Женщина попыталась его поблагодарить, но язык не слушался ее.
Ханна Аврам закрыла глаза и попыталась убедить себя в том, что ей повезло. Она легкомысленно не закрыла шлем скафандра, когда подлетели фиванские истребители, и дорого за это заплатила. По мучительной боли в легких, которую она испытала перед тем, как Дэнни накачал ее обезболивающим, она поняла, что еще немного, и ей пришел бы конец. Она на самом деле побывала одной ногой в могиле. Магир спас ей жизнь, но он чуть не опоздал. От ее правого легкого остался только кусок, а левое вообще погибло. Она была жива только благодаря устройству, качавшему ей в кровь кислород.
Ее уцелевшая рука оказалась в чьей-то теплой ладони. Ханна снова открыла глаза, заморгала и с трудом разглядела коммодора Ричарда Хезелвуда. У него было такое осунувшееся и озабоченное лицо, что, будь это в ее силах, Ханна рассмеялась бы. На борту космического госпиталя сделали все, чтобы ее жизнь была вне опасности, но операцию по пересадке легкого решили проводить в хорошо оснащенном госпитале на какой-нибудь планете. А Хезелвуд, кажется, думает, что она при смерти!
Носилки объехали вокруг стартовой площадки космического челнока, и Ханна вздрогнула, услышав какой-то гул. Она посмотрела на Хезелвуда, одними губами шепча вопрос, Хезелвуд что-то сказал санитарам. Они несколько секунд колебались, потом пожали плечами, и один из них нагнулся над пультом управления самоходными носилками. Он нажал какую-то кнопку, передняя половина носилок поднялась, и Ханна увидела происходящее вокруг.
Она не поверила своим глазам. Возле посадочной площадки собрались сотни, нет — тысячи людей, выкрикивавших приветственные возгласы. Рев их голосов оглушил Ханну. Многие в толпе были в форме ВКФ Земной Федерации, но большинство было в гражданской одежде.
Это же местные жители приветствуют женщину, уведшую на гибель их сыновей и дочерей! Море лиц перед глазами Ханны стало расплываться и колыхаться, как волны, а от счастливой улыбки Дика ей стало еще хуже. Она потянула его за рукав. Он наклонился к ней, а она, превозмогая боль, набрала побольше воздуха в уцелевший кусок легкого.
— Это… неправильно… — прохрипела она. Слова звучали слабо и неубедительно. Ей не хватало воздуха, и она в отчаянии затрясла головой. — Неправильно… Я… погубила твои корабли… — с трудом прошептала она, но Хезелвуд закрыл ей рот свободной ладонью.
— Тсс, Ханна. — Его голос звучал почти нежно на фоне рева толпы, и Ханна расстроилась.
Неужели он ничего не понимает?! Она же потеряла двенадцать авианосцев! Почти все!
— Это так! Но ты выиграла сражение. Их родные и близкие выиграли его. Благодаря тебе они погибли не зря!
Слезы застилали Ханне глаза. Санитары привели носилки в горизонтальное положение и двинулись к ожидавшему медицинскому вертолету, но Ханна не отпускала руку Хезелвуда. Он шагал рядом с ней и, когда ее губы снова зашевелились, нагнулся к ее лицу.
— Я… не сказала тебе… одну вещь… — умудрилась выговорить она. — Когда… я отстранила тебя… от командования…
Хезелвуд снова закрыл ей рот ладонью. Она долго моргала, пока не разглядела его лицо. Он улыбался и качал головой.
— Ты о том, что никто официально не присваивал тебе звания коммодора? — спросил он, и она уставилась на него вытаращенными глазами:
— Ты… знал?..
Он забрался в вертолет и сел рядом с ней, по-прежнему не выпуская ее руки. Люк закрылся. Подобные шуму прибоя, крики толпы стали почти неслышны, и Хезелвуд улыбнулся Ханне.
— Я знал это с самого начала, — негромко сказал он.
Законодательное собрание погрузилось в глубокое молчание. Президент Саканами явился лично, чтобы зачитать полученное сообщение. Теперь он стоял у возвышения, на котором сидела Шанталь Дюваль, а депутаты в ужасе смотрели на него. Потери Второго флота были столь велики, что даже новость о том, что Антонов теперь безраздельно господствует в фиванском космическом пространстве, почти никого не заинтересовала.
Говард Андерсон сгорбился в кресле, проклиная слабость и стараясь сдержать слезы. Он намного лучше остальных понимал, какой дорогой ценой досталась победа. Ему приходилось командовать во многих сражениях и видеть гибель кораблей. Он закрыл глаза и вернулся в тот страшный день в звездной системе Лорелея, когда во время Второй галактической войны он отрезал путь к отступлению большому орионскому флоту, глубоко проникшему в пространство Земной Федерации. Около трети всех тяжелых кораблей Орионского Ханства оказалось в ловушке. Сколько славных кораблей погибло в тот день! Одним из них был сверхдредноут «Горбачев», флагманский корабль его лучшего друга, капитаном которого был его единственный сын…
Да, он прекрасно понимал, во что обошлась Второму флоту победа.
— Таким образом, — с трудом переведя дух, сказал Саканами, — фиванцы явно не намереваются капитулировать. Адмирал Антонов предложил «Пророку» сложить оружие, но тот не согласился. Антонов даже пригрозил, что раскроет фиванскому народу содержание секретных файлов из компьютеров «Бегущей среди звезд», но Пророк не испугался. Фиванцы, кажется, уже догадались, что мы ознакомились с этими файлами, так как начали пропагандистскую компанию против «лжи и обмана, которые будут распространять приспешники Хана-Сатаны».
По Палате Миров прокатился грозный гул разгневанных голосов, а Андерсон сжал набалдашник трости. Саканами старался говорить как можно спокойнее, но в воздухе витали кровожадные настроения, которые либеральные прогрессисты Вальдека раздували уже много месяцев. Как бы бесстрастно ни выступал президент, каждое его слово лишь подогревало лютую ненависть.
— В настоящее время, — продолжал Саканами, — корабли адмирала Антонова окружили планету, оставаясь за пределами дальности действия тяжелых ракет. Однако оборонительные сооружения Фив настолько сильны, что любая достаточно мощная бомбардировка сделает Фивы непригодными для жизни. Повисла гробовая тишина.
— На этом мой доклад закончен, госпожа спикер, — сказал Саканами и сел.
Прозвучал звуковой сигнал, призывающий депутатов к вниманию.
— Председательствующая предоставляет слово достопочтенному депутату от Кристофона, — негромко сказала Шанталь Дюваль, и на огромном экране появился Перикл Вальдек.
— Госпожа спикер! Достопочтенные депутаты! — начал он хриплым голосом. — У нас нет выбора. Мы сделали все возможное, чтобы спасти фиванский народ. Мы пожертвовали жизнями тысяч наших граждан, прокладывая себе путь в их звездную систему. Фиванцы оказались в безнадежном положении и осознают это. Более того, их правители знают, что их так называемая «религия» — сплошная ложь. Тем не менее они отказываются капитулировать, а мы не можем и не должны давать этим существам, зарекомендовавшим себя как полные безумцы, возможность когда-либо снова причинить нам вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Ханна Аврам закрыла глаза и попыталась убедить себя в том, что ей повезло. Она легкомысленно не закрыла шлем скафандра, когда подлетели фиванские истребители, и дорого за это заплатила. По мучительной боли в легких, которую она испытала перед тем, как Дэнни накачал ее обезболивающим, она поняла, что еще немного, и ей пришел бы конец. Она на самом деле побывала одной ногой в могиле. Магир спас ей жизнь, но он чуть не опоздал. От ее правого легкого остался только кусок, а левое вообще погибло. Она была жива только благодаря устройству, качавшему ей в кровь кислород.
Ее уцелевшая рука оказалась в чьей-то теплой ладони. Ханна снова открыла глаза, заморгала и с трудом разглядела коммодора Ричарда Хезелвуда. У него было такое осунувшееся и озабоченное лицо, что, будь это в ее силах, Ханна рассмеялась бы. На борту космического госпиталя сделали все, чтобы ее жизнь была вне опасности, но операцию по пересадке легкого решили проводить в хорошо оснащенном госпитале на какой-нибудь планете. А Хезелвуд, кажется, думает, что она при смерти!
Носилки объехали вокруг стартовой площадки космического челнока, и Ханна вздрогнула, услышав какой-то гул. Она посмотрела на Хезелвуда, одними губами шепча вопрос, Хезелвуд что-то сказал санитарам. Они несколько секунд колебались, потом пожали плечами, и один из них нагнулся над пультом управления самоходными носилками. Он нажал какую-то кнопку, передняя половина носилок поднялась, и Ханна увидела происходящее вокруг.
Она не поверила своим глазам. Возле посадочной площадки собрались сотни, нет — тысячи людей, выкрикивавших приветственные возгласы. Рев их голосов оглушил Ханну. Многие в толпе были в форме ВКФ Земной Федерации, но большинство было в гражданской одежде.
Это же местные жители приветствуют женщину, уведшую на гибель их сыновей и дочерей! Море лиц перед глазами Ханны стало расплываться и колыхаться, как волны, а от счастливой улыбки Дика ей стало еще хуже. Она потянула его за рукав. Он наклонился к ней, а она, превозмогая боль, набрала побольше воздуха в уцелевший кусок легкого.
— Это… неправильно… — прохрипела она. Слова звучали слабо и неубедительно. Ей не хватало воздуха, и она в отчаянии затрясла головой. — Неправильно… Я… погубила твои корабли… — с трудом прошептала она, но Хезелвуд закрыл ей рот свободной ладонью.
— Тсс, Ханна. — Его голос звучал почти нежно на фоне рева толпы, и Ханна расстроилась.
Неужели он ничего не понимает?! Она же потеряла двенадцать авианосцев! Почти все!
— Это так! Но ты выиграла сражение. Их родные и близкие выиграли его. Благодаря тебе они погибли не зря!
Слезы застилали Ханне глаза. Санитары привели носилки в горизонтальное положение и двинулись к ожидавшему медицинскому вертолету, но Ханна не отпускала руку Хезелвуда. Он шагал рядом с ней и, когда ее губы снова зашевелились, нагнулся к ее лицу.
— Я… не сказала тебе… одну вещь… — умудрилась выговорить она. — Когда… я отстранила тебя… от командования…
Хезелвуд снова закрыл ей рот ладонью. Она долго моргала, пока не разглядела его лицо. Он улыбался и качал головой.
— Ты о том, что никто официально не присваивал тебе звания коммодора? — спросил он, и она уставилась на него вытаращенными глазами:
— Ты… знал?..
Он забрался в вертолет и сел рядом с ней, по-прежнему не выпуская ее руки. Люк закрылся. Подобные шуму прибоя, крики толпы стали почти неслышны, и Хезелвуд улыбнулся Ханне.
— Я знал это с самого начала, — негромко сказал он.
Законодательное собрание погрузилось в глубокое молчание. Президент Саканами явился лично, чтобы зачитать полученное сообщение. Теперь он стоял у возвышения, на котором сидела Шанталь Дюваль, а депутаты в ужасе смотрели на него. Потери Второго флота были столь велики, что даже новость о том, что Антонов теперь безраздельно господствует в фиванском космическом пространстве, почти никого не заинтересовала.
Говард Андерсон сгорбился в кресле, проклиная слабость и стараясь сдержать слезы. Он намного лучше остальных понимал, какой дорогой ценой досталась победа. Ему приходилось командовать во многих сражениях и видеть гибель кораблей. Он закрыл глаза и вернулся в тот страшный день в звездной системе Лорелея, когда во время Второй галактической войны он отрезал путь к отступлению большому орионскому флоту, глубоко проникшему в пространство Земной Федерации. Около трети всех тяжелых кораблей Орионского Ханства оказалось в ловушке. Сколько славных кораблей погибло в тот день! Одним из них был сверхдредноут «Горбачев», флагманский корабль его лучшего друга, капитаном которого был его единственный сын…
Да, он прекрасно понимал, во что обошлась Второму флоту победа.
— Таким образом, — с трудом переведя дух, сказал Саканами, — фиванцы явно не намереваются капитулировать. Адмирал Антонов предложил «Пророку» сложить оружие, но тот не согласился. Антонов даже пригрозил, что раскроет фиванскому народу содержание секретных файлов из компьютеров «Бегущей среди звезд», но Пророк не испугался. Фиванцы, кажется, уже догадались, что мы ознакомились с этими файлами, так как начали пропагандистскую компанию против «лжи и обмана, которые будут распространять приспешники Хана-Сатаны».
По Палате Миров прокатился грозный гул разгневанных голосов, а Андерсон сжал набалдашник трости. Саканами старался говорить как можно спокойнее, но в воздухе витали кровожадные настроения, которые либеральные прогрессисты Вальдека раздували уже много месяцев. Как бы бесстрастно ни выступал президент, каждое его слово лишь подогревало лютую ненависть.
— В настоящее время, — продолжал Саканами, — корабли адмирала Антонова окружили планету, оставаясь за пределами дальности действия тяжелых ракет. Однако оборонительные сооружения Фив настолько сильны, что любая достаточно мощная бомбардировка сделает Фивы непригодными для жизни. Повисла гробовая тишина.
— На этом мой доклад закончен, госпожа спикер, — сказал Саканами и сел.
Прозвучал звуковой сигнал, призывающий депутатов к вниманию.
— Председательствующая предоставляет слово достопочтенному депутату от Кристофона, — негромко сказала Шанталь Дюваль, и на огромном экране появился Перикл Вальдек.
— Госпожа спикер! Достопочтенные депутаты! — начал он хриплым голосом. — У нас нет выбора. Мы сделали все возможное, чтобы спасти фиванский народ. Мы пожертвовали жизнями тысяч наших граждан, прокладывая себе путь в их звездную систему. Фиванцы оказались в безнадежном положении и осознают это. Более того, их правители знают, что их так называемая «религия» — сплошная ложь. Тем не менее они отказываются капитулировать, а мы не можем и не должны давать этим существам, зарекомендовавшим себя как полные безумцы, возможность когда-либо снова причинить нам вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124