— Месть, — коротко ответила Кэтлин. — Что же еще? Месть англичанам за то, что они начали эту войну, которая навсегда отняла у меня Рида.
Элеонора печально вздохнула.
— Я тоже жду конца войны. Хочу ехать во Францию. Уже долгое время меня одолевает тоска по дому. Я бы все отдала, чтобы снова оказаться на французской земле.
— Теперь моя очередь спросить почему? Новый Орлеан вполне может сойти за один из французских городов, так много в нем французского. Культура, архитектура, язык, обычаи, сами люди — все несет на себе печать французского наследия.
— Верно, — согласилась Элеонора, — но все же это не то. Все это даже усиливает мою тоску по дому, напоминая, чего я лишилась.
Поколебавшись, Кэтлин спросила:
— А насколько эта тоска по дому связана с Жаном? Ты сильно переживала ваш разрыв?
Элеонора тихонько засмеялась:
— Ах, Кэтлин! Как объяснить тебе, которая безумно любила Рида, насколько ваши отношения отличаются от моих с Жаном. Да, я любила Жана, и он по-своему меня любил, но между нами никогда не было того, что было у вас с Ридом. С самого начала мы знали, что наша связь будет непродолжительной. Мы жили вместе и любили друг друга без обычной для любовников ревности. В то время мы нуждались друг в друге. Мы были друзьями, а не только любовниками. Теперь искра страсти угасла, осталась только дружба. Это была прекрасная пора, но она кончилась, и ни один из нас не жалеет об этом. Нам было хорошо вместе, мы не забудем этих дней. Мы встретились и расстались как друзья, такими мы и останемся навсегда.
— Но вы так подходили друг другу, между вами было что-то особенное, — не соглашалась Кэтлин.
Элеонора покачала головой, не сводя с Кэтлин взгляда мягких карих глаз.
— Жану и мне было нужно больше, чем мы могли дать друг другу. Так лучше. Жан не способен дать мне то, чего я хочу.
— И что же это, Элеонора?
— Я хочу уехать во Францию, где надеюсь найти себе мужа из своего круга, к примеру графа или маркиза. — Выражение лица Элеоноры стало мечтательным. — Ты и представить себе не можешь, как мне не хватает высшего общества. В придворной жизни есть свое особое очарование — волнение, интриги — все это затягивает тебя. Я люблю это.
— Да, я согласна, здесь этого явно не хватает, — вставила Изабел. — Американцы так трясутся над своей демократией. Во многих отношениях она хороша, но ей не хватает пышности, блеска.
— Совершенно верно, Изабел, — подтвердила Элеонора. — Не говоря уж о Версале, Париж сам по себе город уникальный по своему великолепию. Как же я мечтаю вновь пройти по его улицам, походить по магазинам со старыми друзьями, устав, заскочить в какое-нибудь кафе и выпить кофе с круассанами побродить по галереям.
— И привлечь внимание какого-нибудь подходящего холостяка, — пошутила Кэтлин.
— Конечно, — согласилась Элеонора. — Я хочу завести детей, пока не превратилась в старуху. — Взгляд ее стал мечтательным. — У нас будет дом в Париже для светских приемов, а остальное время мы будем проводить в загородном шале, растя детей и выращивая виноград. Мой муж будет обожать меня, и мы будем очень счастливы.
— Надеюсь, твои мечты сбудутся, — искренне сказала Кэтлин. — Мне будет недоставать тебя.
— А мне — тебя, — откликнулась Элеонора. — Мы многое пережили вместе. Мы будем писать друг другу, как делали, когда ты с Ридом уехала в Саванну. Просто писем придется ждать дольше. Ты должна будешь приехать ко мне во Францию. Мы сядем вдвоем поздно вечером, когда все уснут, и будем предаваться воспоминаниям, дорогим только для нас с тобой, да?
Кэтлин кивнула, а Элеонора со смехом добавила:
— А когда я стану старухой, я буду сажать своих внуков на колени и рассказывать им истории о пиратах и необыкновенных приключениях, которые были у меня в молодости, а они будут задаваться про себя вопросом, то ли с их бабушкой и в самом деле происходили все эти удивительные вещи, то ли она на старости лет выжила из ума. — Со знакомым блеском в выразительных глазах Элеонора продолжала: — И я, прежде всего, расскажу им об одной пиратке и о мужчинах, которые любили ее и как Кэтлин с ярко-рыжими волосами и сверкающими зелеными глазами, и как Эмералд с гривой черных, как ночь, кудрей, развевающихся на морском ветру. — Немного помолчав, она тихо добавила: — Жан любит тебя, Кэтлин. Это написано на его лице, когда он смотрит на тебя.
Кэтлин с трудом сглотнула.
— Я не хочу, чтобы он любил меня, Элеонора. Я не хочу причинять боль ни ему, ни тебе.
— Мне ты не причинишь боли, — возразила Элеонора. — Напротив, я буду счастлива видеть вас вместе. Видишь ли, Жану нужна сильная женщина, способная разделить его любовь к приключениям. Ты великолепно ему подходишь.
В глазах Кэтлин заблестели слезы.
— Не сватай меня, Элеонора, — запинаясь, проговорила она. — Еще не время. Возможно, мне всегда будет казаться, что еще не время. Я слишком сильно любила Рида.
— Сейчас, возможно, и не время. Но ты молодая женщина. У тебя впереди долгая жизнь и нет причин для того, чтобы ты прожила ее, окруженная лишь воспоминаниями о более счастливых днях. Не закрывай свое сердце и душу для новой любви, Кэтлин, — посоветовала Элеонора. — Твоим детям нужен отец, а тебе в жизни нужен мужчина, с которым ты делила бы дневные хлопоты, кого обнимала бы в долгие темные ночи. Жан мог бы стать этим мужчиной. С самого начала между вами было взаимное притяжение, думаю, оно и сейчас не умерло, просто боль не дает ему вырваться наружу.
Кэтлин в смущении застонала, закрыв лицо руками.
— Неужели это заметно, Элеонора? Легко было противиться этому притяжению, когда Рид был жив. А теперь, так скоро после его гибели… Я ненавижу себя за то, что постепенно поддаюсь обаянию Жана. Я задыхаюсь от чувства вины, и все же меня тянет к нему против моей воли. А Жан все более явно проявляет свои чувства ко мне. Он добрый и мягкий, он оказал мне огромную помощь в поисках Рида… его терпение меня поражает.
Он обожает тебя, — поправила ее Изабел. — Его преданность возрастает с каждым днем. Любому, у кого есть глаза, ясно, что этот мужчина околдован тобою. Элеонора не единственная, кто это заметил.
— Тогда для тебя не будет неожиданностью, если я скажу, что Доминик очарован тобою, Изабел, — парировала Кэтлин. — Ты готова разделить его любовь?
Изабел нахмурилась:
— Не уверена. Но сейчас речь не обо мне.
— Нет, все сводится к одному и тому же, Изабел, — не согласилась Кэтлин. — Жан больше не скрывает своих чувств ко мне. Иногда сердце говорит мне одно, а тело совсем другое.
— Слишком уж у тебя строгая совесть, — заявила Изабел. — Рид мертв, а вы с Жаном очень даже живы и вас тянет друг к другу. В этом нет ничего плохого.
— Изабел права, — поддержала ее Элеонора. — Последний раз ты видела Рида в начале мая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112