Но
и по-другому тоже думалось: все-таки встреча с ученым, Бахметьевым П. И.,
и теория анабиоза оставили положительное впечатление, почему бы и не продолжить в
том же духе? К тому же нынешние встречи, они уже потусторонние, их запросто можно
отнести не к жизни, а к смерти, включить не в эту, а в ту программу и тем
самым уладить недоразумение. И Бахметьев К. Н. почти что самопринудительно стал
готовиться ко второй потусторонней встрече серьезнее, чем к первой. К первой-то он
подошел так себе, с кондачка. Легкомысленно подошел. Ну а логика действительно великое
дело: когда боли во всем теле тебе невмоготу, и то логически убеждаешь себя:
ничего, терпеть можно - хуже бывает.
План у
него сложился такой:
1.
Знакомство с Бахметьевым В. М. Обмен информацией.
2. Встреча читателя с писателем Вл. Бахметьевым. Вечер
вопросов и ответов.
Разное.
На разное Бахметьев К. Н. возлагал надежды,
как на разговор самый откровенный.
В
подготовке опять-таки помог Костенька: Бахметьев К. Н. его попросил, а
Костенька - через Катюшу - прислал ему книгу Вл. Бахметьева - Избранное, Гослитиздат, 1947
год. Из этой книги Бахметьев К. Н., хотя и дрожащей рукой, сделал выписки.
О наших недавних
годах расскажут в будущем, несомненно, много торжественного и чудесного. Но
старики, участники этих лет, не узнают себя в легендарных песнях молодежи... И
не узнают, не узнают они себя в преданиях летописцев... Ну диво ли драться на
баррикадах, если с парадною песнею?.. Земля безгрешная, населенная легендарными рыцарями!
Не ты ли поворачиваешь бока свои то на восток, к юному солнцу, то на запад, во
мрак вечерний?.. Почему не видят тебя, земля, какая ты есть? И почему вырывают теб
из-под ног героя? И почему украшают его, героя, пышными розами, в руки ему
вкладывают бестрепетный меч и сердце его человеческое подменяют львиным?
Это был роман Преступление Мартына,
Мартын же в романе был продовольственным и бесстрашным комиссаром, выгребал
у мужиков хлеб из амбаров, а также из-под земли, когда мужики его под землю
прятали. В одном селении хлеба не было, много было куриц и куриных яиц.
Он отнимал яйца, и тут бабы восстали. Мартын восстание подавил, но в другом
случае, в местечке Лиски, вдруг оказался не на высоте. Дрогнул. Сказалось-таки
социальное происхождение, выяснилось - он был побочным сыном дворянина. И
разлюбила его любимая девушка Зина, и стали его исключать из партии, и
он застрелился.
Вот чудак!
- думал Бахметьев К. Н. - Зачем самому-то? На фронте сколько случаев было, и
все - чин чином: дело одной минуты под вражескую пулю подставиться.
И еще Бахметьев К. Н. сделал выписки из Вл.
Бахметьева. Относительно товарища Сталина и товарища Кагановича он сделал
их. И очень восторженные были они, эти выписки.
Когда встретились, писатель Вл. Бахметьев оказалс
старичком сухоньким, с ограниченной растительностью на голове, с тонкими
губами. Голос неопределенный - ни тенор, ни баритон. Глаза как бы азиатские, узковатые,
взгляд был мимо Бахметьева К. Н., а на груди была полоска медальных и
орденских колодок в числе четырех.
-
Мое поколение писателей - до последнего дыхания преданных партии - привело советский народ
к непосредственному счастью! - объяснял Вл. Бахметьев Бахметьеву К. Н.,
придыхая и прикрывая глаза. - К счастью, без которого человечество страдало
многие тысячелетия! Ну а вам, поколениям, следующим в нашем фарватере, только
и оставалось, что протянуть руки и взять почти полностью готовое счастье. Вы
- протянули? Вы - взяли? Вы прямо-таки по-вредительски не протянули и не
взяли! Вас бы - к Лаврентию Павловичу! Да-да - недосмотрел Лаврентий Павлович!
- Попытки были... Много-много попыток!
- успокаивал Бахметьев К. Н. разволновавшегося Вл. Бахметьева, но
тот - ни в какую.
- Мы,
наше поколение, жертвы на алтарь принесли, пот и кровь, а вы? Джазом увлеклись! Какой
у вас нынче год-то?
- У
нас-то тысяча девятьсот девяносто четвертый.
- Месяц?
-
Уже октябрь. Веселый месяц...
-
Месяц Октябрьской революции. Месяц разума и перспективы! И не стыдно вам?
В октябре-то месяце? Хрущев Никитка виноват, вот кто, - сильно ослабил
руководство! Оттепели ему понадобились!
-
А меня из лагеря освободил дорогой Никита Сергеевич. Хотя я и так отбыл
срок, он все равно - освободил. Без его участия мне бы и еще один срок
пришили. Чувствую - пришили бы!
-
Как же ваш лагерь назывался?
-
Лагерь воркутинский. Подземный.
-
Сколько лет? Вам?
- Семь.
- Почему? Почему не десять?
- Семь!
-
От исправительного труда, надеюсь, не отлынивали? Попыток к бегству? Не
было?
- Очень хотел убежать. Светла
мечта! Светлее не бывает.
-
Да разве можно? Почему? Бежать? Почему?
-
Не нравилось мне там. Нисколько не нравилось!
- Всем нравилось, вам - нет?!
Тогосветские (с того света) гимны, клятвы и восклицания Вл.
Бахметьева продолжались и продолжались - кому же и воспевать, если не члену РСДРП
- РКП(б) - ВКП(б) - КПСС с 1909 года? Ископаемый из Воркуты, но живой Бахметьев К.
Н. слушал однофамильца и свидетельствовал: Было! Было! Я этих гимнов тоже
участник! И не верил он сам себе: а вдруг ты лжесвидетельствуешь? Выдумываешь?!
- А у вас нынче Ка Пэ эС эС - все-таки есть?
- спрашивал писатель.
-
Нынче у нас все-таки Пэ Ка Пэ Пэ эС эС!
-
???
- Посткоммунистическая коммунистическая парти
постсоветского Советского Союза...
-
Политбюро?
- Точно не знаю,
теоретически - обязательно должно быть. Хотя бы для партийной теории.
Вл. Бахметьев был обескуражен, обескураженный предложил:
- Перейдем к художественной литературе. Пора
к художественной! Какие произведения выдающегося писателя революционной эпохи
Бахметьева Владимира Матвеевича вы читали? - спросил он. - Читали Преступление Мартына?
Поняли, что это полемика с Преступлением и наказанием Федора
- забыл отчество - Достоевского? Знаете, что Мартын почти что получил Государственную премию
эС эС эС эР? У вас захватывало дух, когда вы читали Мартына?
- Захватывало! - приврал Бахметьев К. Н.
- Тогда - начнем!
- Начнем. У меня цитаты из Мартына выписаны,
и вот я читаю: Мартын знающими глазами оглядывал черное небо, тонким
слухом ловил призывные крики рожка и не сторонясь встречал галоп курьера.
Пожалуйста, поясните - какой галоп и какого курьера не сторонясь встречал
Мартын? Здесь, в тексте, больше ни о галопе, ни о курьере - ни слова?
Вл. Бахметьев молча, с
закрытыми глазами слушал цитату из него самого, попросил цитату повторить, потом
сказал:
- Если бы я не
знал, что это написал я, я бы подумал, что это написал Лев Николаевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
и по-другому тоже думалось: все-таки встреча с ученым, Бахметьевым П. И.,
и теория анабиоза оставили положительное впечатление, почему бы и не продолжить в
том же духе? К тому же нынешние встречи, они уже потусторонние, их запросто можно
отнести не к жизни, а к смерти, включить не в эту, а в ту программу и тем
самым уладить недоразумение. И Бахметьев К. Н. почти что самопринудительно стал
готовиться ко второй потусторонней встрече серьезнее, чем к первой. К первой-то он
подошел так себе, с кондачка. Легкомысленно подошел. Ну а логика действительно великое
дело: когда боли во всем теле тебе невмоготу, и то логически убеждаешь себя:
ничего, терпеть можно - хуже бывает.
План у
него сложился такой:
1.
Знакомство с Бахметьевым В. М. Обмен информацией.
2. Встреча читателя с писателем Вл. Бахметьевым. Вечер
вопросов и ответов.
Разное.
На разное Бахметьев К. Н. возлагал надежды,
как на разговор самый откровенный.
В
подготовке опять-таки помог Костенька: Бахметьев К. Н. его попросил, а
Костенька - через Катюшу - прислал ему книгу Вл. Бахметьева - Избранное, Гослитиздат, 1947
год. Из этой книги Бахметьев К. Н., хотя и дрожащей рукой, сделал выписки.
О наших недавних
годах расскажут в будущем, несомненно, много торжественного и чудесного. Но
старики, участники этих лет, не узнают себя в легендарных песнях молодежи... И
не узнают, не узнают они себя в преданиях летописцев... Ну диво ли драться на
баррикадах, если с парадною песнею?.. Земля безгрешная, населенная легендарными рыцарями!
Не ты ли поворачиваешь бока свои то на восток, к юному солнцу, то на запад, во
мрак вечерний?.. Почему не видят тебя, земля, какая ты есть? И почему вырывают теб
из-под ног героя? И почему украшают его, героя, пышными розами, в руки ему
вкладывают бестрепетный меч и сердце его человеческое подменяют львиным?
Это был роман Преступление Мартына,
Мартын же в романе был продовольственным и бесстрашным комиссаром, выгребал
у мужиков хлеб из амбаров, а также из-под земли, когда мужики его под землю
прятали. В одном селении хлеба не было, много было куриц и куриных яиц.
Он отнимал яйца, и тут бабы восстали. Мартын восстание подавил, но в другом
случае, в местечке Лиски, вдруг оказался не на высоте. Дрогнул. Сказалось-таки
социальное происхождение, выяснилось - он был побочным сыном дворянина. И
разлюбила его любимая девушка Зина, и стали его исключать из партии, и
он застрелился.
Вот чудак!
- думал Бахметьев К. Н. - Зачем самому-то? На фронте сколько случаев было, и
все - чин чином: дело одной минуты под вражескую пулю подставиться.
И еще Бахметьев К. Н. сделал выписки из Вл.
Бахметьева. Относительно товарища Сталина и товарища Кагановича он сделал
их. И очень восторженные были они, эти выписки.
Когда встретились, писатель Вл. Бахметьев оказалс
старичком сухоньким, с ограниченной растительностью на голове, с тонкими
губами. Голос неопределенный - ни тенор, ни баритон. Глаза как бы азиатские, узковатые,
взгляд был мимо Бахметьева К. Н., а на груди была полоска медальных и
орденских колодок в числе четырех.
-
Мое поколение писателей - до последнего дыхания преданных партии - привело советский народ
к непосредственному счастью! - объяснял Вл. Бахметьев Бахметьеву К. Н.,
придыхая и прикрывая глаза. - К счастью, без которого человечество страдало
многие тысячелетия! Ну а вам, поколениям, следующим в нашем фарватере, только
и оставалось, что протянуть руки и взять почти полностью готовое счастье. Вы
- протянули? Вы - взяли? Вы прямо-таки по-вредительски не протянули и не
взяли! Вас бы - к Лаврентию Павловичу! Да-да - недосмотрел Лаврентий Павлович!
- Попытки были... Много-много попыток!
- успокаивал Бахметьев К. Н. разволновавшегося Вл. Бахметьева, но
тот - ни в какую.
- Мы,
наше поколение, жертвы на алтарь принесли, пот и кровь, а вы? Джазом увлеклись! Какой
у вас нынче год-то?
- У
нас-то тысяча девятьсот девяносто четвертый.
- Месяц?
-
Уже октябрь. Веселый месяц...
-
Месяц Октябрьской революции. Месяц разума и перспективы! И не стыдно вам?
В октябре-то месяце? Хрущев Никитка виноват, вот кто, - сильно ослабил
руководство! Оттепели ему понадобились!
-
А меня из лагеря освободил дорогой Никита Сергеевич. Хотя я и так отбыл
срок, он все равно - освободил. Без его участия мне бы и еще один срок
пришили. Чувствую - пришили бы!
-
Как же ваш лагерь назывался?
-
Лагерь воркутинский. Подземный.
-
Сколько лет? Вам?
- Семь.
- Почему? Почему не десять?
- Семь!
-
От исправительного труда, надеюсь, не отлынивали? Попыток к бегству? Не
было?
- Очень хотел убежать. Светла
мечта! Светлее не бывает.
-
Да разве можно? Почему? Бежать? Почему?
-
Не нравилось мне там. Нисколько не нравилось!
- Всем нравилось, вам - нет?!
Тогосветские (с того света) гимны, клятвы и восклицания Вл.
Бахметьева продолжались и продолжались - кому же и воспевать, если не члену РСДРП
- РКП(б) - ВКП(б) - КПСС с 1909 года? Ископаемый из Воркуты, но живой Бахметьев К.
Н. слушал однофамильца и свидетельствовал: Было! Было! Я этих гимнов тоже
участник! И не верил он сам себе: а вдруг ты лжесвидетельствуешь? Выдумываешь?!
- А у вас нынче Ка Пэ эС эС - все-таки есть?
- спрашивал писатель.
-
Нынче у нас все-таки Пэ Ка Пэ Пэ эС эС!
-
???
- Посткоммунистическая коммунистическая парти
постсоветского Советского Союза...
-
Политбюро?
- Точно не знаю,
теоретически - обязательно должно быть. Хотя бы для партийной теории.
Вл. Бахметьев был обескуражен, обескураженный предложил:
- Перейдем к художественной литературе. Пора
к художественной! Какие произведения выдающегося писателя революционной эпохи
Бахметьева Владимира Матвеевича вы читали? - спросил он. - Читали Преступление Мартына?
Поняли, что это полемика с Преступлением и наказанием Федора
- забыл отчество - Достоевского? Знаете, что Мартын почти что получил Государственную премию
эС эС эС эР? У вас захватывало дух, когда вы читали Мартына?
- Захватывало! - приврал Бахметьев К. Н.
- Тогда - начнем!
- Начнем. У меня цитаты из Мартына выписаны,
и вот я читаю: Мартын знающими глазами оглядывал черное небо, тонким
слухом ловил призывные крики рожка и не сторонясь встречал галоп курьера.
Пожалуйста, поясните - какой галоп и какого курьера не сторонясь встречал
Мартын? Здесь, в тексте, больше ни о галопе, ни о курьере - ни слова?
Вл. Бахметьев молча, с
закрытыми глазами слушал цитату из него самого, попросил цитату повторить, потом
сказал:
- Если бы я не
знал, что это написал я, я бы подумал, что это написал Лев Николаевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18