— Предупреждаю, — сказал он, — что в той комнате, где находится сейчас пленник, есть специально приставленный стражник. Не вините меня, если он вздумает поднять тревогу.
— На этом нас не проведешь, голубчик! — отозвался Сидон. — Ты начальник, и твое распоряжение должно быть для него законом. Ты отвечаешь также и за поведение стража. Ну, показывай дорогу!
Пройдя несколько кривых запутанных коридоров и по открытой галерее, комендант, сопровождаемый по пятам Сидоном и воином, остановился перед массивной бронзовой дверью, запертой на два тяжелых засова.
— Вот этот пленник! — сказал комендант, дрожащими руками отодвигая засовы.
Едва дверь распахнулась перед пришедшими, как воин бросился к стоявшему у дверей стражнику, чтобы вставить ему кляп, а Сидон, убедившись сначала, что комендант не намерен пытаться поднять тревогу, устремился к стоявшему в углу освещенному бледным светом масляной лампады низкому ложу, на котором лежал забывшийся на несколько мгновений Хирам.
Проснувшись от прикосновения его руки, Хирам не сразу пришел в себя.
— Что такое? — пробормотал он. — Уже? Меня хотят вести на казнь? Ну, что ж. я готов!
— Вовсе нет, господин! — радостно отозвался Сидон. — Не на казнь, а на свободу! Неужели ты, о господин, не ждал своих верных слуг и друзей?
Хирам, не обращая внимания на сильную боль от раны, в один миг присел на ложе и в изумлении стал протирать себе глаза.
— Сидон! Ты? — воскликнул он наконец. — И ты, Тала, мой добрый соратник? — продолжал он с еще большим изумлением, увидев подходившего к нему воина. — Каким образом вы здесь? А где Офир? Где Фульвия!
— Фульвия здесь, вместе с нами, господин! — ответил Сидон.
— А Офир? Что с нею? Где она?
— Она жива, господин. Вот все, что я могу пока сказать о ней. Но об этом после. Сейчас нужно побыстрее выбираться отсюда.
Тала повернулся лицом к двери, и из груди его вырвался подавленный крик негодования.
— Негодяи! — прорычал он. — Они сбежали! В самом деле, ни коменданта, ни стражника в комнате уже не было. Воспользовавшись тем, что внимание заговорщиков было целиком устремлено на своего хозяина, комендант незаметно распутал связывающие его подчиненного веревки, и оба ускользнули незамеченными. В предчувствии какой-то большой опасности Сидон бросился к двери и отступил от нее с подавленным стоном…
Дверь была заперта снаружи тяжелым засовом. Освободители Хирама пособственней оплошности попали в ловушку.
— Мы погибли! — воскликнул горестно Тала. — Впрочем, Сидон, возьми Хирама под руку и следуй за мной без малейшего промедления. Может быть, нам еще удастся дойти до потайного хода.
Трое друзей вышли в какой-то широкий, но совершенно пустынный коридор, где их уже ждали вооруженные нумидийцы и Фульвия, которых они недавно оставили у тайного хода. Весь отряд, соблюдая могильную тишину, быстрым шагом двинулся к комнате коменданта, из которой был свободный выход к морю.
На пути им не попалась ни одна живая душа, но когда Тала, шедший во главе отряда, подскочил к двери в комнату коменданта и нажал на нее плечом, новый крик ярости сорвался с его уст: еще недавно открытая дверь не поддавалась.
— Заперта! — прорычал старый солдат, сжимая кулаки.
— Значит, мы попались! — ответил сквозь зубы Сидон. Нахмурив лоб, Тала несколько мгновений стоял неподвижно.
Вдруг его осенила какая-то мысль. Он принял твердое
решение: пробиться на свободу или погибнуть с оружием в
руках.
— За мной! — сказал он наконец. — Если мы не сможем спастись, то, по крайней мере, подороже продадим свою жизнь.
С этими словами он решительным шагом направился к узкой винтообразной каменной лестнице, уходившей куда-то вверх.
— Куда ты нас ведешь? — спросил его гортатор.
На одну из башен крепости, самую высокую во всем форте. Там мы сможем продержаться очень долго. В это мгновение издали донесся неясный гул.
— За мной! — решительно скомандовал Тала. — Я слышу крики! Не теряйте времени!
Действительно, коридоры тут же озарились ярким дрожащим светом факелов и наполнились нестройными угрожающими криками бегущих со всех сторон воинов.
— За мной! — еще раз воскликнул Тала. — Там, на втором этаже, хранится оружие. Разбирайте луки и стрелы и на башню.
Моментально они захлопнули массивную бронзовую дверь, за которой находилась лестница, и отряд почти бегом двинулся вверх. Пройдя несколько десятков ступеней, они вступили в обширную залу, все стены которой были увешаны самым разнообразным оружием, начиная с широких ножей и кончая тетивой для крепостных катапульт.
— Вооружайтесь! — скомандовал Тала. — И живо на террасу! Нам сейчас дорог каждый момент.
XI. НА КРЕПОСТНОЙ БАШНЕ
Башня, в которой укрылись так неосторожно позволившие захватить себя беглецы, занимала центральное место в крепости и, благодаря своей исключительной высоте, господствовала над четырьмя остальными башнями, расположенными по углам форта. На широкой пятиугольной площадке этой башни стояла громоздкая и неуклюжая катапульта, игравшая у народов седой старины роль современной пушки.
Это могучее метательное орудие в руках искусного воина могло сослужить хорошую службу. Небольшой отряд, укрывшись с катапультой под защитой прочных каменных стен, мог долго сопротивляться натиску вдесятеро большего врага. Каменные ядра, метко пущенные в человеческую гущу, хотя и не производили таких опустошений, как современные бомбы, все же заставляли ее держаться в почтительном отдалении…
Увидев баллисту, Тала моментально повеселел.
— Ого! — воскликнул он. — С этой штукой мы можем задать порядочно хлопот нашим врагам! Наш милый комендант оказался очень предусмотрительным, поставив на этой башне одну из лучших крепостных катапульт. Сидон, умеет ли кто-нибудь из твоих моряков обращаться с этим орудием?
— Канониром берусь быть я! — отозвался Сидон. — Клянусь Мелькартом, я скоро покажу этим заносчивым карфагенянам, что владею не только искусством вести морскую торговлю!
— Прекрасно! — ответил Тала. — Так распорядись, чтобы Хирама отнесли сейчас в одну из нижних комнат. Скоро здесь начнется каменный дождь, а он так слаб и беспомощен, что ему лучше будет спуститься в безопасное место.
Сидон позвал двух воинов и приказал им перенести Хирама в одну из комнат второго этажа.
Едва только они спустились вниз, неся на руках беспомощное тело совершенно ослабевшего от волнения и сделанных усилий Хирама, как крупное ядро, пущенное из катапульты, находившейся на одной из соседних башен, с грохотом ударилось в зубец башни, занятой нумидийцами Тала и моряками Сидона, разбив его до основания.
Очевидно, у осаждавших также не было недостатка в метательных орудиях.
— Начинайте! — воскликнул Сидон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33