Их заданием была подготовка пути для пушек. Назавтра те предполагалось перевезти на самодельных санях, сколоченных инженерами Келли. Поздно ночью после тревожного двенадцатичасового ожидания пришла весть, что сикхи прошли. Помимо чрезвычайной трудности подъема следовало учесть, что силы, пусть временно, разделены по обе стороны перевала и потому чрезвычайно уязвимы. Откладывать было нельзя. Рано поутру начали медленную и опасную операцию по транспортировке горных пушек. Время от времени приходилось снимать их с саней и перетаскивать на руках по пояс в снегу. Но к сумеркам все было сделано.
Это был замечательный подвиг, отмеченный огромной выдержкой солдат и прекрасным командованием. Далось это не даром: за следующий день врачи отряда Келли выявили более пятидесяти пяти случаев снежной слепоты и обморожения. Как ни удивительно, никаких признаков врага по-прежнему не было, и через два дня перевал Шандур одолела и оставшаяся часть отряда. Только шестьдесят миль отделяло их от Читрала, но теперь пришлось сражаться за каждый дюйм пути: на следующий день враг узнал вдруг об их присутствии. До той поры читральцы сосредоточили все силы на осаде, затем — на противостоянии угрозе, связанной с продвижением войск Лоу. Горные пушки Келли внесли более чем заметный вклад в сражение и 13 апреля сбили врага с двух основных позиций на подходе к Читралу. Через пять дней, все еще ничего не зная о судьбе осажденного гарнизона, отряд Келли находился всего в двух суточных переходах от столицы, и все указывало на то, что враг обратился в бегство.
* * *
Тем временем дела в крепости, куда еще не долетели новости о приближении спасательной экспедиции, обстояли хуже некуда. Среди солдат многие были больны или ранены, офицеры вынуждены были есть лошадей, чтобы как-то поддержать силы. Никуда нельзя было деться от ужасного зловония, испускаемого полуразложившимися останками животных и нечистотами нескольких сотен обитателей крепости. И внезапно все кончилось. Впервые Робертсон узнал о разгроме врага ночью 18 апреля, когда часовые доложили, что какой-то человек подполз к стене и что-то прокричал, хотя никто не разобрал ни слова. Человек отступил в темноту, очевидно, опасаясь, что в него выстрелят. Но немного погодя он вернулся, и дозорные на стенах расслышали его слова. «По всей крепости разнеслась весть, что осаждавшие сбежали», — записал Робертсон в отчете об их испытаниях. Но предпринимать какие-то действия ночью Робертсон не стал, с большой долей вероятности предполагая, что это лишь уловка врага.
На следующее утро он выслал хорошо вооруженный отряд, чтобы выяснить правду. Вскоре подтвердилось, что враг действительно исчез по неизвестным причинам. Немедленно было направлено сообщение Келли, и той же ночью получен ответ: полковник надеялся достичь Читрала на следующий день. Даже после того, как его колонны преодолели перевал Шандур, читральцы оставались в убеждении, что такие незначительные силы не смогут выбить их из собственных твердынь, которые они считали неприступными. Кроме того, Умра Хан обещал послать Шеру еще 2000 своих пуштунов, чтобы начать последний штурм крепости, но обещания не выполнил, войска оказались отчаянно необходимы на юге. Тогда Шер с остатком сподвижников сбежал. Осада, которая продолжалась полтора месяца и стоила жизни сорока одному защитнику, закончилась.
Когда 20 апреля отряд Келли прибыл в Читрал, Робертсон и его люди напоминали ходячие скелеты. Колонна из Гилгита выиграла гонку. Авангард генерала Лоу все еще сражался за перевал Ловарай. Никто не сомневался, что в бегстве врага главная заслуга принадлежала выдающемуся прорыву Келли и его блестящих бойцов через горы, который вынудил читральцев отказаться от продолжения борьбы. Когда весть о спасении гарнизона достигла Лондона, подвиг Келли газетчики воспели как «один из самых замечательных маршей в истории» — вывод, с которым нельзя не согласиться. С юга первыми добрались до Читрала только неделей позже далеко ушедшие вперед от основных сил корреспондент «Таймс» капитан Янгхасбенд и его друг майор Родерик Оуэн, который представлял «Пионер» из Лакхнау. Они даже не пытались получить у Лоу разрешения самостоятельно ехать через враждебную территорию, зная заранее, что получат отказ. Вечером они отобедали с Робертсоном и Келли и распили драгоценную последнюю бутылку бренди в доме, который в дни Аман-аль-Мулюка служил резиденцией Янгхасбенда, а затем дал приют штабу Шера. Британские офицеры высоко оценили фанатическую храбрость врага, особенно пуштунов. Но настоящими героями, по единодушному мнению, были силачи из сикхских пионеров, люди низшей касты, которые на службе у Роберт-сона и Келли сражались, проявляя редкостную силу духа и профессионализм. Чем хуже становились условия в крепости, чем страшнее становился огонь врага, тем отчаяннее сикхи рвались в бой. Именно они, писал позже Янгхасбенд, в действительности спасли гарнизон.
Вскоре до Читрала дошло известие, что Умра Хан также покинул поле боя. Загрузив одиннадцать мулов сокровищами своего дворца, он благополучно добрался до Афганистана, оказавшись вне пределов досягаемости преследователей. Перед этим он освободил двух британских офицеров, захваченных после матча в поло и переданных ему Шером. С офицерами обращались неплохо, и Умра Хан даже извинился перед ними за способ, которым их пленили. «Умра Хан, — по наблюдению Робертсона, — вел себя как джентльмен». Кроме того, он оказался более удачлив, чем его читральский союзник Шер, который через десять дней бежал из столицы. Шер имел несчастье оказаться в руках у одного из своих противников, который морил его голодом, пока не передал в руки англичан вместе с полутора тысячами его сторонников. Шера отправили в изгнание в Индию, где он с ожесточением отозвался об Умра Хане: «Видеть его больше не хочу. Нарушил все наши договоренности и сбежал, как трусливая лиса». Несомненно, Умра Хан, сидевший в своем убежище в Афганистане, мог бы то же самое сказать о нем.
Британия пребывала в эйфории от новостей из Читрала, поскольку опасалась самого худшего. Майор медицинской службы Робертсон вернулся признанным политиком и восторженной королевой Викторией был посвящен в рыцари. Келли готовился к тому же, но вместо этого был назначен адъютантом королевы и получил орден Бани. Хотя рыцарства, которое он, как многие полагали, заслужил, Келли не получил, но остался в памяти солдат той армии обозников, с которыми совершал прославленный форсированный марш через горы. Капитан медицинской службы Генри Витчерч, вынесший с поля боя умирающего офицера после неудачной разведки в начале осады, удостоился Креста Виктории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171