— Вполне возможно, — буркнул Гатерий, игнорируя стул. — Короче, он сделал первое назначение в должности временного правителя... вернее — второе, ведь своего сыночка он облек полномочиями главнокомандующего еще раньше...
— Да в чем дело? — нетерпеливо воскликнул Сатурнин. — Ты же не в курии, чтобы упиваться собственным красноречием.
— Тиберий объявил имя нового префекта преторианцев, — коротко ответил ставший серьезным Гатерий.
Сатурнин резко сжал кулаки.
— Кто им стал? — глухо спросил он. — Гай Валерий Сабин?
— Нет, — покачал головой седовласый сенатор — Элий Сеян.
В комнате повисла тишина. Никто старался не смотреть на Сабина, который все так же молча сидел в углу и смотрел в пол. Он почувствовал вдруг, как на его плечи опустилась огромная усталость, все нервное напряжение последних недель неподъемным грузом давило на спину, на шею, на мозги.
«Comoedia finita, plaudite, — подумал он отрешенно. — А храм Фортуны и дальше будет прозябать в нищете».

Часть вторая
Горе побежденным
Глава I
Юлийская курия
В начале сентября в год консульства Секста Помпея и Секста Апулея состоялось первое после смерти Августа заседание римского сената.
Несколькими днями ранее граждане столицы и многочисленные делегации из провинций и колоний были свидетелями погребения цезаря и сопровождавшей это событие церемонии.
Путь от Нолы до Рима тело принцепса проделало на плечах его верных подданных. Сначала сорок воинов-преторианцев в блестящих доспехах, покрытых траурными плащами, вынесли носилки с покойным из дома и двинулись по виа Аппия по направлению к столице. Впереди шли знаменосцы гвардейских подразделений со значками когорт и центурий, с которых, однако, в знак скорби были сняты все украшения.
За носилками следовали сенаторы и всадники, которые сопровождали Августа в его поездке и сейчас собирались проводить в последний путь. По мере прохождения к ним присоединялись все новые и новые люди из местной аристократии и чиновников.
Толпы простолюдинов в черных одеждах выходили на дорогу и плакали, глядя на траурную процессию.
На окраине Нолы носилки приняли на свои плечи декурионы муниципиев и колоний, поспешно съехавшихся сюда при известии о смерти цезаря. Сменяя друг друга, они несли тело до самых Бовилл под Римом. Поскольку было очень жарко, поход трогался в путь лишь с наступлением сумерек, а днем носилки оставляли в базилике или в главном храме каждого города.
На подходе к Бовиллам траурную вахту приняли представители всаднического сословия, возглавляемые Клавдием, братом Германика. Они внесли тело в столицу и поместили в сенях дома цезаря.
Сенаторы пытались перещеголять друг друга, предлагая самые торжественные и пышные варианты похорон. Были высказаны пожелания, чтобы шествие проследовало в город через триумфальные ворота, а перед ним шли высшие жрецы государства, неся статую Победы; предполагалось, что траурные гимны будут петь девочки и мальчики из знатнейших семейств. Кто-то сгоряча потребовал поменять местами название месяцев август и сентябрь, дескать — в августе он умер, а в сентябре родился, другой вообще внес предложение переделать календарь и весь период жизни цезаря внести в летописи под названием «Век Августа», и так далее.
Однако осторожная Ливия и трезвомыслящий Тиберий соблюдали в почестях необходимую меру. Последний сам произнес надгробную речь, стоя на ступеньках храма Божественного Юлия. Затем подняли носилки и отнесли их на Марсово поле, где уже был готов погребальный костер. Под крики, плач и причитания людей огонь был зажжен, и огромный столб пламени взвился в небо.
После этого виднейшие представители эквитов, в одних туниках, босые, собрали прах цезаря, сложили его в урну и отнесли в мавзолей. Это здание между виа Фламиния и Тибром построили несколько лет назад по приказу самого Августа в качестве родовой усыпальницы Юлиев-Клавдиев.
Традиционных гладиаторских поминальных боев и гонок колесниц в цирке устраивать не стали. Ливия заявила, что муж просил ее не делать этого, а Тиберий, который не любил зрелищ и был довольно скуп, с радостью согласился с таким доводом.
Народ, правда, привыкший, что смерть даже средней руки чиновников их наследники отмечают устройством игр и раздачей подарков, был не в восторге, но боль от утраты любимого правителя и скорбь были настолько искренними и повсеместными, что никто пока не выступал с претензиями.
По Риму ходили слухи, что когда погребальный костер цезаря догорал, кто-то видел, как душа покойного отделилась от тела и воспарила к небесам. Конечно же — шептались люди — он был необычным человеком, и теперь боги взяли его к себе, чтобы он вместе с ними восседал на Олимпе и наслаждался бессмертием.
И вот, сенаторы собрались на свое первое совещание. Все с нетерпением ожидали выступления Тиберия, которого называли преемником Августа. Конечно, формально страна все еще считалась Республикой, и понятия «наследственная власть» как бы не существовало, но в действительности все сводилось к созданию видимости демократии — сенат готов был официально утвердить любого, кого покойный цезарь выбрал в качестве продолжателя своего дела.
Ведь многие понимали, что прежний государственный строй уже изжил себя, стал неэффективным при управлении такими огромными территориями и разветвленной администрацией. Хотя, конечно, находились еще закоренелые республиканцы, тайком вздыхавшие по временам Брута и Кассия, с кинжалами в руках боровшихся с тиранией.
Сам Тиберий пребывал в глубокой растерянности. Когда он в Нолах вошел в комнату цезаря и застал там лишь труп, то понял, что попал в сложную ситуацию. Если бы у него было новое завещание, о котором говорил Август, Тиберий просто огласил бы его перед сенатом и предоставил тому право выбора. Но сейчас, когда принцепс не успел сделать этого сам, а важный документ пропал неизвестно куда, не будет ли выглядеть признаком слабости или, еще хуже, признанием вины, если он предложит считать наследником опального Агриппу Постума?
Его ведь могут даже обвинить в искажении воли цезаря — тот сослал внука на остров, а ты вручаешь ему верховную власть. Этого Тиберий не хотел и боялся.
Тем более, что Ливия и энергично подпевавшие ей Аттик и Сильван чуть ли не на коленях умоляли его пока воздержаться от каких бы то ни было радикальных заявлений. Прими власть, которая положена тебе по праву, — говорили они, а там видно будет. Ведь если ты откажешься, а новое завещание цезаря так и не отыщется, то все это вполне может завершиться очередной гражданской войной. Где гарантия, что тот же Сатурнин не Поднимет мятеж или рейнские легионы не объявят цезарем своего командующего Германика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134