внешне покорившись предстоящему испытанию, она отвечала своим медлительным голосом на вопросы миссис Кори.
— Вы, барышни, вероятно, с удовольствием переедете в новый дом, — сказала та вежливо.
— Не знаю, — ответила Пенелопа. — Уж очень мы привыкли к старому.
Миссис Кори несколько опешила, но продолжала сочувственно:
— Конечно, вам будет жаль расставаться со старым.
Миссис Лэфем не удержалась, чтобы не заметить:
— Если бы это зависело от девочек, мы бы, наверное, так и не переехали.
— В самом деле? — спросила миссис Кори. — Они так привязаны к этому дому? Но я их понимаю. Мои дети были бы в отчаянии, если бы надо было уезжать из нашего старого особняка. — Она обратилась к Пенелопе: — Но подумайте, как красив ваш новый дом и как чудесно он расположен.
— Да, мы, вероятно, и к нему привыкнем, — сказала Пенелопа в ответ на дидактическое утешение.
— Думаю, что и полюбите, — продолжала покровительственно миссис Кори. — Сын говорил мне, какой чудесный вид на залив открывается оттуда. Он находит, что ваш дом великолепен. Он, кажется, имел удовольствие именно там встретиться со всей вашей семьей, когда только что приехал.
— Да, он, наверное, был нашим первым гостем.
— Он просто восхищен вашим домом, — сказала миссис Кори вежливо, но не сводя с Пенелопы пронзительного взгляда, словно стараясь угадать по ее лицу, чем еще восхищен ее сын, и надеясь, что она это вдруг нечаянно выдаст.
— Да, — сказала девушка, — он несколько раз побывал там с нашим отцом, а уж тот не преминул продемонстрировать все его достоинства.
Мать несколько приободрилась, увидев такое спокойствие дочери.
— Девочки потешаются над отцом: уж очень он носится с постройкой и только и знает, что о ней говорить.
— О, в самом деле? — спросила миссис Кори вежливо и рассеянно.
Пенелопа покраснела, а ее мать продолжала:
— Я говорю ему, что он в этом больше ребенок, чем они.
— Молодежь нынче на все смотрит философски, — заметила миссис Кори.
— Вот именно! — подхватила миссис Лэфем. — Я говорю им: у вас всегда все было, вот вас и не удивишь ничем. У нас молодость прошла совсем по-другому.
— Да, — сказала миссис Кори, но не выразила этим согласия.
— Я хочу сказать — у меня с полковником, — объяснила миссис Лэфем.
— О да, да ! — сказала миссис Кори.
— Нам-то , — беспомощно продолжала первая, — все далось тяжким трудом. Вот мы и ценили, что имели.
— Для молодых не делалось столько, сколько теперь, — сказала миссис Кори, игнорируя ранние лишения миссис Лэфем. — Но не знаю, стали ли они от этого лучше, — добавила она неопределенно, но с тем удовлетворением, какое испытывает каждый, изрекая бесспорную истину.
— Трудно заслужить блага, которые имеешь всегда, — сказала Пенелопа.
— Да, — рассеянно ответила миссис Кори, медленно возвращаясь с расстояния, на которое удалилась. Она вновь пытливо взглянула на девушку, стараясь понять, не то ли самое это остроумие, о котором говорил ей сын. Но сказала только: — Вы будете восхищены закатами на Бэк-Бэй.
— Если только они будут совсем новые, — сказала Пенелопа. — Не могу обещать восхищаться теми, к которым привыкла.
Миссис Кори взглянула на нее с опаской, граничившей с враждебностью.
— Н-да, — сказала она неопределенно. — Мой сын рассказывал, как красив вид из вашего коттеджа в Нантакете на освещенные отели, — обратилась она к миссис Лэфем.
— Да, очень красиво! — воскликнула та. — Девочки каждый вечер ходили с ним поглядеть на отели со скалы.
— Вот как? — сказала сухо миссис Кори и позволила себе добавить: — Он рассказывал мне об этих скалах. Наверно, барышни проводили там много времени. В Наханте мои дети постоянно взбирались на скалы.
— Айрин нравятся скалы, — пояснила Пенелопа. — А мне не очень, особенно вечером.
— Вот как? Вероятно, с веранды тоже удобно любоваться огнями?
— Нет, оттуда они не видны.
— О! — сказала миссис Кори. После заметной паузы она обратилась к миссис Лэфем: — Не знаю, когда бы в этом году мой сын дышал морским воздухом, если бы вы не принимали его в Нантакете. Он не хотел отлучаться из конторы и ехать куда-нибудь подальше.
— Да, он прирожденный деловой человек, — восторженно подхватила миссис Лэфем. — Уж если это от природы, так обязательно себя покажет. Так полковник всегда говорит о мистере Кори. Что он рожден деловым человеком, такой уж он есть. — Она охотно заговорила о Кори; ей казалось, она недостаточно похвалила его, когда его мать впервые упомянула о его работе. — Никогда еще, — продолжала она оживленно, — у полковника Лэфема не служил никто, кого бы он так ценил.
— Вы все были весьма добры к моему сыну, — холодно сказала миссис Кори, слегка поклонившись, — и мы весьма вам обязаны.
При этих любезных словах миссис Лэфем опять покраснела и пробормотала, что им тоже было очень приятно. Она взглянула на дочь, ища поддержки, но Пенелопа смотрела на миссис Кори, которая искоса за ней следила, продолжая говорить с ее матерью.
— Я огорчилась, узнав от него, что мистер, то есть полковник Лэфем, летом был нездоров. Надеюсь, теперь ему лучше?
— Да, да, — ответила миссис Лэфем. — Теперь он здоров. Он почти никогда не болеет, вот и не умеет себя поберечь. Да и все мы так. Мы никогда не болеем.
— Здоровье — великое благо, — вздохнула миссис Кори.
— Вот именно. А ваша старшая? Все такая же слабенькая?
— Она немного окрепла с тех пор, как мы вернулись. — И миссис Кори пришлось сказать, запинаясь, что дочери тоже хотели приехать, но их что-то задержало. Она вспомнила насмешливый вопрос Нэнни; чувствуя, что ее построение шатко, она поспешила, пока оно не рухнуло на нее, встать. — Но будем надеяться, что еще представится случай, — сказала она неопределенно, надела на лицо прощальную улыбку, пожала руки миссис Лэфем и Пенелопе и после нескольких банальных слов удалилась.
Пенелопа и ее мать все еще глядели друг на друга, силясь постичь цель и следствия визита, когда в дом влетела Айрин.
— Ах, мама! Сейчас, кажется, отъехал экипаж миссис Кори?
Пенелопа ответила со своим характерным смешком:
— Да, ты пропустила восхитительный визит, Рин. Все шло так легко и приятно. Ни малейшей натянутости! Миссис Кори была до того приветлива! Она вовсе не заставила меня почувствовать, будто купила меня и изрядно переплатила; а мама высоко держала голову и знала себе цену. И пусть кто-нибудь посмеет все это отрицать.
Несколькими жестами она изобразила всю сцену: трепет матери, светскую невозмутимость миссис Кори и то, как пытливо она их обеих разглядывала. Показала и себя самое, съежившуюся в темном углу и немую от страха.
— Если она приезжала затем, чтобы мы сделали и сказали все, чего не следовало, она, наверное, уехала счастливая; жаль, Айрин, что тебя здесь не было, ты бы помогла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Вы, барышни, вероятно, с удовольствием переедете в новый дом, — сказала та вежливо.
— Не знаю, — ответила Пенелопа. — Уж очень мы привыкли к старому.
Миссис Кори несколько опешила, но продолжала сочувственно:
— Конечно, вам будет жаль расставаться со старым.
Миссис Лэфем не удержалась, чтобы не заметить:
— Если бы это зависело от девочек, мы бы, наверное, так и не переехали.
— В самом деле? — спросила миссис Кори. — Они так привязаны к этому дому? Но я их понимаю. Мои дети были бы в отчаянии, если бы надо было уезжать из нашего старого особняка. — Она обратилась к Пенелопе: — Но подумайте, как красив ваш новый дом и как чудесно он расположен.
— Да, мы, вероятно, и к нему привыкнем, — сказала Пенелопа в ответ на дидактическое утешение.
— Думаю, что и полюбите, — продолжала покровительственно миссис Кори. — Сын говорил мне, какой чудесный вид на залив открывается оттуда. Он находит, что ваш дом великолепен. Он, кажется, имел удовольствие именно там встретиться со всей вашей семьей, когда только что приехал.
— Да, он, наверное, был нашим первым гостем.
— Он просто восхищен вашим домом, — сказала миссис Кори вежливо, но не сводя с Пенелопы пронзительного взгляда, словно стараясь угадать по ее лицу, чем еще восхищен ее сын, и надеясь, что она это вдруг нечаянно выдаст.
— Да, — сказала девушка, — он несколько раз побывал там с нашим отцом, а уж тот не преминул продемонстрировать все его достоинства.
Мать несколько приободрилась, увидев такое спокойствие дочери.
— Девочки потешаются над отцом: уж очень он носится с постройкой и только и знает, что о ней говорить.
— О, в самом деле? — спросила миссис Кори вежливо и рассеянно.
Пенелопа покраснела, а ее мать продолжала:
— Я говорю ему, что он в этом больше ребенок, чем они.
— Молодежь нынче на все смотрит философски, — заметила миссис Кори.
— Вот именно! — подхватила миссис Лэфем. — Я говорю им: у вас всегда все было, вот вас и не удивишь ничем. У нас молодость прошла совсем по-другому.
— Да, — сказала миссис Кори, но не выразила этим согласия.
— Я хочу сказать — у меня с полковником, — объяснила миссис Лэфем.
— О да, да ! — сказала миссис Кори.
— Нам-то , — беспомощно продолжала первая, — все далось тяжким трудом. Вот мы и ценили, что имели.
— Для молодых не делалось столько, сколько теперь, — сказала миссис Кори, игнорируя ранние лишения миссис Лэфем. — Но не знаю, стали ли они от этого лучше, — добавила она неопределенно, но с тем удовлетворением, какое испытывает каждый, изрекая бесспорную истину.
— Трудно заслужить блага, которые имеешь всегда, — сказала Пенелопа.
— Да, — рассеянно ответила миссис Кори, медленно возвращаясь с расстояния, на которое удалилась. Она вновь пытливо взглянула на девушку, стараясь понять, не то ли самое это остроумие, о котором говорил ей сын. Но сказала только: — Вы будете восхищены закатами на Бэк-Бэй.
— Если только они будут совсем новые, — сказала Пенелопа. — Не могу обещать восхищаться теми, к которым привыкла.
Миссис Кори взглянула на нее с опаской, граничившей с враждебностью.
— Н-да, — сказала она неопределенно. — Мой сын рассказывал, как красив вид из вашего коттеджа в Нантакете на освещенные отели, — обратилась она к миссис Лэфем.
— Да, очень красиво! — воскликнула та. — Девочки каждый вечер ходили с ним поглядеть на отели со скалы.
— Вот как? — сказала сухо миссис Кори и позволила себе добавить: — Он рассказывал мне об этих скалах. Наверно, барышни проводили там много времени. В Наханте мои дети постоянно взбирались на скалы.
— Айрин нравятся скалы, — пояснила Пенелопа. — А мне не очень, особенно вечером.
— Вот как? Вероятно, с веранды тоже удобно любоваться огнями?
— Нет, оттуда они не видны.
— О! — сказала миссис Кори. После заметной паузы она обратилась к миссис Лэфем: — Не знаю, когда бы в этом году мой сын дышал морским воздухом, если бы вы не принимали его в Нантакете. Он не хотел отлучаться из конторы и ехать куда-нибудь подальше.
— Да, он прирожденный деловой человек, — восторженно подхватила миссис Лэфем. — Уж если это от природы, так обязательно себя покажет. Так полковник всегда говорит о мистере Кори. Что он рожден деловым человеком, такой уж он есть. — Она охотно заговорила о Кори; ей казалось, она недостаточно похвалила его, когда его мать впервые упомянула о его работе. — Никогда еще, — продолжала она оживленно, — у полковника Лэфема не служил никто, кого бы он так ценил.
— Вы все были весьма добры к моему сыну, — холодно сказала миссис Кори, слегка поклонившись, — и мы весьма вам обязаны.
При этих любезных словах миссис Лэфем опять покраснела и пробормотала, что им тоже было очень приятно. Она взглянула на дочь, ища поддержки, но Пенелопа смотрела на миссис Кори, которая искоса за ней следила, продолжая говорить с ее матерью.
— Я огорчилась, узнав от него, что мистер, то есть полковник Лэфем, летом был нездоров. Надеюсь, теперь ему лучше?
— Да, да, — ответила миссис Лэфем. — Теперь он здоров. Он почти никогда не болеет, вот и не умеет себя поберечь. Да и все мы так. Мы никогда не болеем.
— Здоровье — великое благо, — вздохнула миссис Кори.
— Вот именно. А ваша старшая? Все такая же слабенькая?
— Она немного окрепла с тех пор, как мы вернулись. — И миссис Кори пришлось сказать, запинаясь, что дочери тоже хотели приехать, но их что-то задержало. Она вспомнила насмешливый вопрос Нэнни; чувствуя, что ее построение шатко, она поспешила, пока оно не рухнуло на нее, встать. — Но будем надеяться, что еще представится случай, — сказала она неопределенно, надела на лицо прощальную улыбку, пожала руки миссис Лэфем и Пенелопе и после нескольких банальных слов удалилась.
Пенелопа и ее мать все еще глядели друг на друга, силясь постичь цель и следствия визита, когда в дом влетела Айрин.
— Ах, мама! Сейчас, кажется, отъехал экипаж миссис Кори?
Пенелопа ответила со своим характерным смешком:
— Да, ты пропустила восхитительный визит, Рин. Все шло так легко и приятно. Ни малейшей натянутости! Миссис Кори была до того приветлива! Она вовсе не заставила меня почувствовать, будто купила меня и изрядно переплатила; а мама высоко держала голову и знала себе цену. И пусть кто-нибудь посмеет все это отрицать.
Несколькими жестами она изобразила всю сцену: трепет матери, светскую невозмутимость миссис Кори и то, как пытливо она их обеих разглядывала. Показала и себя самое, съежившуюся в темном углу и немую от страха.
— Если она приезжала затем, чтобы мы сделали и сказали все, чего не следовало, она, наверное, уехала счастливая; жаль, Айрин, что тебя здесь не было, ты бы помогла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91