в доках Саванны. Саванна так и не видела никакие военных действий и ее единственной заботой была английская блокада. Новостей ждали с нетерпением и распространялись они с молниеносной быстротой. В тот период Эндрю Джексон вел кампанию против индейцев-криков. Город праздновал блестящую победу на море, одержанную капитаном Оливером Петти над англичанами — в результате этой победы англичане утратили контроль над озером Эри — и нашумевшую победу «Аргуса» над британским военным кораблем «Барбадос» вблизи Галифакса. В ходе боя английский корвет был захвачен, а его капитан убит.
Возвращение Кэтлин было и радостным и печальным. После почти трехмесячного отсутствия чудесно снова увидеть своих детей. Нельзя было не удивляться тому, как сильно они подросли за это время. Александреа в октябре исполнялось четыре года, так что она уже вышла из младенческого возраста. Даже Катлин в свои два с половиной казался на удивление повзрослевшим.
Кэтлин с изумлением, близким к шоку, обнаружила, что общение с сыном причиняет ей боль. Мальчик был копией отца, и, глядя на него, невозможно было не думать о Риде. Когда сын смотрел на нее ярко-голубыми глазами и улыбался ослепительной хитроватой улыбкой, Кэтлин хотелось умереть, так сильна была ее боль.
При всей любви к своему милому малышу она бессознательно избегала его. Поняв это, она стала заставлять себя проводить с ним больше времени. В конце концов, ребенок не был виноват в том, что как две капли воды походил на отца. Он не был виноват, что Рид ушел на войну и погиб. И все же каждый раз, когда Кэтлин держала на руках сына, каждый раз, когда убирала со лба непокорную прядь его черных волос, сердце ее пронзала боль. Одно время Кэтлин надеялась, что, возможно, она беременна и родит еще одного ребенка от Рида — последнюю память о нем, но теперь она была рада, что эта надежда не оправдалась. Достаточно тяжело было находиться рядом с Катлином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112