Он увидел справа возле дороги довольно высокий холм и направил к нему своего коня, крикнув:
— Подождите здесь!
Понукая лошадь, трибун взобрался по склону и огляделся. Его губы сжались и лицо напряглось.
По дороге, на расстоянии не больше мили от места, где он находился, виднелась какая-то темная масса, которая быстро приближалась. Время от времени вспыхивал неяркий огонек — наверное, от фонаря. И слышался нарастающий топот копыт.
Выругавшись, Кассий поспешно спустился с холма и подскакал к своим спутникам, которые нетерпеливо поджидали его, поглаживая шеи уже порядком подуставших коней.
— Погоня, — мрачно возвестил трибун. — Никаких сомнений, это за нами.
— Тогда вперед, — сказал Сабин. — Чего мы стоим?
Кассий Херея покачал головой.
— Не уйдем. Они уже слишком близко. Наши лошади выдохлись и через пару миль просто упадут, а они ведь могут брать свежих на заставах и почтовых станциях. Рано или поздно, они нас настигнут. Бой принимать тоже бессмысленно — их слишком много.
— Так что, сдаваться будем? — с вызовом спросил Сабин. — Хорошенькое дело!
— Я думаю о другом, — ответил Кассий. — Что будет с нами — не так важно. Главное — спасти завещание и доставить его по назначению. Мы не можем допустить, чтобы нас схватили с этим документом на руках. Не имеем права.
Лучше всего было бы спрятать завещание где-нибудь здесь, а потом разделиться и пробираться к Германику поодиночке. Авось, хоть один да доедет. Но где же спрятать? Не в землю ведь закапывать?
Все трое задумались. Сабин и Херея — о документе, а Корникс — о своей несчастной судьбе.
— Придумал, — сказал вдруг Сабин. — Поехали. Тут рядом есть одно место.
Всадники снова рванулись вперед. Топот и лязг все нарастал, их преследователи приближались.
Они проскакали еще с полмили, и Сабин придержал коня.
— Здесь, кажется, — сказал он. — Ждите меня.
И трибун свернул с дороги.
Он узнал это место и уверенно ехал по узкой тропинке среди невысоких деревьев.
Да, вот оно — скромное строение, в котором он недавно пытался узнать будущее.
Храм Фортуны.
В одном из боковых окошек виднелся слабый свет. Сабин подъехал ближе, спрыгнул с коня и торопливо вошел в святилище, оглядываясь по сторонам.
Здесь ничего не изменилось с тех пор, как он заезжал сюда по дороге к Августу. Так же высилась посреди зала статуя богини удачи, те же скульптуры и картины украшали помещение. В углу горел неяркий светильник в бронзовой чаше, а возле него сидел старый жрец, задумчиво глядя в огонь.
Услышав шаги, фламин медленно повернул голову. На его лице не было ни малейших признаков удивления.
— Здравствуй, достойный жрец, — сказал Сабин, чувствуя, как на него опять магически начинает действовать обстановка и атмосфера храма. — Ты не узнаешь меня?
Старик кивнул.
— Узнаю. Ты был тут недавно, принес жертву и я предсказал тебе будущее. Прорицание сбылось?
— В общем, да, — кивнул Сабин. — Но кое-что еще впереди. Извини, почтенный, сегодня я не могу принести жертву и поблагодарить богиню. Я очень спешу. У меня есть к тебе просьба...
Он умолк в нерешительности, не зная, как начать.
— Говори, — скрипучим голосом произнес жрец. — Я слушаю. Если просьба твоя не противна богам, я ее исполню. Фортуна любит тебя, и я, ее служитель, должен быть послушным ее воле.
— Спасибо, — с облегчением сказал Сабин и быстро направился через зал.
Фламин смотрел на него немигающими старческими глазами и молча ждал.
— Вот, — выдохнул трибун, протягивая ему таблички, на которых была записана последняя воля цезаря Августа. — Это очень важный документ. От него зависит судьба целой Империи. Прошу тебя, спрячь его в надежное место, а через некоторое время я или кто-нибудь от моего имени заберет его. Он не должен попасть в руки людей, которые используют это письмо во вред другим...
Старик махнул рукой.
— Меня не интересуют мирские дела. Я служу богине.
Он взял таблички, даже не взглянув на них.
— Хорошо, — сказал жрец после небольшой паузы. — Под алтарем есть потайное место. Я положу это туда. Сейчас я покажу тебе., где оно находится, чтобы ты мог сам в любой момент войти сюда и забрать то, что тебе принадлежит. Но помни, входить в храм ты должен с чистыми помыслами. Иначе Фортуна может разгневаться...
— Спасибо, почтенный, — радостно сказал Сабин. — Вот, возьми, тут деньги на жертву. А уж потом я и сам принесу гекатомбу, как обещал.
— Благодарю, — с достоинством ответил фламин, принимая монеты, и встал. — Пойдем.
Они двинулись к алтарю.
— Этот документ был очень важен для Божественного Августа, — добавил трибун. — Что ж, теперь он сам среди бессмертных и, надеюсь, поблагодарит Фортуну за услугу, которую ему оказал ее мудрый служитель.
— Человек не может стать богом по решению сената, — неприязненно произнес жрец.
Сабин не стал вдаваться в религиозный диспут, хотя за такую ересь фламина вполне могли бы лишить сана.
Через минуту старик показал ему потайное место под алтарем и положил туда дощечки.
— Благодарю тебя, — еще раз сказал трибун. — Я должен идти. Прошу тебя, сохрани это.
Жрец пожал плечами.
— Люди не найдут твоих дощечек, клянусь, — сказал он, — но вот богиня может забрать. Ведь то, что приносится на алтарь, принадлежит только ей одной.
— Ладно, — улыбнулся Сабин. — Она сама дала мне это и вряд ли станет забирать обратно. Прощай, отец.
Он быстро выбежал из храма, вскочил на лошадь и поскакал к дороге.
Жрец стоял и смотрел ему вслед. Время шло, а старик все не двигался. Наконец, он тяжело вздохнул, повернулся и побрел на свое место в углу помещения, рядом со светильником.
— Люди, которые делают богов из себе подобных, никогда не смогут обратиться к истинному богу, — прошептал он, грустно качая головой.
А потом сел на маленький коврик и вновь погрузился в свои размышления.
Глава XIII
Помощь
Сабин выехал на дорогу и махнул рукой своим спутникам.
— Все в порядке! — крикнул он. — Потом расскажу. Вперед! Уходим!
Всадники снова устремились в путь. Шум позади них слышался уже очень отчетливо, можно было различить даже голоса людей, что-то говоривших друг другу.
Документ, судьбой которого были озабочены столь многие, теперь находился в безопасности, и следовало подумать о своем собственном спасении. Хотя думать особенно было не о чем. Через час, а то и раньше, погоня настигнет их, и тогда останется лишь два выхода: сдаться и вернуться в Рим или погибнуть с оружием в руках.
По крайней мере, надо было доехать до какой-нибудь развилки, где они могли бы разделиться.
— Где документ? — спросил Кассий Херея, поравнявшись с Сабином. — Надеюсь, ты не положил его в дупло столетнего дуба? В этих местах молнии часто бьют в деревья.
— Нет, — ответил трибун. — Он в надежном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134