А уж потом никаких проблем не возникало.
Сэму заснуть не удавалось. Не давала покоя мысль о том, что он находится в железном цилиндре, рассекающем воздух на высоте тридцати пяти тысяч футов. И, сколько он ни пил, ни глотал таблеток, глаза его оставались открытыми.
Осторожно он переступил через ноги Роджера и зашагал по проходу к кабине пилотов. Все пассажиры, похоже, спали.
Откинув занавеску, он вошел в бар. Прищурился от яркого света. Дремавшая стюардесса тут же вскочила на ноги.
— Что желаете, signer Benjamin?
— Вы знаете мою фамилию?
— Конечно, signore. Кто же не знает фамилии знаменитого prodotorre.
Ox уж эти итальянцы, улыбнулся про себя Бенджамин, полагая, что раскусил маленькую хитрость стюардессы. Все-таки его фамилия и профессия значились в посадочном списке.
— Виски с содовой, — заказал он.
Сел за столик, снял очки, протер их носовым платком.
Стюардесса тем временем прогулялась к стойке и вернулась с полным бокалом. Поставила его перед Сэмом. Тот надел очки и одним глотком опорожнил две трети бокала.
Посмотрел на стоящую перед ним стюардессу.
— А где остальная команда?
— Все спят. До Рима лететь еще полтора часа, а дел-то никаких нет.
Сэм кивнул, допил виски.
— Принесите сюда бутылку и присядьте.
— Правилами это запрещено, signore.
— Те же правила запрещают членам экипажа спать во время полета. Но мы смотрим на это сквозь пальцы, не так ли?
Она пристально посмотрела на него, потом кивнула.
— Да, signore.
Принесла бутылку, села напротив Сэма. Тот налил себе виски. Выпил маленькими глоточками. Тревога его исчезла.
— Вы собираетесь ставить новый фильм, signore?
Он кивнул.
— С Марилу Барсини?
Получалось, что стюардесса действительно знала, кто он такой.
— Да.
— Она такая красивая. И талантливая.
— Вы говорите так, словно хорошо ее знаете.
— Мы начинали вместе. Но решительности у нее было куда больше. Да и красоты тоже.
Сэм пристально всмотрелся в ее лицо.
— А почему вы отступили? Вы тоже красавица.
— Благодарю вас, signore, — улыбнулась стюардесса. — Но я не могла делать то, что она. Не могла жить на одних обещаниях. Эта работа дает мне уверенность в завтрашнем дне.
— Я пробуду несколько дней в отеле «Экцельсиор».
Загляните ко мне. Может, еще не все потеряно.
— Вы очень добры, signer Benjamin. Возможно, я и зайду к вам. Но мне уже поздно идти в актрисы. Я вполне удовлетворена тем, что имею.
— Правда?
В руке его появился стодолларовый банкнот.
Она посмотрела на банкнот, потом на Сэма.
— За что? — удивилась стюардесса.
— За удовлетворенность, — Сэм пододвинул банкнот к ней, затем взял ее руку и положил себе на брюки, в том месте, где их приподнял уже набухший кровью конец.
— Я же сказал, что вы очаровательны.
Десять минут спустя он уже крепко спал в своем кресле. И открыл глаза лишь когда самолет коснулся колесами бетонной дорожки римского аэропорта.
Глава 2
Сэм закрыл сценарий, положил папку на стол.
— Надо бы выпить.
Чарли Лонго, его итальянский представитель, поднес ему полный бокал, прежде чем он закончил фразу.
— Так что вы об этом думаете, босс?
Говорил он с бруклинским акцентом, хотя уехал из Америки в шестнадцать лет.
— Сильная вещь. Не знаю, что и сказать.
— Стиль не ее, в этом сомнений нет, — вставил Роджер.
Марилу Барсини прославилась, снимаясь обнаженной в исторических драмах «Икар» и «Везувий». Затем в нескольких американских фильмах создала образ секс-бомбы. Теперь ей хотелось большего. Показать всем, что она еще и актриса. А потому она шла на жертвы. Соглашалась срезать обычный гонорар в сто пятьдесят тысяч долларов до пятнадцати. И, тем не менее, до сих пор ни один из продюсеров не клюнул на эту приманку. Теперь Сэм понимал, почему.
Больно уж все мрачно. Возможно, фильм удастся. Но как знать заранее, ждет ли его коммерческий успех или получится очередной «Открытый город» или «Похитители велосипедов», смотреть который будут только эстеты.
Он глянул на Чарли.
— Нельзя ли оживить сценарий? Добавить юмора.
— Ни в коем разе, — твердо ответил Чарли. — Она уперлась. Заявила: «Никаких изменений». И Пиранджели, режиссер, полностью с ней согласен.
— Естественно, — хмыкнул Сэм. — За свою жизнь он не сделал ни одной кассовой картины.
— Зато получил все призы в Италии и Европе, — отпарировал Чарли.
— Блестящее достижение, — в голосе Сэма не слышалось энтузиазма. — Да вот банкирам это до лампочки.
— И что ты решил? — спросил Роджер.
— Будем снимать, — со вздохом ответил Сэм. — Выбора нет. Выиграем мы или потерпим поражение, фильм этот займет свое место в ряду шедевров. Не знаю, как им это удалось, но они заполучили всех лучших актеров Европы. И наша задача — завлечь на него зрителей.
— У тебя есть план? — не отставал Роджер.
— Не план, но идея. Все будет зависеть от того, готова ли Марилу нам помочь.
Зазвонил телефон. Чарли снял трубку.
— Слушаю, — прикрыл микрофон рукой. — Они внизу.
— Пусть поднимаются, — бросил Сэм и через спальню прошел в ванную. Умылся. Вытер лицо полотенцем. Посмотрел на свое отражение в зеркале. Мешки под глазами, свидетели усталости. Наверное, после совещания стоит вздремнуть часок-другой.
Как всегда, красота Марилу подействовала на него магически. Он даже замер на пороге. Природа не могла даровать столько прелестей одной женщине. Но даровала-таки Марилу.
— Сэм, — она протянула руку, и Сэм наклонился, чтобы поцеловать ее.
Затем чмокнул Марилу в щечку.
— Я не могу поверить своим глазам, — честно признался он. — Ты слишком красива.
Марилу улыбнулась. Она привыкла к подобным комплиментам и воспринимала их, как должное.
— Спасибо, Сэм.
— Привет, Никки, — он пожал руку Никколо, мужу Марилу, и повернулся ко второму мужчине. — Синьор Пиранджели, познакомиться с вами — для меня большая честь.
Знаменитый режиссер застенчиво кивнул. Он едва говорил по-английски.
— Добрый день, signer Benjamin.
Марилу тут же взяла быка за рога.
— Ты прочитал сценарий, Сэм? Каково твое мнение?
Сэм посмотрел на нее.
— Сценарий мне понравился. Но мне кажется, его нужно доработать. У меня есть несколько предложений.
Я изложу их тебе, и, если ты согласишься, сразу начнем работать.
— Никаких изменений, Сэм, — безапелляционно возразила Мэрилу.
Сэм одарил ее долгим взглядом, затем пожал плечами.
— Если ты не хочешь даже выслушать мои предложения, Марилу, боюсь, у нас ничего не получится, — он подошел к двери в спальню, открыл ее. — А это означает, что фильм этот не увидит света, ибо кроме меня никто не верит, что ты — прекрасная актриса. И что твоего таланта вполне хватит для того, чтобы ты стала первой иностранкой, удостоенной премии Академии за лучшее исполнение женской роли.
Он закрыл за собой дверь, чувствуя капельки пота на лбу, пересек спальню, в ванной вновь умылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Сэму заснуть не удавалось. Не давала покоя мысль о том, что он находится в железном цилиндре, рассекающем воздух на высоте тридцати пяти тысяч футов. И, сколько он ни пил, ни глотал таблеток, глаза его оставались открытыми.
Осторожно он переступил через ноги Роджера и зашагал по проходу к кабине пилотов. Все пассажиры, похоже, спали.
Откинув занавеску, он вошел в бар. Прищурился от яркого света. Дремавшая стюардесса тут же вскочила на ноги.
— Что желаете, signer Benjamin?
— Вы знаете мою фамилию?
— Конечно, signore. Кто же не знает фамилии знаменитого prodotorre.
Ox уж эти итальянцы, улыбнулся про себя Бенджамин, полагая, что раскусил маленькую хитрость стюардессы. Все-таки его фамилия и профессия значились в посадочном списке.
— Виски с содовой, — заказал он.
Сел за столик, снял очки, протер их носовым платком.
Стюардесса тем временем прогулялась к стойке и вернулась с полным бокалом. Поставила его перед Сэмом. Тот надел очки и одним глотком опорожнил две трети бокала.
Посмотрел на стоящую перед ним стюардессу.
— А где остальная команда?
— Все спят. До Рима лететь еще полтора часа, а дел-то никаких нет.
Сэм кивнул, допил виски.
— Принесите сюда бутылку и присядьте.
— Правилами это запрещено, signore.
— Те же правила запрещают членам экипажа спать во время полета. Но мы смотрим на это сквозь пальцы, не так ли?
Она пристально посмотрела на него, потом кивнула.
— Да, signore.
Принесла бутылку, села напротив Сэма. Тот налил себе виски. Выпил маленькими глоточками. Тревога его исчезла.
— Вы собираетесь ставить новый фильм, signore?
Он кивнул.
— С Марилу Барсини?
Получалось, что стюардесса действительно знала, кто он такой.
— Да.
— Она такая красивая. И талантливая.
— Вы говорите так, словно хорошо ее знаете.
— Мы начинали вместе. Но решительности у нее было куда больше. Да и красоты тоже.
Сэм пристально всмотрелся в ее лицо.
— А почему вы отступили? Вы тоже красавица.
— Благодарю вас, signore, — улыбнулась стюардесса. — Но я не могла делать то, что она. Не могла жить на одних обещаниях. Эта работа дает мне уверенность в завтрашнем дне.
— Я пробуду несколько дней в отеле «Экцельсиор».
Загляните ко мне. Может, еще не все потеряно.
— Вы очень добры, signer Benjamin. Возможно, я и зайду к вам. Но мне уже поздно идти в актрисы. Я вполне удовлетворена тем, что имею.
— Правда?
В руке его появился стодолларовый банкнот.
Она посмотрела на банкнот, потом на Сэма.
— За что? — удивилась стюардесса.
— За удовлетворенность, — Сэм пододвинул банкнот к ней, затем взял ее руку и положил себе на брюки, в том месте, где их приподнял уже набухший кровью конец.
— Я же сказал, что вы очаровательны.
Десять минут спустя он уже крепко спал в своем кресле. И открыл глаза лишь когда самолет коснулся колесами бетонной дорожки римского аэропорта.
Глава 2
Сэм закрыл сценарий, положил папку на стол.
— Надо бы выпить.
Чарли Лонго, его итальянский представитель, поднес ему полный бокал, прежде чем он закончил фразу.
— Так что вы об этом думаете, босс?
Говорил он с бруклинским акцентом, хотя уехал из Америки в шестнадцать лет.
— Сильная вещь. Не знаю, что и сказать.
— Стиль не ее, в этом сомнений нет, — вставил Роджер.
Марилу Барсини прославилась, снимаясь обнаженной в исторических драмах «Икар» и «Везувий». Затем в нескольких американских фильмах создала образ секс-бомбы. Теперь ей хотелось большего. Показать всем, что она еще и актриса. А потому она шла на жертвы. Соглашалась срезать обычный гонорар в сто пятьдесят тысяч долларов до пятнадцати. И, тем не менее, до сих пор ни один из продюсеров не клюнул на эту приманку. Теперь Сэм понимал, почему.
Больно уж все мрачно. Возможно, фильм удастся. Но как знать заранее, ждет ли его коммерческий успех или получится очередной «Открытый город» или «Похитители велосипедов», смотреть который будут только эстеты.
Он глянул на Чарли.
— Нельзя ли оживить сценарий? Добавить юмора.
— Ни в коем разе, — твердо ответил Чарли. — Она уперлась. Заявила: «Никаких изменений». И Пиранджели, режиссер, полностью с ней согласен.
— Естественно, — хмыкнул Сэм. — За свою жизнь он не сделал ни одной кассовой картины.
— Зато получил все призы в Италии и Европе, — отпарировал Чарли.
— Блестящее достижение, — в голосе Сэма не слышалось энтузиазма. — Да вот банкирам это до лампочки.
— И что ты решил? — спросил Роджер.
— Будем снимать, — со вздохом ответил Сэм. — Выбора нет. Выиграем мы или потерпим поражение, фильм этот займет свое место в ряду шедевров. Не знаю, как им это удалось, но они заполучили всех лучших актеров Европы. И наша задача — завлечь на него зрителей.
— У тебя есть план? — не отставал Роджер.
— Не план, но идея. Все будет зависеть от того, готова ли Марилу нам помочь.
Зазвонил телефон. Чарли снял трубку.
— Слушаю, — прикрыл микрофон рукой. — Они внизу.
— Пусть поднимаются, — бросил Сэм и через спальню прошел в ванную. Умылся. Вытер лицо полотенцем. Посмотрел на свое отражение в зеркале. Мешки под глазами, свидетели усталости. Наверное, после совещания стоит вздремнуть часок-другой.
Как всегда, красота Марилу подействовала на него магически. Он даже замер на пороге. Природа не могла даровать столько прелестей одной женщине. Но даровала-таки Марилу.
— Сэм, — она протянула руку, и Сэм наклонился, чтобы поцеловать ее.
Затем чмокнул Марилу в щечку.
— Я не могу поверить своим глазам, — честно признался он. — Ты слишком красива.
Марилу улыбнулась. Она привыкла к подобным комплиментам и воспринимала их, как должное.
— Спасибо, Сэм.
— Привет, Никки, — он пожал руку Никколо, мужу Марилу, и повернулся ко второму мужчине. — Синьор Пиранджели, познакомиться с вами — для меня большая честь.
Знаменитый режиссер застенчиво кивнул. Он едва говорил по-английски.
— Добрый день, signer Benjamin.
Марилу тут же взяла быка за рога.
— Ты прочитал сценарий, Сэм? Каково твое мнение?
Сэм посмотрел на нее.
— Сценарий мне понравился. Но мне кажется, его нужно доработать. У меня есть несколько предложений.
Я изложу их тебе, и, если ты согласишься, сразу начнем работать.
— Никаких изменений, Сэм, — безапелляционно возразила Мэрилу.
Сэм одарил ее долгим взглядом, затем пожал плечами.
— Если ты не хочешь даже выслушать мои предложения, Марилу, боюсь, у нас ничего не получится, — он подошел к двери в спальню, открыл ее. — А это означает, что фильм этот не увидит света, ибо кроме меня никто не верит, что ты — прекрасная актриса. И что твоего таланта вполне хватит для того, чтобы ты стала первой иностранкой, удостоенной премии Академии за лучшее исполнение женской роли.
Он закрыл за собой дверь, чувствуя капельки пота на лбу, пересек спальню, в ванной вновь умылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82