Джон сунул руку в карман пиджака и, достав фотографию Виллы, положил ее на стол. Меррилл взял ее и поднес к глазам.
– Вы уже показывали мне эту фотографию. И я сказал вам, что никогда не видел эту девушку.
– Вы уверены? – с бьющимся сердцем поинтересовался Джон.
Грег кивнул, и легкая снисходительная улыбка скользнула по его губам, в то время как глаза его смотрели грустно и холодно.
– Я уверен, – добавил он. – Я был бы рад вам помочь, Джон. Наверное, эта девушка для вас очень важна, раз вы так упорно спрашиваете о ней. Я прав?
Джон ничего не ответил и, забрав фотографию из рук Меррилла, бросил на него испепеляющий взгляд. Холодная снисходительность Грега заставила его взорваться.
– Вас хоть чем-нибудь можно пронять? – спросил он, повышая голос и все больше теряя самообладание. – Вы способны интересоваться хоть кем-нибудь, кроме своей собственной персоны? Пропавшая девушка, новое убийство, человек, пытающийся вам подражать… – вам плевать на все это, потому что это вас не касается?
– Джон, с вами все в порядке?
Джон почувствовал, что руки у него стали влажными. Произошло небывалое: он сорвался и накричал на своего клиента. Он слишком устал от своей работы – от того, что ему приходилось защищать человека с холодным и извращенным умом – монстра, которому, казалось, были неведомы простые человеческие чувства.
Грег опять улыбнулся, на этот раз чуть шире.
– Разумеется, мне не наплевать на все это, Джон. Как вы можете так говорить?
– Извините меня, Грег, – произнес Джон и с трудом поднялся из-за стола, ощущая слабость в коленях.
– Мне нужны марки, Джон, – сказал Грег. – Я написал несколько прошений и…
Джон не дослушал. Голова у него раскалывалась, и он почувствовал, что не может больше находиться рядом со своим клиентом. Ему срочно нужно было выйти на свежий воздух, увидеть небо, вдохнуть полной грудью.
Не сказав больше ни слова и не попрощавшись со своим клиентом, Джон О'Рурк повернулся и бросился прочь, спеша покинуть ненавистную ему тюрьму Уинтерхэм.
Патрик чувствовал, что с его сыном что-то случилось.
Сегодня Джон вернулся домой очень рано, бросил портфель в прихожей и сразу же поднялся к себе в спальню, чтобы прилечь. Где-то через час раздался звонок в дверь, и, открыв, судья увидел на крыльце очаровательную молодую женщину.
– Чем могу вам помочь? – спросил он.
– Здравствуйте, – сказала женщина, – я к Джону О'Рурку. Простите, что я без предупреждения, но просто я проезжала мимо и решила зайти…
– Очень мило с вашей стороны, – улыбнулся Патрик.
Женщина произвела на него приятное впечатление. У нее было дружелюбное лицо, нежная, немного веснушчатая кожа и серые глубокие глаза. Чем дольше он в них глядел, тем больше ему хотелось узнать, кто эта женщина.
– Так Джон дома? – поинтересовалась она.
– Вообще-то, сегодня ведь рабочий день, – с улыбкой ответил судья, решив на всякий случай не болтать лишнего.
– Да, но я звонила Джону на работу, и там сказали, что он ушел…
– Хм, – несколько смущенно промычал Патрик, не зная, что добавить.
– Так я могу видеть Джона? – улыбнувшись, спросила женщина.
И вдруг судью осенило: вероятно, это была няня, присланная агентством на собеседование. Патрик задумался, не зная, радоваться или огорчаться. С одной стороны, за последние несколько недель он уже привык к тому, что его внуки все время рядом, и ему было жаль с ними расставаться. Но с другой стороны, вся троица – Мэгги, Тедди и самый большой ребенок, его сын Джон – доставляли слишком много хлопот.
– Так вы пришли устраиваться на работу? – спросил судья.
– На какую работу?
– Няней. Женщина улыбнулась.
– Вам все еще требуется няня?
– Ну, да.
– Однажды я уже навлекла на себя некоторые неприятности из-за того, что сразу не прояснила недоразумение, – сказала она. – Так что теперь лучше не буду затягивать с объяснениями: я не няня. Я просто… знакомая Джона.
Патрик заметил, что женщина поколебалась, прежде чем сказать «знакомая», словно она подбирала слово и, в конце концов, остановилась на этом, как на наиболее подходящем. Судья одобрил ее выбор.
– Хорошо, я схожу посмотрю, не проскочил ли Джон домой, пока я спал. Простите, а как ему передать – кто пришел?
– Кейт Хэррис, – ответила женщина.
– А, хорошо, – сказал Патрик, делая вид, будто понятия не имеет, кто перед ним, хотя он уже, конечно же, догадался.
Судья неторопливо поднялся по ступенькам, надеясь, что Джон, услышав голос Кейт, сам спустится вниз, но он так и не появился. В коридоре было темно и тихо. Подойдя к спальне Джона, судья постучал в закрытую дверь.
– Джон, к тебе пришли.
Ответа не последовало. Патрик постучал еще раз.
– Джон, к тебе Кейт Хэррис…
Молчание.
– Ты что, не слышишь меня? Кейт Хэррис!
Судья стоял в коридоре, несколько озадаченный. Он никогда не входил в комнату своего сына, если дверь была закрыта, и сейчас, конечно, он не собирался изменять этому правилу. Брейнер, находящийся в комнате Джона, тихонько скулил, просовывая нос в щель под дверью.
Патрик не понимал, почему его сын так себя ведет. Кейт Хэррис, на его взгляд, вполне подходила Джону. Так почему бы, в таком случае, не попытать с ней счастья? Не мог же он, в конце концов, всю оставшуюся жизнь прожить в одиночестве?
Но разве можно было хоть в чем-нибудь убедить своего сына? Дети такие упрямые. Даже Мэв рассказывала, что ее сыновья – Мэтью, Марк, Люк и Джон не слушаются ее.
Патрик медленно спустился вниз по лестнице, опираясь на перила, и прошел в прихожую.
– Мне очень жаль, мисс Хэррисс, – сказал он, вежливо улыбнувшись, – но, кажется, Джона нет или он так крепко спит, что даже не проснулся от стука.
– Что ж, очень жаль, – разочарованно произнесла Кейт. – В таком случае, вы не могли бы передать ему, что я заходила?
В этот момент сверху раздался приветливый лай Брейнера, услышавшего знакомый голос.
– О, это Брейнер? – спросила Кейт.
– Он самый.
– Передайте ему привет – от меня и моей собачки Бонни. Мэгги, Тедди и Мэв – тоже привет. И передайте, пожалуйста, эту записку Мэгги…
– Хорошо, – пообещал судья, пожав руку Кейт, затем взял у нее записку и положил ее на столик в прихожей, где Мэгги непременно должна была ее увидеть. – Где Джон может вас найти, если что?
– В «Восточном ветре», – ответила Кейт. – Как и в прошлый раз.
Она сбежала по ступенькам вниз и села в свою, очевидно, взятую напрокат машину. Патрик продолжал стоять в дверях, глядя Кейт вслед. Выехав с подъездной дорожки, она помахала судье рукой, и он помахал ей в ответ.
За свою жизнь Патрик научился распознавать в человеческих лицах даже самые трудноуловимые и тщательно скрываемые признаки горя, отчаяния, тоски. Но, глядя на Кейт Хэррис, он видел в ее лице лишь безграничную надежду, которую излучали ее необыкновенные серо-голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Вы уже показывали мне эту фотографию. И я сказал вам, что никогда не видел эту девушку.
– Вы уверены? – с бьющимся сердцем поинтересовался Джон.
Грег кивнул, и легкая снисходительная улыбка скользнула по его губам, в то время как глаза его смотрели грустно и холодно.
– Я уверен, – добавил он. – Я был бы рад вам помочь, Джон. Наверное, эта девушка для вас очень важна, раз вы так упорно спрашиваете о ней. Я прав?
Джон ничего не ответил и, забрав фотографию из рук Меррилла, бросил на него испепеляющий взгляд. Холодная снисходительность Грега заставила его взорваться.
– Вас хоть чем-нибудь можно пронять? – спросил он, повышая голос и все больше теряя самообладание. – Вы способны интересоваться хоть кем-нибудь, кроме своей собственной персоны? Пропавшая девушка, новое убийство, человек, пытающийся вам подражать… – вам плевать на все это, потому что это вас не касается?
– Джон, с вами все в порядке?
Джон почувствовал, что руки у него стали влажными. Произошло небывалое: он сорвался и накричал на своего клиента. Он слишком устал от своей работы – от того, что ему приходилось защищать человека с холодным и извращенным умом – монстра, которому, казалось, были неведомы простые человеческие чувства.
Грег опять улыбнулся, на этот раз чуть шире.
– Разумеется, мне не наплевать на все это, Джон. Как вы можете так говорить?
– Извините меня, Грег, – произнес Джон и с трудом поднялся из-за стола, ощущая слабость в коленях.
– Мне нужны марки, Джон, – сказал Грег. – Я написал несколько прошений и…
Джон не дослушал. Голова у него раскалывалась, и он почувствовал, что не может больше находиться рядом со своим клиентом. Ему срочно нужно было выйти на свежий воздух, увидеть небо, вдохнуть полной грудью.
Не сказав больше ни слова и не попрощавшись со своим клиентом, Джон О'Рурк повернулся и бросился прочь, спеша покинуть ненавистную ему тюрьму Уинтерхэм.
Патрик чувствовал, что с его сыном что-то случилось.
Сегодня Джон вернулся домой очень рано, бросил портфель в прихожей и сразу же поднялся к себе в спальню, чтобы прилечь. Где-то через час раздался звонок в дверь, и, открыв, судья увидел на крыльце очаровательную молодую женщину.
– Чем могу вам помочь? – спросил он.
– Здравствуйте, – сказала женщина, – я к Джону О'Рурку. Простите, что я без предупреждения, но просто я проезжала мимо и решила зайти…
– Очень мило с вашей стороны, – улыбнулся Патрик.
Женщина произвела на него приятное впечатление. У нее было дружелюбное лицо, нежная, немного веснушчатая кожа и серые глубокие глаза. Чем дольше он в них глядел, тем больше ему хотелось узнать, кто эта женщина.
– Так Джон дома? – поинтересовалась она.
– Вообще-то, сегодня ведь рабочий день, – с улыбкой ответил судья, решив на всякий случай не болтать лишнего.
– Да, но я звонила Джону на работу, и там сказали, что он ушел…
– Хм, – несколько смущенно промычал Патрик, не зная, что добавить.
– Так я могу видеть Джона? – улыбнувшись, спросила женщина.
И вдруг судью осенило: вероятно, это была няня, присланная агентством на собеседование. Патрик задумался, не зная, радоваться или огорчаться. С одной стороны, за последние несколько недель он уже привык к тому, что его внуки все время рядом, и ему было жаль с ними расставаться. Но с другой стороны, вся троица – Мэгги, Тедди и самый большой ребенок, его сын Джон – доставляли слишком много хлопот.
– Так вы пришли устраиваться на работу? – спросил судья.
– На какую работу?
– Няней. Женщина улыбнулась.
– Вам все еще требуется няня?
– Ну, да.
– Однажды я уже навлекла на себя некоторые неприятности из-за того, что сразу не прояснила недоразумение, – сказала она. – Так что теперь лучше не буду затягивать с объяснениями: я не няня. Я просто… знакомая Джона.
Патрик заметил, что женщина поколебалась, прежде чем сказать «знакомая», словно она подбирала слово и, в конце концов, остановилась на этом, как на наиболее подходящем. Судья одобрил ее выбор.
– Хорошо, я схожу посмотрю, не проскочил ли Джон домой, пока я спал. Простите, а как ему передать – кто пришел?
– Кейт Хэррис, – ответила женщина.
– А, хорошо, – сказал Патрик, делая вид, будто понятия не имеет, кто перед ним, хотя он уже, конечно же, догадался.
Судья неторопливо поднялся по ступенькам, надеясь, что Джон, услышав голос Кейт, сам спустится вниз, но он так и не появился. В коридоре было темно и тихо. Подойдя к спальне Джона, судья постучал в закрытую дверь.
– Джон, к тебе пришли.
Ответа не последовало. Патрик постучал еще раз.
– Джон, к тебе Кейт Хэррис…
Молчание.
– Ты что, не слышишь меня? Кейт Хэррис!
Судья стоял в коридоре, несколько озадаченный. Он никогда не входил в комнату своего сына, если дверь была закрыта, и сейчас, конечно, он не собирался изменять этому правилу. Брейнер, находящийся в комнате Джона, тихонько скулил, просовывая нос в щель под дверью.
Патрик не понимал, почему его сын так себя ведет. Кейт Хэррис, на его взгляд, вполне подходила Джону. Так почему бы, в таком случае, не попытать с ней счастья? Не мог же он, в конце концов, всю оставшуюся жизнь прожить в одиночестве?
Но разве можно было хоть в чем-нибудь убедить своего сына? Дети такие упрямые. Даже Мэв рассказывала, что ее сыновья – Мэтью, Марк, Люк и Джон не слушаются ее.
Патрик медленно спустился вниз по лестнице, опираясь на перила, и прошел в прихожую.
– Мне очень жаль, мисс Хэррисс, – сказал он, вежливо улыбнувшись, – но, кажется, Джона нет или он так крепко спит, что даже не проснулся от стука.
– Что ж, очень жаль, – разочарованно произнесла Кейт. – В таком случае, вы не могли бы передать ему, что я заходила?
В этот момент сверху раздался приветливый лай Брейнера, услышавшего знакомый голос.
– О, это Брейнер? – спросила Кейт.
– Он самый.
– Передайте ему привет – от меня и моей собачки Бонни. Мэгги, Тедди и Мэв – тоже привет. И передайте, пожалуйста, эту записку Мэгги…
– Хорошо, – пообещал судья, пожав руку Кейт, затем взял у нее записку и положил ее на столик в прихожей, где Мэгги непременно должна была ее увидеть. – Где Джон может вас найти, если что?
– В «Восточном ветре», – ответила Кейт. – Как и в прошлый раз.
Она сбежала по ступенькам вниз и села в свою, очевидно, взятую напрокат машину. Патрик продолжал стоять в дверях, глядя Кейт вслед. Выехав с подъездной дорожки, она помахала судье рукой, и он помахал ей в ответ.
За свою жизнь Патрик научился распознавать в человеческих лицах даже самые трудноуловимые и тщательно скрываемые признаки горя, отчаяния, тоски. Но, глядя на Кейт Хэррис, он видел в ее лице лишь безграничную надежду, которую излучали ее необыкновенные серо-голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92