— Собирай чемоданы, если ты так хочешь. Я прослежу, чтобы тебя отправили первым же самолетом или кораблем.
Я вернулся в дом. Когда я проходил через гостиную, злость моя прошла и я улыбнулся. Интересно, что скажет Беатрис, когда увидит, что этот первый самолет окажется моим.
34
Когда я вернулся в президентский дворец, в моей приемной сидел полковник Тулья.
— Ваше превосходительство, я позволил себе дождаться вашего возвращения.
— У меня еще не было времени обсудить наш вопрос с президентом.
— Знаю. До нас дошла весть о том, что Мендоса мертв. Президент сообщил об этом часа полтора назад.
Я кивнул. Хойос знал свою работу, интересно, сказал ли он президенту, что я приказал освободить Беатрис.
— Машинистки уже закончили работу, — сказал Тулья. — Я подумал, что перед разговором с президентом вы, возможно, захотите посмотреть остальные приговоры.
Я сел, и Тулья открыл свой портфель, выложив на мой стол стопку бумаг. Я взял верхнюю. Имя приговоренного ничего не говорило мне, я никогда не слышал его раньше. Это был молодой лейтенант, ему исполнилось всего двадцать три года.
Положив приговор на место, я закурил, не в силах оторвать взгляда от стопки бумаг, лежащих передо мной. Впервые я осознал, что смерть может быть такой простой и безличной, нужна просто моя подпись на этих приговорах, чтобы послать людей на смерть.
Моя подпись. Я глубоко затянулся, наполнив легкие дымом. Интересно, каким еще образом намерен использовать меня президент. Я почувствовал внезапную слабость. Сколько еще людей должно умереть во имя сохранения его власти?
Мне вспомнилось злобное удовлетворение в его голосе, когда сегодня утром во время полета над деревней он сказал мне: «Это будет им хорошим уроком. Теперь уж им долго не захочется воевать».
Ответ на мой вопрос уже давно таился внутри меня, просто я не признавался себе в этом. Ответ этот был не нов, а англичане облекли его в сжатую форму: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».
Президент, конечно, задумал нечто большее, чем просто оказать мне доверие, в моем теперешнем положении существовал большой соблазн, и он прекрасно понимал это. Возможность распоряжаться жизнью и смертью. Какой еще высшей властью может обладать человек? Он понимал, что какими бы благородными чувствами я ни руководствовался, если я подпишу эти приговоры, то тем самым воспользуюсь этой властью, а раз так, то мое развращение будет неизбежным.
А вот мой отец не смог понять, что здесь не может быть золотой середины, здесь нет полутонов — только черное и белое. И далее если в какой-то момент ты сумеешь отстоять свою позицию, в конечном счете все равно проиграешь. Я поднял взгляд, полковник Тулья напряженно смотрел на меня.
Я глубоко вздохнул. Первый раз в жизни я почувствовал себя свободным. Я был самим собой, я принадлежал только себе, не зависел ни от памяти отца, ни от президента, а только от себя.
Впервые в жизни я принял собственное решение.
— Полковник Тулья, сколько сейчас в столице высших офицеров, кроме вас?
— Пять полковников, — ответил он, — включая Хойоса из тайной полиции и заключенных Пардо и Васкеса. А реально только я и Зулуага, все остальные в районе боевых действий.
— Возможно ли собрать трибунал?
— Если включим Хойоса. — Глаза Тульи засветились, он понял, что я собираюсь сделать. — Ведь надо всего трех офицеров.
— А пленники? — спросил я. — Они в Курату? Он кивнул и замялся.
— Здесь есть одна трудность, нам нужен еще один офицер — председатель трибунала. Я встал из-за стола.
— Это не проблема. Я же все еще полковник. Я посмотрел на часы.
— Сейчас семь. Вы сумеете все организовать в течение часа?
Поднявшись в свою комнату, я побрился и принял душ. Когда около восьми я снова спустился в свой кабинет, все уже были на месте. Похоже, один Хойос чувствовал себя в такой компании неуютно.
Я прошел к столу и сел в кресло.
— Джентльмены, мы все знаем, по какому поводу собрались здесь, так что давайте сразу перейдем к делу. Ко мне обратился Тулья.
— Первым делом нам необходимо выбрать из числа офицеров председателя трибунала.
Я кивнул и через минуту был выбран председателем.
— Следующим вопросом является представление трибуналу обвинений против подсудимых. — Тулья подошел к моему столу и положил на него лист бумаги.
Да, он все тщательно продумал и каким-то образом нашел время написать именно то, что я хотел сказать.
— Полковник Васкес, заседание трибунала собрано в соответствии с уставом армии и пунктом шесть условий капитуляции, подписанных вами...
Оба судебных заседания заняли всего несколько минут, с офицеров были сняты все обвинения при двух голосах за и одном против. Против, естественно, голосовал Хойос. Как председательствующий я восстановил офицеров в звании с выплатой денежного содержания без вычетов.
Тулья быстро написал постановление трибунала, и все его подписали. Я подписал дважды: как председатель и как вице-президент.
Васкес протянул мне через стол руку, рукопожатие его было твердым.
— Спасибо, — сказал он. Хойос медленно поднялся.
— А теперь, джентльмены, когда все закончилось, я хотел бы вернуться к своим обязанностям.
— Нет, — резко возразил я.
Хойос повернулся и вопросительно посмотрел на меня. В кабинете наступила тишина, он обвел взглядом присутствующих, потом снова повернулся ко мне.
— Но меня ждут срочные дела, — спокойно сказал он.
— Ничего, подождут.
Я не хотел, чтобы Хойос раньше меня проинформировал президента, тут мне надо было действовать самому.
— Вы останетесь здесь и будете ждать вместе с остальными офицерами, пока я буду информировать президента о решении трибунала.
— Вы не имеете права задерживать меня, — возразил он. — Я подчиняюсь только президенту.
— Но вы еще и армейский офицер, а значит, обязаны подчиняться мне как вице-президенту.
Хойос некоторое время смотрел на меня, потом пожал плечами и вернулся в свое кресло.
— Слушаюсь, ваше превосходительство.
Что-то в его голосе показалось мне подозрительным, и через несколько минут это подозрение подтвердилось — мой кабинет прослушивался. Я вытащил крошечный микрофон и показал ему.
Хойос побледнел, но промолчал.
— Почему вы не сказали мне, что наши разговоры записываются на магнитофон? Мы сэкономили бы время и не стали вести протокол.
35
В покоях президента я появился примерно через час. В дверях меня встретил слуга.
— Президент ждал вас, ваше превосходительство, но к одиннадцати, — сказал он.
— Задержали непредвиденные обстоятельства, — ответил я, придавая властность своему голосу. — Мне необходимо увидеть его.
— Он у принцессы, президент не позволяет беспокоить его, когда он находится там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211