Она вручила ему сандвич и проскользнула в дверь первой.
Круто. Возможно, больше она ничего по этому поводу не скажет. У нее свои методы работы, у него – свои. Они чертовски хорошая команда.
Он закрыл и запер дверь и вгрызся в сандвич. Джем. Она ненавидела джем и поэтому наверняка сделала два разных сандвича.
– Ты богиня, – восхитился он. Она села на кровать, и сбросила туфли.
– Это я, Ларсениус, богиня воровства.
– Я имел в виду сандвич. Пойдешь в душ первой?
– Мы можем разделить удовольствие.
– Саманта, ведь сегодня ты смогла бы улизнуть из музея со всем, что значилось в списке, верно?
Саманта подняла брови.
– Да, – ответила она наконец. – А имей я еще несколько дней на выработку плана, возможно, удвоила бы добычу. Будь я по-прежнему воровкой, привыкшей грабить музеи.
Он не сомневался ни в одном ее слове. Она в одиночку скрутила троих воров, одним из которых был ее отец. И это притом, что в музее было полно представителей закона, предупрежденных о неприятностях. Если бы она сосредоточилась на деле, вместо того чтобы помешать грабителям, никто и ничто не остановило бы ее.
– Иногда ты меня пугаешь.
Ее лицо осветилось улыбкой.
– Вот и хорошо.
Стянув топ, она плюхнулась на постель.
– Можно кое о чем спросить тебя? Он сел рядом.
– Угу.
– Ты хотел отстрелить Вайтсрайгу ухо или просто промахнулся?
Ричард задумался. Что ей сказать?
– Ты когда-нибудь видела фильм «Невеста-принцесса»?
– Да. И всегда хотела быть ужасным пиратом Робертсом.
Рик фыркнул.
– Помнишь драку в конце? Вернее, не драку. Принц Хампердинк хочет сражаться до последней капли крови, а Уэстли – до первой боли. И описывает, как страстно желает, чтобы Хампердинк пострадал за то, что сделал с Лютиком. Будь у меня больше времени, Вайтсрайг не отделался бы одним ухом, любимая. И да, я убил бы его. Рано или поздно.
Саманта запустила пальцы в его волосы, прижалась и поцеловала.
– А я воображала себя единственным киношным фанатом в этом доме, – пробормотала она, целуя его так пылко, что он ощутил вкус клубничного джема со своего сандвича на ее мягких губах.
– Я пытаюсь соответствовать, – признался он, откидываясь назад вместе с ней. – Почему не сказала, что терпеть не можешь консультации по охранным системам?
Она немного напряглась, потом снова расслабилась, когда он стал снимать с нее лифчик.
– Я вовсе не ненавижу эту-работу. То есть не все мне… Господи. Как хорошо…
– Ты про это?
Он взглянул на нее и тут же продолжил лизать и покусывать ее груди.
– Это твой вариант… ой… сыворотки правды или чего-то в этом роде?
– Не уходи от темы, Джеллико.
Она выгнула спину, когда он просунул руку за пояс ее джинсов.
– Прекрасно. Это я виновата.
Саманта изогнулась, чтобы расстегнуть его брюки, а когда сжала твердую плоть, он прикрыл глаза.
– Мое прежнее… Иисусе, Рик, жизнь была построена на возбуждении.
– А сейчас ты не возбуждена?
Он отодвинул ее трусики, и длинный палец скользнул внутрь.
– Секс сейчас. Разговоры позже, – охнула она, спуская его брюки до бедер.
Язык больше не слушался Рика, но он последним усилием стянул с нее джинсы с трусиками и швырнул на пол.
– Потолкуем позже. Обещаешь?
– Обещаю. Ну же, Рик, не медли. Я хочу тебя.
Забросив ее ногу себе на плечо, он приподнялся и глубоко вонзился в узкое лоно. Саманта охнула, когда он наполнил ее. Рик двигался медленно, наслаждаясь ощущением тугого тепла, обхватившего его.
Продолжая двигаться, он обвил ее ногами свои бедра и уложил ее на спину. Саманта выгнула шею, откинула голову, обняла его за плечи и стонала в такт его выпадам.
Пять месяцев вместе. Пять месяцев, а его плоть по-прежнему твердеет, стоит ей поцеловать его. Пять месяцев, а он все еще не может насытиться ею.
– Сэм, – выдохнул он, – кончи для меня. Я тебя чувствую. Кончи для меня.
И она содрогнулась, отчаянно цепляясь за него. Положив голову на ее плечо, он ускорил движения, пока их тела не вплавились друг в друга. Наконец он тоже кончил, яростно сжимая ее.
Саманта стала играть с концами его волос, осыпая поцелуями его щеки и подбородок.
– Большинство людей не получают внутреннего удовлетворения от работы, верно? – бросила она.
– Большинству людей приходится работать. В отличие от тебя.
– Да. И консультации по охранным системам… это неплохо. Похоже на мое прежнее занятие, но без нарушения закона.
Он перевернулся, подняв ее на себя и оставив бессильно лежать на нем.
– Я не хочу, чтобы ты остепенилась. У тебя это… не выйдет.
– Это показывает, как много ты обо мне знаешь.
Почти ощутимо взяв себя в руки, она поцеловала его и поднялась.
– Ужасно хочу в душ. И ты, наверное, тоже. Пойдем. Будем чистыми героями. Покажем хороший пример, и все такое.
– Учти, этот герой проспит все утро.
Саманта села, положила руки ему на грудь и подняла глаза. Буйные рыжие волосы обрамляли лицо и затеняли зеленые глаза.
– Я люблю тебя, – призналась она.
Ричард улыбнулся.
– Я люблю тебя, – повторил он. Оставалось надеяться, что этого будет достаточно, чтобы удержать ее здесь. У Лютика и Уэстли все получилось, но ведь Лютик не была бывшей воровкой с безумной страстью к сложным задачам и брошенным вызовам.
Черт!
Саманта едва не подавилась своей диетколой и, схватив пульт, увеличила звук.
– Рик!
Перепуганный Рик выскочил из офиса и влетел в гостиную.
– Что слу…
– Смотри! – охнула она, показывая на экран.
Из горла Рика вырвался странный звук: нечто среднее между проклятием и смехом.
– Ты выглядишь убийственно, – сказал он наконец.
По телевизору передавали новости. На экране Сэм мчалась по задымленной галерее музея. Очевидно, съемка была любительская, потому что изображение дрожало. Сэм вытолкнула истерически рыдавшую женщину в другой зал и, нажав кнопку пульта, послала вниз тяжелую железную дверь, врезавшуюся в пол.
– Проклятые туристы, – пробормотала она, злобно глядя на строку «Любительское видео», бегущую внизу экрана.
Хорошо еще, что на ней парик! Новостная бригада могла только гадать, кто эта таинственная женщина и какое участие миллиардер Рик Аддисон и его приятельница, Саманта Джеллико, живущая с ним в одном, доме, принимали в возвращении двух украденных картин и бриллиантов. К счастью, никто не догадался отождествить «таинственную женщину» с этой самой Самантой Джеллико.
– ФБР обязательно узнает меня, особенно если найдут белокурый парик. И почему меня вечно называют твоей приятельницей?
Рик вскинул брови, поморщился и коснулся повязки, закрывавшей швы.
– Тебе не нравится определение?
– Нет. Просто… О, какое мне до всего этого дело? Я на чертовом телевидении. Опять!
Она отбросила пульт.
– Оказывается, они могут снять меня в разгар неудавшегося ограбления, зато не могут восстановить видео, на котором изображен чертов Лок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78