Солнце уже клонилось к западу, четко освещая след колес, оставленный накануне каретой архиепископа.
— Впереди будет небольшая гряда холмов, — сказал Фуггер. — Кажется, с нее открывается вид на аббатство, а сразу за ним лежит город.
Однако они не успели выехать на то место, о котором говорил Фуггер: их остановили сразу три вещи.
Во-первых, ветер, перемену которого первым заметил Демон, теперь налетел на них с той стороны, в которую они направлялись. И он принес с собой слабый, но безошибочно узнаваемый крик. Во-вторых, начал звонить колокол, но не ровными ударами, которые служили бы призывом или предостережением. Он ударил один раз, потом — еще один, потом быстро три раза подряд. Потом замолчал. Другой колокол ударил всего один раз и тоже замолчал.
— Как странно они звонят в колокола, эти баварцы, — заметил Джанук. — Что…
Он так и не задал свой вопрос, потому что в этот момент третье происшествие на какое-то время прекратило все разговоры.
Большой полосатый кот появился впереди на дороге. Фенрир заворчал, но Хакону даже не пришлось его удерживать: пес не рвался вперед. Кот двигался как-то странно: он волочил заднюю часть туловища по земле, словно у него был перебит позвоночник. Но это было не так, потому что потом он вскочил, пробежал несколько шагов вперед на четырех лапах, затем снова шлепнулся и пополз, не переставая мяукать.
Позади него появился черно-белый пес, городская дворняжка. Казалось, он преследует кота. Однако он пробежал мимо него прямо к их лошадям. Там он остановился, и на этот раз Фенрира пришлось удерживать. В следующую секунду, не обращая никакого внимания ни на людей, ни на волка, пес отбежал в сторону и принялся атаковать придорожный валун. Яростно рыча, он бросался на камень, пытаясь укусить его или вывернуть с места лапами. Пасть собаки наполнилась кровью, зубы вылетали из челюсти, когти ломались — ничто не останавливало бешеную атаку. А потом собака воздела к небу окровавленную морду и, протяжно завыв, бросилась бежать. Дважды она заваливалась на бок, а потом исчезла в лесу. А кот тем временем просто лег.
— Мертв. — Хакон слез с седла и поднял тело. — Бедняга.
Фенрир заскулил и ткнулся носом в хозяйскую руку.
— Мы поедем дальше, Жан? — спросил Фуггер, надеясь услышать «нет».
— Наверное, надо. — Жан спешился. — Но медленно. Давай все-таки посмотрим с твоей гряды.
И тут они обнаружили следующий труп. На этот раз человеческий.
Демон, каркая, ссорился на липе с вороной. Труп застрял между двух веток на склоне у самой дороги. Казалось, какой-то человек попытался забраться выше, но упал: его нижняя рубаха трепетала на ветке примерно в дюжине шагов выше его. У корней деревьев валялась разорванная пополам монашеская сутана. Обнаженное тело было покрыто глубокими царапинами. Джанук поднялся на склон, чтобы получше рассмотреть труп.
— У него под ногтями мясо, а руки покрыты кровью, — объявил он сверху. — Наверное, его убило падение: судя по виду, у него сломан позвоночник. Но… — Он немного помедлил. — Возможно, смерть стала для него благословенным избавлением. По-моему… по-моему, он пытался содрать с себя кожу.
— Святый Боже! — прошептал Фуггер. — Что это за безумие?
Жан пробрался через невысокие кусты на склоне, остальные следовали за ним. Когда они оказались на том месте, где начинался спуск, то собрались вместе, чтобы посмотреть вниз, на долину.
— Я не очень хорошо вижу вдаль. — Жан повернулся к своим спутникам. — У кого самые зоркие глаза?
Хакон поставил ногу на низкую ветку дуба.
— В детстве я ел почти одну рыбу. Моя мать всегда говорила, что рыба очень полезна для глаз. — Он быстро вскарабкался на дерево; его крупное тело было тем не менее очень ловким. Пригибая голову, чтобы ветки не мешали ему видеть, Хакон посмотрел вниз. — Я вижу каменную ограду, окружающую сад. В центре стоит большой каменный дом.
— Это должен быть монастырь! — отозвался Фуггер. — А монахи там?
— Не вижу… Постой, там началось какое-то движение. По саду ходят какие-то люди. Похоже… похоже, они танцуют. А дальше поднимается какой-то дым.
Порыв ветра вынесся из-за горы. И все расслышали слабый звук смеха. Он звучал как-то странно, словно был совершенно лишен веселья.
— Дальше находится город, так, Фуггер? — спросил Жан.
— Да.
— Хакон, слезай. Если город тоже горит, то у нас очень мало времени. Давайте отправимся и посмотрим, что там происходит.
Испытывая немалую тревогу, они снова сели в седла и начали спуск. Но если людям не хотелось ехать дальше, то Фенрир и вовсе чуть было не отказался продолжать путь. Только строгий приказ Хакона привел пса в движение, но и тогда он держался позади коня своего хозяина и поскуливал.
Моросивший почти весь день дождик при приближении к монастырю превратился в настоящий ливень. Издали казалось, что ворота открыты, но, подъехав поближе, путники обнаружили, что одна огромная окованная железом створка лежит на земле, а вторая висит на одной петле. Под провисшим концом второй створки валялся голый мужчина. Он беспомощно дергался, а его руки были придавлены, словно он пытался удержать падавшие ворота.
Жан, Джанук и Хакон втроем едва смогли приподнять створку ворот настолько, чтобы Фуггер вытащил из-под нее плачущего монаха. Они отрезали несколько полос ткани от лежавшей рядом сутаны и перевязали его раздавленные руки. Пока они занимались этим, голый человек постепенно перестал плакать, а его взгляд устремился к небу.
Когда перевязка была закончена, монах наклонился к Фуггеру и прошептал:
— Берегись, брат! Дьявол бросил в мир свое пламя. Пришли огни святого Антония, и теперь Судный день уже близок. Если только я не смогу закрыть перед ним ворота.
С этими словами монах встал и попытался ухватить своими переломанными пальцами створку ворот. И никакими усилиями Фуггеру не удалось отвлечь беднягу от его дела.
Услышавший эти слова Жан отошел чуть в сторону. Он так сильно побледнел, что Хакон приблизился к нему и дотронулся до его плеча.
— В чем дело? — спросил скандинав.
— Огни святого Антония, — ответил Жан.
— Не принимай всерьез слова сумасшедшего. Он одержим злым духом, бесом. Вот и все.
Жан посмотрел на своего товарища:
— Нет, это далеко все. Он — один из множества. Когда огни святого Антония захватывают город, то одержимыми становятся все. Когда я был маленький, такое произошло в соседней деревне. Она исчезла с лица земли. Половина жителей умерла. Прочие сошли с ума. Изгнать дьявола удалось только из немногих.
— Погоди! — К ним подошел Фуггер. — Я тоже слышал о таком. Целые деревни сходят с ума. Они прокляты видениями ада и гибнут в огне, который виден только им самим. А на тех, кто пришел со стороны, проклятье не распространяется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Впереди будет небольшая гряда холмов, — сказал Фуггер. — Кажется, с нее открывается вид на аббатство, а сразу за ним лежит город.
Однако они не успели выехать на то место, о котором говорил Фуггер: их остановили сразу три вещи.
Во-первых, ветер, перемену которого первым заметил Демон, теперь налетел на них с той стороны, в которую они направлялись. И он принес с собой слабый, но безошибочно узнаваемый крик. Во-вторых, начал звонить колокол, но не ровными ударами, которые служили бы призывом или предостережением. Он ударил один раз, потом — еще один, потом быстро три раза подряд. Потом замолчал. Другой колокол ударил всего один раз и тоже замолчал.
— Как странно они звонят в колокола, эти баварцы, — заметил Джанук. — Что…
Он так и не задал свой вопрос, потому что в этот момент третье происшествие на какое-то время прекратило все разговоры.
Большой полосатый кот появился впереди на дороге. Фенрир заворчал, но Хакону даже не пришлось его удерживать: пес не рвался вперед. Кот двигался как-то странно: он волочил заднюю часть туловища по земле, словно у него был перебит позвоночник. Но это было не так, потому что потом он вскочил, пробежал несколько шагов вперед на четырех лапах, затем снова шлепнулся и пополз, не переставая мяукать.
Позади него появился черно-белый пес, городская дворняжка. Казалось, он преследует кота. Однако он пробежал мимо него прямо к их лошадям. Там он остановился, и на этот раз Фенрира пришлось удерживать. В следующую секунду, не обращая никакого внимания ни на людей, ни на волка, пес отбежал в сторону и принялся атаковать придорожный валун. Яростно рыча, он бросался на камень, пытаясь укусить его или вывернуть с места лапами. Пасть собаки наполнилась кровью, зубы вылетали из челюсти, когти ломались — ничто не останавливало бешеную атаку. А потом собака воздела к небу окровавленную морду и, протяжно завыв, бросилась бежать. Дважды она заваливалась на бок, а потом исчезла в лесу. А кот тем временем просто лег.
— Мертв. — Хакон слез с седла и поднял тело. — Бедняга.
Фенрир заскулил и ткнулся носом в хозяйскую руку.
— Мы поедем дальше, Жан? — спросил Фуггер, надеясь услышать «нет».
— Наверное, надо. — Жан спешился. — Но медленно. Давай все-таки посмотрим с твоей гряды.
И тут они обнаружили следующий труп. На этот раз человеческий.
Демон, каркая, ссорился на липе с вороной. Труп застрял между двух веток на склоне у самой дороги. Казалось, какой-то человек попытался забраться выше, но упал: его нижняя рубаха трепетала на ветке примерно в дюжине шагов выше его. У корней деревьев валялась разорванная пополам монашеская сутана. Обнаженное тело было покрыто глубокими царапинами. Джанук поднялся на склон, чтобы получше рассмотреть труп.
— У него под ногтями мясо, а руки покрыты кровью, — объявил он сверху. — Наверное, его убило падение: судя по виду, у него сломан позвоночник. Но… — Он немного помедлил. — Возможно, смерть стала для него благословенным избавлением. По-моему… по-моему, он пытался содрать с себя кожу.
— Святый Боже! — прошептал Фуггер. — Что это за безумие?
Жан пробрался через невысокие кусты на склоне, остальные следовали за ним. Когда они оказались на том месте, где начинался спуск, то собрались вместе, чтобы посмотреть вниз, на долину.
— Я не очень хорошо вижу вдаль. — Жан повернулся к своим спутникам. — У кого самые зоркие глаза?
Хакон поставил ногу на низкую ветку дуба.
— В детстве я ел почти одну рыбу. Моя мать всегда говорила, что рыба очень полезна для глаз. — Он быстро вскарабкался на дерево; его крупное тело было тем не менее очень ловким. Пригибая голову, чтобы ветки не мешали ему видеть, Хакон посмотрел вниз. — Я вижу каменную ограду, окружающую сад. В центре стоит большой каменный дом.
— Это должен быть монастырь! — отозвался Фуггер. — А монахи там?
— Не вижу… Постой, там началось какое-то движение. По саду ходят какие-то люди. Похоже… похоже, они танцуют. А дальше поднимается какой-то дым.
Порыв ветра вынесся из-за горы. И все расслышали слабый звук смеха. Он звучал как-то странно, словно был совершенно лишен веселья.
— Дальше находится город, так, Фуггер? — спросил Жан.
— Да.
— Хакон, слезай. Если город тоже горит, то у нас очень мало времени. Давайте отправимся и посмотрим, что там происходит.
Испытывая немалую тревогу, они снова сели в седла и начали спуск. Но если людям не хотелось ехать дальше, то Фенрир и вовсе чуть было не отказался продолжать путь. Только строгий приказ Хакона привел пса в движение, но и тогда он держался позади коня своего хозяина и поскуливал.
Моросивший почти весь день дождик при приближении к монастырю превратился в настоящий ливень. Издали казалось, что ворота открыты, но, подъехав поближе, путники обнаружили, что одна огромная окованная железом створка лежит на земле, а вторая висит на одной петле. Под провисшим концом второй створки валялся голый мужчина. Он беспомощно дергался, а его руки были придавлены, словно он пытался удержать падавшие ворота.
Жан, Джанук и Хакон втроем едва смогли приподнять створку ворот настолько, чтобы Фуггер вытащил из-под нее плачущего монаха. Они отрезали несколько полос ткани от лежавшей рядом сутаны и перевязали его раздавленные руки. Пока они занимались этим, голый человек постепенно перестал плакать, а его взгляд устремился к небу.
Когда перевязка была закончена, монах наклонился к Фуггеру и прошептал:
— Берегись, брат! Дьявол бросил в мир свое пламя. Пришли огни святого Антония, и теперь Судный день уже близок. Если только я не смогу закрыть перед ним ворота.
С этими словами монах встал и попытался ухватить своими переломанными пальцами створку ворот. И никакими усилиями Фуггеру не удалось отвлечь беднягу от его дела.
Услышавший эти слова Жан отошел чуть в сторону. Он так сильно побледнел, что Хакон приблизился к нему и дотронулся до его плеча.
— В чем дело? — спросил скандинав.
— Огни святого Антония, — ответил Жан.
— Не принимай всерьез слова сумасшедшего. Он одержим злым духом, бесом. Вот и все.
Жан посмотрел на своего товарища:
— Нет, это далеко все. Он — один из множества. Когда огни святого Антония захватывают город, то одержимыми становятся все. Когда я был маленький, такое произошло в соседней деревне. Она исчезла с лица земли. Половина жителей умерла. Прочие сошли с ума. Изгнать дьявола удалось только из немногих.
— Погоди! — К ним подошел Фуггер. — Я тоже слышал о таком. Целые деревни сходят с ума. Они прокляты видениями ада и гибнут в огне, который виден только им самим. А на тех, кто пришел со стороны, проклятье не распространяется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121