К его удивлению, никто ни в чем его не заподозрил. Дружелюбно настроенный сардар, предложивший новую легенду для прикрытия, прекрасно знал, что его гость вовсе не святой, но по крайней мере полагал его правоверным мусульманином, не подозревая, что он-то — христианин и британский офицер. Это был не последний случай, когда необходимость выдавать себя за праведника вызывала у Поттинджера немалое беспокойство.
Проведя в седлах всю ночь, они добрались до деревни Гулл, где Поттинджера тепло встретил мулла и пригласил на завтрак. «Я увидел четверых или пятерых хорошо одетых почтенных мужчин, восседавших на ковре под тенистым деревом, в деревянных тарелках перед ними были хлеб и молочная пахта», — рассказывает Поттинджер. Они поднялись, чтобы приветствовать его, после этого он оказался сидящим справа от муллы. Когда все поели, один из мужчин предложил Поттинджеру произнести благодарственную молитву. «Это, — вспоминает Поттинджер, — было столь же неожиданно, сколь и неприятно, и на какое-то время я был основательно ошеломлен». К счастью, перед отъездом из Бомбея он не поленился выучить у своего слуги пару главных мусульманских молитв; при этом ему даже в голову не приходило, что когда-нибудь это сможет его спасти и избавить от весьма серьезных неприятностей. Они с Кристи намеревались выполнить свою миссию, выдавая себя за торговцев лошадьми, а не за паломников, иначе он взял бы на себя труд затвердить молитвы более тщательно. Отчаянно пытаясь вспомнить хотя бы одну из них, Поттинджер поднялся, понимая, что все взгляды устремлены на него. «Я принял очень важный вид, — рассказывал он, — со всей вообразимой важностью огладил бороду и пробормотал несколько фраз». Лейтенант внимательно следил за тем, чтобы произносить «достаточно отчетливо» такие слова, как Аллах, Русоол (Пророк) и Шукр (благодарю). Он чувствовал, что в молитве такого рода эти слова должны быть ключевыми. Столь рискованная уловка сработала вновь, раз ничего не подозревающий мулла и его односельчане благожелательно улыбались своему набожному гостю.
На следующий день в другой деревне Поттинджер вновь оказался на волосок от гибели. Он покупал на рынке пару обуви (один из его башмаков ночью утащил шакал), когда старик в толпе, собравшейся вокруг, указал на его ноги и заявил, что Поттинджер явно не из тех, кто привык жить тяжким трудом и знаком с бедностью. «Я немедленно надел башмаки, — рассказывает Поттинджер, — но несмотря на то, что настойчиво выставлял ноги на солнце, так никогда и не смог придать им тот загорелый вид, который имели мое лицо и руки». Стараясь избежать дальнейших вопросов, он вернулся к своему верблюду (а старик все не отставал) и поспешно покинул деревню.
Два дня спустя Поттинджер со своим отрядом прибыли в небольшой глинобитный кишлак Мугси, где собирались заночевать. Но, узнав о том, что там произошло, решили не задерживаться. Как им рассказали, всего за несколько дней до этого шайка вооруженных бандитов убила сардара и его семью и захватила кишлак. Одному из сыновей старосты удалось бежать, и именно в тот момент бандиты осадили дом, в котором тот укрылся. Все это показали Поттинджеру и его людям. Несчастному юноше, чей отец отказался наделить бандитов землей возле кишлака, заявили, что либо он выйдет из дома на расправу, либо его уморят голодом. Никто из жителей кишлака не попытался его защитить, и небольшой отряд Поттинджера был бессилен что-либо сделать. У них не оставалось другого выхода, как продолжить свой путь, предоставив несчастного его судьбе.
Три дня спустя Поттинджер поймал себя на мысли, не наступил ли и его собственный последний час. В селение Пухра он прибыл с рекомендательным письмом от сардара предыдущего кишлака. Письмо это он представил хану Пухры, который поручил своему чиновнику — мирзе — прочитать его вслух. К своему величайшему смущению, Поттинджер услышал высказанное в письме подозрение, что этот паломник, прошедший через их кишлак, на самом деле — человек высокого происхождения, возможно, даже хан, который отрекся от привилегированной жизни, чтобы вести скромную жизнь праведника. Поттинджер не сомневался, что все это было написано с самыми лучшими намерениями, чтобы обеспечить ему доброжелательный прием. Но одновременно это могло напрямую привести к тому, что его разоблачат не только как фальшивого паломника, но, более того, неверного, христианина и вдобавок англичанина. Причем его разоблачение последовало с самой неожиданной стороны.
Когда было прочитано письмо сардара, окружившая Поттинджера толпа жителей кишлака принялась с новым интересом его разглядывать. И именно в этот момент неожиданно подал голос мальчуган лет 10—12. «Если бы он не сказал, что он паломник, я бы поклялся, что он приходится братом тому европейцу Гранту, который приезжал в прошлом году в Бампур…». Наблюдательный малыш был недалек от правды. Годом раньше капитан В.П. Грант из Бенгальской туземной пехоты был направлен для обследования побережья Макрана с тем, чтобы выяснить, сможет ли вражеская армия пройти в Индию этим путем (он доложил, что это возможно). В ходе своей разведывательной миссии он на несколько дней проник внутрь страны, в город Бампур в Восточной Персии, к которому Поттинджер как раз приближался. По удивительно несчастливому стечению обстоятельств этот мальчик, вероятно единственный из присутствующих, видевший живого европейца, умудрился его встретить и подметить известное сходство.
Потрясенный Поттинджер постарался скрыть свое беспокойство. «Я попытался игнорировать замечание паренька, — писал он, — но мой смущенный вид меня выдал». Заметив это, хан спросил, правда ли, что он на самом деле европеец. К облегчению Поттинджера, он добавил, что, если это и так, ему нечего бояться, никакого вреда ему не причинят. Поняв, что продолжать запираться не имеет смысла, Поттинджер признался, что он действительно европеец, но состоит на службе у богатого индийского купца. В начале путешествия подобное признание вполне могло стоить ему жизни, так как немедленно последовал бы вывод, что он — английский шпион. Но теперь он был совсем рядом с персидской границей и, следовательно, чувствовал себя в большей безопасности, хотя отнюдь не в полной. Более того, его легенда была раскрыта лишь частично. Его истинная профессия и действительная цель присутствия в этом районе оставались тайной.
К счастью, хан был восхищен его уловкой и не нашел ничего оскорбительного в том, что неверный выдает себя за мусульманского праведника. Но одураченный проводник Поттинджера принялся восхвалять его достоинства. Сначала он отказался поверить в признание Поттинджера и угостил хана и собравшуюся толпу рассказами о теологических дебатах, которые ему довелось вести с праведником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171