Оставалось лишь злиться на себя за безволие и слабость. Как она могла позволить ему распоряжаться ею, словно вещью?
В горле у Саммер пересохло, груди невыносимо ныли от прилившего молока, а перед глазами проносились чувственные, непристойные картины их совместной жизни. Тело томилось в ожидании мужской ласки. Рурк был прав – прошло почти три месяца с тех пор, как они последний раз были вместе, и предательское тело загорелось огнем желания в предвкушении волшебной ночи. Ожидание становилось непереносимым, и в этот момент карету тряхнуло. Саммер свалилась к нему на колени, но тут же вскочила как ошпаренная.
– Оставь меня в покое, и больше я ничего не прошу! – вскрикнула она.
– Мы не были вместе несколько недель, – понимающе вздохнул Рурк. – Для такой пылкой женщины, как ты, дорогая Саммер, это слишком долгий срок.
Услышав свое имя из его уст, Саммер не сдержала нервную дрожь. Она вонзила ногти в ладони, и резкая боль отрезвила ее. Пришлось до крови прикусить губу, чтобы вновь вызвать в себе прилив ненависти к этому человеку, которого она безоглядно любила когда-то.
– Почему ты сердишься на меня? – спросил он, приблизив губы к ее ушку.
– Черт возьми, «сердишься» – весьма слабо сказано! Я ненавижу тебя!
– Но почему? – повторил он.
– Из-за Спенсера, конечно, и еще потому, что ты взял меня силой.
Он не прикоснулся к ней, но Саммер с содроганием ждала момента, когда эти сильные руки начнут ее ласкать.
– Тебе известно, что пожар войны разгорается с каждым днем все сильнее. Я отослал его на Мадагаскар, чтобы уберечь от гибели. Останься он здесь, наверняка бы ринулся в бой. Как по-твоему, долго ли ты сумела бы удержать его возле своей юбки? И учти, все еще только начинается. Самое худшее впереди.
Он пытается заставить ее поверить, что поступил благородно по отношению к Спенсеру!
– А насилие? – взвилась она. – Попробуй убедить меня, что преследовал самые честные цели!
– Моя вина, – вкрадчиво прошептал он, умирая от желания совершать снова и снова все тот же грех.
Карета остановилась, и Саммер поняла, что во избежание беды должна сию секунду выйти. Она попыталась прорваться к двери и услышала предательский треск. Тонкая ткань платья расползлась от щиколотки до талии. Саммер растерянно охнула, а Рурк улыбнулся с неприкрытым вожделением и рывком поднял ее ноги на сиденье. Загорелые руки скользнули в прореху, погладили живот, бедра, густую поросль волос, прикрывающих вход в заветную пещерку. Губы Рурка прижались к ее губам, но Саммер безуспешно попыталась повернуть голову. Груди натягивали тесный корсаж, и в конце концов один налитый холмик выскользнул из своей тюрьмы. Рурк тотчас припал губами к розовой маковке, прежде чем Саммер успела прикрыться. Слишком поздно! Он слизнул языком каплю белой жидкости и, задохнувшись от непередаваемого блаженства, едва не излился любовной влагой.
– Нет, нет, нет, – дрожа, повторяла Саммер.
– Милая, я прекрасно знаю твое тело, оно истомилось по моему.
– Все кончено, Рурк. Я полюбила другого.
Голова Рурка дернулась, как от пощечины. Он выпустил Саммер и отстранился. Она поспешно села и прикрыла обнаженную грудь. Молчание затягивалось, становясь непереносимым. Но Саммер, добившись своего, решила пойти дальше:
– Если я позволю тебе увидеть Райана, ты оставишь нас в покое еще месяца на три?
– Вероятно, у меня будет очень много дел, – холодно, почти бесстрастно бросил Рурк. – Голландцы отомстят за свои поражения, и отомстят жестоко.
При входе в дом их встретил жалобный младенческий крик. Саммер встревоженно огляделась. Из сосков брызнули тонкие струйки молока, промочившие лиф платья. Тут же появилась миссис Бишоп с Райаном на руках и восторженно заулыбалась, увидев Рурка.
Рурк протянул руки, и экономка с гордостью передала ему вопившего малыша. Сердце Саммер сжалось от страха при виде лица мужа. Лица собственника, заполучившего наконец желанный приз.
Рурк поднял голову и взглядом велел миссис Бишоп удалиться. Та мгновенно исчезла.
– Моя крошка, – прошептала Саммер, изнемогая от любви к этому беспомощному созданию. Услышав материнский голос, Райан потянулся к ней и заревел еще громче и требовательнее. Саммер поняла, что настало время выпроводить Рурка и спокойно покормить сына.
– Уже поздно, – извиняющимся тоном объяснила она. – Надеюсь, ты понимаешь, Рурк?
Все еще не выпуская малыша, он пристально уставился на ее груди, вздымавшиеся над глубоким вырезом тугого корсажа. Под его взглядом мокрые пятна стали быстро расползаться.
– Я прекрасно понимаю, – хрипло обронил он.
Саммер покраснела и, взяв у него ребенка, решительно сказала:
– Как видишь, мне нужно срочно его покормить. Полагаю, вы уже насмотрелись досыта, сэр, и готовы удалиться?
– Нет, – тихо пробормотал он, – я хочу быть рядом… и никогда… никогда не смогу наглядеться.
Груди распирало так, что Саммер не знала, куда деваться. Поняв, что Рурк не отступит, она унесла Райана в гостиную, села в кресло-качалку и, отвернувшись от мужа, приложила мальчика к груди. Тот недовольно закряхтел, словно боясь, что его лишили живительного источника, но тут же, крепко вцепившись пальчиками в набухший молоком холмик, удовлетворенно зачмокал.
Рурк благоговейно взирал на самых дорогих ему существ. Никогда доселе он не испытывал такой потребности уберечь, защитить и лелеять. Он хотел их обоих и теперь наконец нашел самый верный способ получить желаемое. Если он похитит сына, мать пойдет за своим ребенком на край света.
– Рурк, умоляю, живи своей жизнью и забудь о нас, – тихо попросила она.
– Пока малыш не подрос, его место в объятиях матери, но позже я заберу его, Саммер. Не позволю, чтобы мой сын рос в Лондоне, этом рассаднике греха и порока. Он должен жить в Хелфорд-Холле, и ты это знаешь не хуже меня!
Слезы навернулись на глаза Саммер, но она вызывающе вскинула голову. Противники мерили друг друга упрямыми взглядами. Ни один не хотел уступить. Саммер отвернулась первой. Ни за что на свете она не желала бы причинить вред своему драгоценному дитяти! Уж лучше отдать его без борьбы!
Но тут Рурк нежно коснулся ее плеча.
– Прости, любимая, иногда я сам не знаю, что творю. Поверь, больше я не потревожу тебя, – грустно выдохнул он.
Глава 43
В жизни Саммер настал тот период, когда самым важным казалось познать себя и укротить свои душевные порывы. С того рокового дня, когда она впервые попала в Лондон и встретилась с лордом Хелфордом, жизнь ее уподобилась бушующему штормящему морю. Страсть уносила ее на своих огненных крыльях, но когда муж безжалостно отверг ее, обида и боль бросили Саммер в объятия Рори. Она совершила смертный грех, отдаваясь родным братьям, пока наконец не забеременела, сама не зная от кого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
В горле у Саммер пересохло, груди невыносимо ныли от прилившего молока, а перед глазами проносились чувственные, непристойные картины их совместной жизни. Тело томилось в ожидании мужской ласки. Рурк был прав – прошло почти три месяца с тех пор, как они последний раз были вместе, и предательское тело загорелось огнем желания в предвкушении волшебной ночи. Ожидание становилось непереносимым, и в этот момент карету тряхнуло. Саммер свалилась к нему на колени, но тут же вскочила как ошпаренная.
– Оставь меня в покое, и больше я ничего не прошу! – вскрикнула она.
– Мы не были вместе несколько недель, – понимающе вздохнул Рурк. – Для такой пылкой женщины, как ты, дорогая Саммер, это слишком долгий срок.
Услышав свое имя из его уст, Саммер не сдержала нервную дрожь. Она вонзила ногти в ладони, и резкая боль отрезвила ее. Пришлось до крови прикусить губу, чтобы вновь вызвать в себе прилив ненависти к этому человеку, которого она безоглядно любила когда-то.
– Почему ты сердишься на меня? – спросил он, приблизив губы к ее ушку.
– Черт возьми, «сердишься» – весьма слабо сказано! Я ненавижу тебя!
– Но почему? – повторил он.
– Из-за Спенсера, конечно, и еще потому, что ты взял меня силой.
Он не прикоснулся к ней, но Саммер с содроганием ждала момента, когда эти сильные руки начнут ее ласкать.
– Тебе известно, что пожар войны разгорается с каждым днем все сильнее. Я отослал его на Мадагаскар, чтобы уберечь от гибели. Останься он здесь, наверняка бы ринулся в бой. Как по-твоему, долго ли ты сумела бы удержать его возле своей юбки? И учти, все еще только начинается. Самое худшее впереди.
Он пытается заставить ее поверить, что поступил благородно по отношению к Спенсеру!
– А насилие? – взвилась она. – Попробуй убедить меня, что преследовал самые честные цели!
– Моя вина, – вкрадчиво прошептал он, умирая от желания совершать снова и снова все тот же грех.
Карета остановилась, и Саммер поняла, что во избежание беды должна сию секунду выйти. Она попыталась прорваться к двери и услышала предательский треск. Тонкая ткань платья расползлась от щиколотки до талии. Саммер растерянно охнула, а Рурк улыбнулся с неприкрытым вожделением и рывком поднял ее ноги на сиденье. Загорелые руки скользнули в прореху, погладили живот, бедра, густую поросль волос, прикрывающих вход в заветную пещерку. Губы Рурка прижались к ее губам, но Саммер безуспешно попыталась повернуть голову. Груди натягивали тесный корсаж, и в конце концов один налитый холмик выскользнул из своей тюрьмы. Рурк тотчас припал губами к розовой маковке, прежде чем Саммер успела прикрыться. Слишком поздно! Он слизнул языком каплю белой жидкости и, задохнувшись от непередаваемого блаженства, едва не излился любовной влагой.
– Нет, нет, нет, – дрожа, повторяла Саммер.
– Милая, я прекрасно знаю твое тело, оно истомилось по моему.
– Все кончено, Рурк. Я полюбила другого.
Голова Рурка дернулась, как от пощечины. Он выпустил Саммер и отстранился. Она поспешно села и прикрыла обнаженную грудь. Молчание затягивалось, становясь непереносимым. Но Саммер, добившись своего, решила пойти дальше:
– Если я позволю тебе увидеть Райана, ты оставишь нас в покое еще месяца на три?
– Вероятно, у меня будет очень много дел, – холодно, почти бесстрастно бросил Рурк. – Голландцы отомстят за свои поражения, и отомстят жестоко.
При входе в дом их встретил жалобный младенческий крик. Саммер встревоженно огляделась. Из сосков брызнули тонкие струйки молока, промочившие лиф платья. Тут же появилась миссис Бишоп с Райаном на руках и восторженно заулыбалась, увидев Рурка.
Рурк протянул руки, и экономка с гордостью передала ему вопившего малыша. Сердце Саммер сжалось от страха при виде лица мужа. Лица собственника, заполучившего наконец желанный приз.
Рурк поднял голову и взглядом велел миссис Бишоп удалиться. Та мгновенно исчезла.
– Моя крошка, – прошептала Саммер, изнемогая от любви к этому беспомощному созданию. Услышав материнский голос, Райан потянулся к ней и заревел еще громче и требовательнее. Саммер поняла, что настало время выпроводить Рурка и спокойно покормить сына.
– Уже поздно, – извиняющимся тоном объяснила она. – Надеюсь, ты понимаешь, Рурк?
Все еще не выпуская малыша, он пристально уставился на ее груди, вздымавшиеся над глубоким вырезом тугого корсажа. Под его взглядом мокрые пятна стали быстро расползаться.
– Я прекрасно понимаю, – хрипло обронил он.
Саммер покраснела и, взяв у него ребенка, решительно сказала:
– Как видишь, мне нужно срочно его покормить. Полагаю, вы уже насмотрелись досыта, сэр, и готовы удалиться?
– Нет, – тихо пробормотал он, – я хочу быть рядом… и никогда… никогда не смогу наглядеться.
Груди распирало так, что Саммер не знала, куда деваться. Поняв, что Рурк не отступит, она унесла Райана в гостиную, села в кресло-качалку и, отвернувшись от мужа, приложила мальчика к груди. Тот недовольно закряхтел, словно боясь, что его лишили живительного источника, но тут же, крепко вцепившись пальчиками в набухший молоком холмик, удовлетворенно зачмокал.
Рурк благоговейно взирал на самых дорогих ему существ. Никогда доселе он не испытывал такой потребности уберечь, защитить и лелеять. Он хотел их обоих и теперь наконец нашел самый верный способ получить желаемое. Если он похитит сына, мать пойдет за своим ребенком на край света.
– Рурк, умоляю, живи своей жизнью и забудь о нас, – тихо попросила она.
– Пока малыш не подрос, его место в объятиях матери, но позже я заберу его, Саммер. Не позволю, чтобы мой сын рос в Лондоне, этом рассаднике греха и порока. Он должен жить в Хелфорд-Холле, и ты это знаешь не хуже меня!
Слезы навернулись на глаза Саммер, но она вызывающе вскинула голову. Противники мерили друг друга упрямыми взглядами. Ни один не хотел уступить. Саммер отвернулась первой. Ни за что на свете она не желала бы причинить вред своему драгоценному дитяти! Уж лучше отдать его без борьбы!
Но тут Рурк нежно коснулся ее плеча.
– Прости, любимая, иногда я сам не знаю, что творю. Поверь, больше я не потревожу тебя, – грустно выдохнул он.
Глава 43
В жизни Саммер настал тот период, когда самым важным казалось познать себя и укротить свои душевные порывы. С того рокового дня, когда она впервые попала в Лондон и встретилась с лордом Хелфордом, жизнь ее уподобилась бушующему штормящему морю. Страсть уносила ее на своих огненных крыльях, но когда муж безжалостно отверг ее, обида и боль бросили Саммер в объятия Рори. Она совершила смертный грех, отдаваясь родным братьям, пока наконец не забеременела, сама не зная от кого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138