Но в
определенных краях кровь хаоситов делается очень летучей, а это место было
явно из таких.
Пламя хлынуло вперед, наполовину в чашу, наполовину мимо,
расплескавшись по его руке и предплечью. Он взвизгнул и как будто
съежился. Я шагнул назад, а он превратился в водоворот - не сказать, чтобы
он отличался от тех смерчей, которые я наблюдал после жертвоприношений,
только он был огненным. Водоворот с ревом поднялся в небо и через
мгновение исчез, оставив меня ошарашенно таращить глаза наверх, зажимая
дымящееся запястье.
- УХОД... Э-Э... ЖИВОПИСНЫЙ, - заметил Фракир.
- Семейная особенность, - объяснил я, - и, кстати об уходах...
Я прошагал мимо камня, отбыв из кольца. Его снова заполнила тьма, еще
более глубокая. Зато моя тропинка, казалось, обозначилась ярче. Увидев,
что запястье перестало дымиться, я отпустил его.
Тогда, одержимый мыслью убраться прочь от этого места, я перешел на
спортивную ходьбу. Оглянувшись немного погодя, стоящих камней я больше не
увидел. Там был только бледный, тающий водоворот, который поднимался все
выше, выше, пока не исчез.
Я все шел и шел, и тропа постепенно пошла под горку, и вот уже
оказалось, что я легкой походкой, вприпрыжку сбегаю с холма. Тропинка
яркой лентой бежала вниз, теряясь из вида далеко впереди. И все-таки
увидев, что не так далеко от нее отделяется вторая светящаяся линия, я был
озадачен. Обе дорожки быстро пропадали справа и слева от меня.
- Относительно перекрестков есть какие-нибудь особые указания? -
спросил я.
- ПОКА НЕТ, - отозвался Фракир. - ВИДНО, ЭТО МЕСТО, ГДЕ НАДО БУДЕТ
ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ, НО, ПОКА НЕ ПОПАДЕШЬ ТУДА, НИКАК НЕ УЗНАЕШЬ, ОТ ЧЕГО
ТАНЦЕВАТЬ.
Внизу расстилалась пустынная с виду сумрачная равнина, кое-где
попадались отдельные светлые точки - некоторые горели ровно, другие то
разгорались, то тускнели, и все они были неподвижны. Однако, кроме двух
дорожек - моей и той, что отделялась от нее, - иных путей не было. Слышны
были лишь мои шаги и мое дыхание. Не было ни ветра, ни особенных запахов,
а климат был столь мягким, что не требовал внимания. С обеих сторон снова
появились темные силуэты, но у меня не было желания их исследовать. Все,
чего мне хотелось, - это покончить с тем, что творится, выбраться отсюда к
чертовой матери и как можно скорее заняться собственными делами.
Потом по обе стороны от дороги с неодинаковыми интервалами стали
появляться туманные пятна света. Колеблющиеся, исходящие ниоткуда,
испещренные пятнами, они то вдруг возникали, то пропадали. Как будто вдоль
дороги висели пятнистые газовые занавеси. Но сперва я не останавливался,
чтобы их исследовать - я дождался, чтобы темные зоны стали попадаться все
реже и реже, замещаясь тенями, в которых можно было различить все больше и
больше. Контуры, словно началась настройка, прояснялись, обнаруживая
знакомые предметы: стулья, столы, машины на стоянке, витрины магазинов.
Наконец эти картины принялись окрашиваться в бледные цвета.
Перед одной я задержался и внимательно посмотрел на нее. Это был
красный шевроле 57 года выпуска, в снегу, припаркованный на обочине
знакомого с виду шоссе. Я приблизился и протянул к нему руку.
Попав в тусклый свет, моя левая рука исчезла по плечо. Вытянув
пальцы, я дотронулся до машины. Ответом было смутное ощущение контакта и
легкий холодок. Тогда, махнув рукой вправо, я сбросил немного снега. Когда
я вытащил руку, она была в снегу. Перспектива немедленно окрасилась в
черное.
- Я нарочно полез туда левой рукой, - сказал я, - потому что там на
запястье ты. Что там было?
- БОЛЬШОЕ СПАСИБО. ВРОДЕ БЫ КРАСНАЯ МАШИНА, А НА НЕЙ СНЕГ.
- Это они воспроизвели кое-что, что выудили из моей памяти. Это
картина Полли Джексон, которую я купил, увеличенная до натуральной
величины.
- ТОГДА ДЕЛО ПЛОХО, МЕРЛЬ. Я НЕ РАСПОЗНАЛ, ЧТО ЭТО - КОНСТРУКЦИЯ.
- Выводы?
- КТО БЫ ЭТО НИ СДЕЛАЛ, У НЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ ЛУЧШЕ... ИЛИ ОН
СТАНОВИТСЯ ВСЕ СИЛЬНЕЕ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ.
- Черт, - заметил я, повернул прочь и быстро зашагал дальше.
- ВОЗМОЖНО, НЕЧТО ЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ
СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ.
- Тогда ему это удалось, - признался я. - Эй, Нечто! - крикнул я. -
Слышишь? Твоя взяла! Ты окончательно сбил меня с толку! Можно мне теперь
пойти домой? Но если ты хотел добиться еще чего-то, тут у тебя прокол! Я
совершенно не понимаю, в чем дело!
Последовавшая ослепительная вспышка швырнула меня на тропинку и
ослепила на несколько долгих мгновений. Я лежал там, напрягшись,
подергиваясь, но раскат грома не последовал. Когда снова можно было четко
видеть, а судороги мышц прекратились, я разглядел огромную царственную
фигуру, стоявшую всего в нескольких шагах передо мной: Оберон.
Только это была статуя - дубликат той, что стояла у дальней стены
Главного Вестибюля в Амбере, а может, это она и была, потому что при
ближайшем рассмотрении я заметил на плече великого человека нечто, похожее
на птичий помет. Вслух я сказал:
- Она настоящая или это конструкция?
- ПО-МОЕМУ, НАСТОЯЩАЯ, - ответил Фракир.
Я медленно поднялся.
- Считаю это ответом, - сказал я. - Только не понимаю, что он
означает.
Я протянул руку, чтобы потрогать статую, и на ощупь она больше
напомнила холст, чем бронзу. В этот миг моя перспектива каким-то образом
раздвинулась, и я ощутил, что трогаю написанного маслом больше, чем в
половину натуральной величины, Отца Своей Страны. Потом края перспективы
начали размываться, медленно исчезли, и я увидел, что портрет был частью
одной из тех неясных картин, мимо которых я проходил. Потом по нему пошла
рябь и он исчез.
- Сдаюсь, - сказал я, ступая на то место, которое он занимал минуту
назад. - Ответы озадачивают еще сильнее, чем породившая вопросы ситуация.
- РАЗ МЫ ИДЕМ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, НЕ МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ЗАЯВЛЕНИЕМ, ЧТО
ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ... ОДНИ ЗДЕСЬ, ДРУГИЕ ГДЕ-ТО ЕЩЕ?
- Полагаю, да. Но это я уже знал.
- И ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ ПО-РАЗНОМУ, В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ?
- О'кей, твои слова вполне могут оказаться сообщением. И все же я
сомневаюсь, чтобы это нечто дошло до таких крайностей просто, чтобы
сделать несколько философских замечаний, которые для тебя могут быть
внове, а где-нибудь еще считаются довольно затасканными. Должна быть
какая-то особая причина, которую я все еще не улавливаю.
До этих самых пор картины, мимо которых я проходил, представляли
собой натюрморты. Теперь же мне попалось несколько полотен с людскими
фигурами, на некоторых изображались иные создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
определенных краях кровь хаоситов делается очень летучей, а это место было
явно из таких.
Пламя хлынуло вперед, наполовину в чашу, наполовину мимо,
расплескавшись по его руке и предплечью. Он взвизгнул и как будто
съежился. Я шагнул назад, а он превратился в водоворот - не сказать, чтобы
он отличался от тех смерчей, которые я наблюдал после жертвоприношений,
только он был огненным. Водоворот с ревом поднялся в небо и через
мгновение исчез, оставив меня ошарашенно таращить глаза наверх, зажимая
дымящееся запястье.
- УХОД... Э-Э... ЖИВОПИСНЫЙ, - заметил Фракир.
- Семейная особенность, - объяснил я, - и, кстати об уходах...
Я прошагал мимо камня, отбыв из кольца. Его снова заполнила тьма, еще
более глубокая. Зато моя тропинка, казалось, обозначилась ярче. Увидев,
что запястье перестало дымиться, я отпустил его.
Тогда, одержимый мыслью убраться прочь от этого места, я перешел на
спортивную ходьбу. Оглянувшись немного погодя, стоящих камней я больше не
увидел. Там был только бледный, тающий водоворот, который поднимался все
выше, выше, пока не исчез.
Я все шел и шел, и тропа постепенно пошла под горку, и вот уже
оказалось, что я легкой походкой, вприпрыжку сбегаю с холма. Тропинка
яркой лентой бежала вниз, теряясь из вида далеко впереди. И все-таки
увидев, что не так далеко от нее отделяется вторая светящаяся линия, я был
озадачен. Обе дорожки быстро пропадали справа и слева от меня.
- Относительно перекрестков есть какие-нибудь особые указания? -
спросил я.
- ПОКА НЕТ, - отозвался Фракир. - ВИДНО, ЭТО МЕСТО, ГДЕ НАДО БУДЕТ
ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ, НО, ПОКА НЕ ПОПАДЕШЬ ТУДА, НИКАК НЕ УЗНАЕШЬ, ОТ ЧЕГО
ТАНЦЕВАТЬ.
Внизу расстилалась пустынная с виду сумрачная равнина, кое-где
попадались отдельные светлые точки - некоторые горели ровно, другие то
разгорались, то тускнели, и все они были неподвижны. Однако, кроме двух
дорожек - моей и той, что отделялась от нее, - иных путей не было. Слышны
были лишь мои шаги и мое дыхание. Не было ни ветра, ни особенных запахов,
а климат был столь мягким, что не требовал внимания. С обеих сторон снова
появились темные силуэты, но у меня не было желания их исследовать. Все,
чего мне хотелось, - это покончить с тем, что творится, выбраться отсюда к
чертовой матери и как можно скорее заняться собственными делами.
Потом по обе стороны от дороги с неодинаковыми интервалами стали
появляться туманные пятна света. Колеблющиеся, исходящие ниоткуда,
испещренные пятнами, они то вдруг возникали, то пропадали. Как будто вдоль
дороги висели пятнистые газовые занавеси. Но сперва я не останавливался,
чтобы их исследовать - я дождался, чтобы темные зоны стали попадаться все
реже и реже, замещаясь тенями, в которых можно было различить все больше и
больше. Контуры, словно началась настройка, прояснялись, обнаруживая
знакомые предметы: стулья, столы, машины на стоянке, витрины магазинов.
Наконец эти картины принялись окрашиваться в бледные цвета.
Перед одной я задержался и внимательно посмотрел на нее. Это был
красный шевроле 57 года выпуска, в снегу, припаркованный на обочине
знакомого с виду шоссе. Я приблизился и протянул к нему руку.
Попав в тусклый свет, моя левая рука исчезла по плечо. Вытянув
пальцы, я дотронулся до машины. Ответом было смутное ощущение контакта и
легкий холодок. Тогда, махнув рукой вправо, я сбросил немного снега. Когда
я вытащил руку, она была в снегу. Перспектива немедленно окрасилась в
черное.
- Я нарочно полез туда левой рукой, - сказал я, - потому что там на
запястье ты. Что там было?
- БОЛЬШОЕ СПАСИБО. ВРОДЕ БЫ КРАСНАЯ МАШИНА, А НА НЕЙ СНЕГ.
- Это они воспроизвели кое-что, что выудили из моей памяти. Это
картина Полли Джексон, которую я купил, увеличенная до натуральной
величины.
- ТОГДА ДЕЛО ПЛОХО, МЕРЛЬ. Я НЕ РАСПОЗНАЛ, ЧТО ЭТО - КОНСТРУКЦИЯ.
- Выводы?
- КТО БЫ ЭТО НИ СДЕЛАЛ, У НЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ ЛУЧШЕ... ИЛИ ОН
СТАНОВИТСЯ ВСЕ СИЛЬНЕЕ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ.
- Черт, - заметил я, повернул прочь и быстро зашагал дальше.
- ВОЗМОЖНО, НЕЧТО ЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ
СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ.
- Тогда ему это удалось, - признался я. - Эй, Нечто! - крикнул я. -
Слышишь? Твоя взяла! Ты окончательно сбил меня с толку! Можно мне теперь
пойти домой? Но если ты хотел добиться еще чего-то, тут у тебя прокол! Я
совершенно не понимаю, в чем дело!
Последовавшая ослепительная вспышка швырнула меня на тропинку и
ослепила на несколько долгих мгновений. Я лежал там, напрягшись,
подергиваясь, но раскат грома не последовал. Когда снова можно было четко
видеть, а судороги мышц прекратились, я разглядел огромную царственную
фигуру, стоявшую всего в нескольких шагах передо мной: Оберон.
Только это была статуя - дубликат той, что стояла у дальней стены
Главного Вестибюля в Амбере, а может, это она и была, потому что при
ближайшем рассмотрении я заметил на плече великого человека нечто, похожее
на птичий помет. Вслух я сказал:
- Она настоящая или это конструкция?
- ПО-МОЕМУ, НАСТОЯЩАЯ, - ответил Фракир.
Я медленно поднялся.
- Считаю это ответом, - сказал я. - Только не понимаю, что он
означает.
Я протянул руку, чтобы потрогать статую, и на ощупь она больше
напомнила холст, чем бронзу. В этот миг моя перспектива каким-то образом
раздвинулась, и я ощутил, что трогаю написанного маслом больше, чем в
половину натуральной величины, Отца Своей Страны. Потом края перспективы
начали размываться, медленно исчезли, и я увидел, что портрет был частью
одной из тех неясных картин, мимо которых я проходил. Потом по нему пошла
рябь и он исчез.
- Сдаюсь, - сказал я, ступая на то место, которое он занимал минуту
назад. - Ответы озадачивают еще сильнее, чем породившая вопросы ситуация.
- РАЗ МЫ ИДЕМ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, НЕ МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ЗАЯВЛЕНИЕМ, ЧТО
ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ... ОДНИ ЗДЕСЬ, ДРУГИЕ ГДЕ-ТО ЕЩЕ?
- Полагаю, да. Но это я уже знал.
- И ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ ПО-РАЗНОМУ, В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ?
- О'кей, твои слова вполне могут оказаться сообщением. И все же я
сомневаюсь, чтобы это нечто дошло до таких крайностей просто, чтобы
сделать несколько философских замечаний, которые для тебя могут быть
внове, а где-нибудь еще считаются довольно затасканными. Должна быть
какая-то особая причина, которую я все еще не улавливаю.
До этих самых пор картины, мимо которых я проходил, представляли
собой натюрморты. Теперь же мне попалось несколько полотен с людскими
фигурами, на некоторых изображались иные создания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60