— Прости, Вероника, я безнадежно поглупел, в тот самый момент, когда ты появилась в моей жизни, царица моя!
Раз моя смерть пугает ее, значит, она не равнодушна ко мне.
— Меня никогда не называли царицей. Я была девушка по вызову. Ваше величество, зачем я вам?
— Не смей говорить так, ты была, и вечно будешь моей царицей Несмеяной, — сказал я, пытаясь развеселить ее, — ты ведь у меня никогда не смеешься.
— Меня всегда унижали и покупали, — голос у нее задрожал, — а это совсем не смешно, Ваше величество. До сих пор я была вещью, у которой есть своя цена, а теперь…
— А теперь ты моя повелительница и я твоя вещь.
В ответ я услышал тихое всхлипывание.
Вероника плакала, ее горькие и очищающие душу слезы, вселяли надежду в мое истерзанное горестными думами сердце.
Глава 19
Права и обязанности царя
Шли дни. Тип, казалось, исчез навсегда.
Наступила осень. За окном завывал ветер и изредка хлестал по стеклам холодный дождь.
Пасмурная погода усугубляла мою тоску по Веронике. Я звонил ей в последнее время все чаще и чаще. Мы говорили часами, и об этом, кажется, стали шушукаться дворцовые сплетники. Опасаясь, как бы наше невинное занятие не дошло до рава, я стал общаться с ней только по ночам. Залезу в постель, натяну одеяло на голову и начинаю говорить ей о своей любви.
Точно так же в детстве я читал книги под одеялом и мама, потом искала по всем углам мой фонарик, чтобы отвадить меня от этой вредной привычки.
В один из таких грустных дней ко мне явился премьер-министр Самир.
Вечную сонливость его как рукой сняло. Походка у него на сей раз, была вперевалочку, и я понял, что и он увлекся гиревым спортом.
— Какую гирьку носишь, премьер? — без обиняков спросил я.
— За триста грамм перевалило, — сказал он с гордостью.
— Ну и как?
— Нет слов! Потенции заметно поприбавилось.
Несмотря на бравый вид и веселое расположение духа, он был, кажется, чем-то весьма озабочен и, видимо, хотел, но не решался открыться мне.
— Смелее, смелее, господин премьер, — подбодрил я его, — что-нибудь не так на международной арене?
— Там, как раз, временное затишье, а вот внутренняя политика…
— Выкладывай, не тяни!
Я приготовился к худшему.
— Ваше величество, кабинет министров уполномочил меня заняться вашими семейными делами.
— С какой это стати, вы и кабинет считаете себя вправе совать нос в мои личные дела? Меня, например, нисколько не интересует, что и как вы проделываете со своей законной женой. Хотя, судя по весу вашей гирьки, у нее есть основания, жаловаться на вас.
Премьера явно огорчило мое раздражение, и он попытался пустить в ход всю дипломатию, на которую был способен.
— Ваше величество, — сказал он, раздувая, по своему обыкновению, щеки, что еще более делало его схожим с грызунами, — со своей законной женой я давно уже пришел к полной половой гармонии, а вот ваши жены обратились в правительство с жалобой на отсутствие внимания со стороны августейшей особы.
— Что это значит?
— А это значит, что августейшая особа, то есть вы, пренебрегаете вашими прямыми супружескими обязанностями.
— Импотенты грязные! — заорал я, но тут же взял себя в руки. — Какое дело моим монстрам до моих супружеских обязанностей?
Называя так своих министров, я хотел побольнее пнуть премьера, но он оставался невозмутим, будто и не заметил моей подколки. Улыбка у него была такой же круглой и идиотской, как и его заспанное лицо:
— Заблуждаетесь, Ваше величество, согласно галахическому постановлению рава Оладьи, супруга может требовать развода, если супруг не выполняет своих законных прав.
— Ну так пусть себе и разводятся на здоровье. Лично я всегда готов!
— Легко сказать, — Ваше величество, — вы ведь лицо легендарное и не зря молва приписывает вам силу и мудрость. А тут вы с женами никак не поладите. Это может привести к тому, что авторитет ваш в глазах народа резко падет, а он, ведь чего доброго и свергнуть вас может.
— Ну и хрен с ним, пусть свергает.
— Я не знаю с кем он, хрен-то этот, — укоряюще заметил премьер, — но к женам вы входить обязаны, это постановление рава Оладьи.
Я тут же вспомнил предупреждение Типа — «Вероника жива, пока вы ладите с равом» и поспешил согласиться с ним.
Пообещав премьеру отнестись к данной проблеме с подобающей серьезностью, я отослал его ко всем чертям и дал волю своему гневу. Ну вот, достал таки меня, курва марокканская! Я тебе припомню это старый развратник.
И все-таки, куда же запропастился Тип. Я уже физически ощущал потребность в нем. Все застопорилось, запуталось и зашло в тупик. И развязки без этого пройдохи в галифе я не видел на горизонте.
Я позвонил Веронике и рассказал ей о коварных замыслах рава:
— Не смейте препятствовать ему, — заволновалась Вероника, — это такой мерзопакостник! Вы просто не представляете себе, какой он страшный человек.
— Что он может мне сделать?
— То же самое, что сделал своим слугам — поотрезал им языки, чтобы не выносили сор из избы.
— Господи, что же с ними стало?
— Они от него поубегали к вашему предшественнику Соломону Второму.
Только теперь я понял, почему вся придворная челядь у меня немая. Мой предшественник, видимо, тоже нуждался в людях, которые умеют молчать.
— Сегодня же войдите к женам, — настаивала Вероника.
— О чем ты говоришь, лапонька, я не собираюсь изменять тебе!
— А я не хочу терять вас.
— Это ты серьезно? — Да, вы первый человек, которому я это говорю.
— Знай же, девочка, что и ты первая женщина на Ближнем Востоке, которую я по-настоящему полюбил.
— Я рада это слышать.
— Я тоже рад, и все-таки ты требуешь невозможного. Я не привык предавать тех, кто мне дорог.
— Умоляю вас, сделайте это. Не выполнить требование рава, означает погубить себя и меня.
— Но я люблю тебя, Вероника. И не хочу видеть рядом с собою никого кроме тебя.
— Умоляю вас, Ваше величество!
— И не проси, коснуться другой женщины для меня невыносимая мука.
Я уж столько раз касался других, любя ее, что даже не покраснел, утверждая это.
— Сделай это для меня, Шура! — неожиданно произнесла она, — я умру, если ты не сделаешь этого.
Не ослышался ли я? Она впервые назвала меня по имени.
— Конечно, конечно, родная, я всегда готов сделать все, о чем ты попросишь.
Глава 20
Оргия
Я действительно готов был сделать для Вероники что угодно, даже Это, и поэтому дал команду премьеру:
— Подберите мне кандидатуру на ночь, я намерен приступить к своим обязанностям.
Премьер, однако, злорадно заметил, что одной кандидатурой тут, пожалуй, не отделаться и, кроме того, право выбора в данном случае не входит в его функции, подыскивать подруг я обязан сам.
— Через час они соберутся у бассейна, — сказал хомячок, — и вы сделаете свой выбор.
В указанное время огромная толпа юных жен действительно дожидалась меня у бассейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23