— негромко спросил Шон.
Ангус взглянул ему прямо в глаза:
— Нет, не пошел бы. Но ведь это она!
Шон смерил Ангуса взглядом, потом удрученно покачал головой и убрал руку с плеча МакРори.
— Ну все, разговор окончен! — тихо проговорил Ангус.
— Ну и что же ты собираешься делать? — спросил Таллох. — Если павианы узнали, кто она такая, ее, как пить дать, уже нет в живых.
— Нет! Если им все известно, они понимают, что я приду за ней. Этот Ланту не дурак, Таллох. Он использует ее как приманку.
— А ты на нее клюнешь?!
— А что мне остается?
— Тогда я не отпущу тебя одного!
Ангус свирепо посмотрел на Таллоха, но тот ответил ему таким же суровым взглядом из-под своих кустистых бровей.
— Почему ты думаешь, что остальным на нее наплевать?! Если ты спятил и пойдешь туда, среди нас найдется немало безумцев, которые пойдут с тобой.
— Я не позволю!
— Каким же это образом? — насмешливо спросил Таллох. — Если ты пойдешь один, мы все отправимся за тобой.
— Но, может, ты лучше сам отберешь себе помощников?
Ангус скроил было свирепую мину, но прочел в глазах Таллоха неукротимую решимость. У Шона было такое же Упрямое выражение лица, и Ангус сдался.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Но не больше десяти человек!
Адмирал-еретик
Кэтрин МакДагал сидела с закрытыми глазами на низкой койке. Она прижалась спиной к стене и боролась с отчаянием. Гвардейцы Синода сменили печать на пропусках всего два дня назад. Но ведь она была начальником разведки в отряде у Ангуса. Она просто обязана была знать об этом! Конечно, она пырнула ножом трех солдат, но они ее даже не застрелили.
Кэтрин беспокоило многое: поспешность, с которой ее увезли с блокпоста, слова офицера, строго-настрого приказавшего своим подчиненным раз и навсегда забыть, что они ее видели, любопытство в желтых глазах ее конвоиров. С того момента, как вместо полковника Хуарка стал командовать Ланту, фиванцы начали придавать разведке большое значение. По их обращению с ней Кэтрин поняла, что они знают, кто она такая. А точнее, кем она была в отряде и что от нее можно узнать. Ее смерть разбила бы сердце Ангусу, а попав в плен, она запросто его погубит!
Кэтрин погладила свой выпуклый живот, в котором дремала новая жизнь, и по ее распухшей щеке покатилась слеза.
Ланту привел мундир в порядок. Конечно, глупо заботиться о внешности в такой ситуации, но ему предстоит встретиться с противником, которого он глубоко уважает. И при этом со смертельно опасным противником!
Заложив руки за спину, адмирал не торопясь пошел по широкому коридору. Он не раскаивался в том, что приказал перевязать раны пленницы, хотя и рисковал этим выдать ее присутствие в своем штабе. Он до сих пор не понимал, почему это сделал: повинуясь инстинкту профессионального военного, повелевающему ухаживать за ценным пленником, или сочувствуя Кэтрин. Как бы то ни было, утешительный диагноз врача был единственным, что согревало сейчас сердце адмирала.
Ланту ответил на приветствие часовых. Пленницу караулили стоявшие с каменными лицами фиванские космические десантники из его личной охраны. Адмирал негромко постучал, открыл дверь и вошел.
Камера раньше служила спальней. Пластмассовую решетку прилепили к окну в такой спешке, что полимерная пена сосульками свисала с подоконника. Не хватило времени на то, чтобы заменить фиванскую мебель. Она была слишком низкой для пленницы, но та должна была радоваться, что вообще пока жива.
Услышав стук, Кэтрин взяла себя в руки и не опустила своих темно-зеленых глаз. Ее лицо было спокойно, но Ланту заметил полоску от слезы на ее щеке, разбитой ударом приклада. Кэтрин сидела неподвижно, сложив руки на коленях, но ее покорная поза не ввела в заблуждение Ланту. Адмирал весил больше этой девушки, которая была выше его на добрых полметра, но она все-таки умудрилась ранить ножом трех тренированных солдат. Один из них уже умер.
— Добрый день, капрал МакДагал, — наконец сказал он. — Мое имя — Ланту. Я — адмирал первого ранга Разящего Меча Святой Матери-Земли.
При звуках его имени в глазах Кэтрин вспыхнул огонек неукротимой злобы. Она уже пыталась сделать так, чтобы фиванцы ее убили. Может, стоит попробовать еще раз и придушить командующего вооруженными силами фиванцев на Новых Гебридах?
Угадав мысли Кэтрин, Ланту внезапно понял, что не имеет ничего против такого развития событий.
— Я знаю, кто вы, знаю, что у вас есть ценная информация. Однако я не собираюсь вырывать ее у вас силой. — Адмирал фыркнул, прочитав недоверие на лице своей пленницы, по-прежнему не сводившей с него глаз. — Гвардейцам Синода не известно, что вы у меня… По крайней мере, я надеюсь на это и не собираюсь им о вас сообщать.
В свое время я приказал, в случае вашего пленения, доставить вас прямо ко мне. Так что вы моя пленница.
— Почему?
Это были первые слова Кэтрин, и Ланту вздрогнул при их звуке.
— Я и сам не знаю, — признался он. — Может, из любопытства, а может, по каким-то другим причинам. Вам известно, что я уже отпускал партизан, дав им послания к МакРори. — (У Кэтрин сузились зрачки, когда она услышала, что адмирал назвал ее товарищей по оружию не «террористами», а «партизанами».) — Если мне удастся скрыть от некоторых своих коллег факт вашего пленения или ваше имя, я, возможно, смогу отпустить и вас.
— Почему? — повторила Кэтрин.
— Я… — Ланту замолчал. Он не мог признаться в своих сомнениях землянке. Вместо этого он пожал плечами и взглянул ей прямо в глаза: — Вы в чем-нибудь нуждаетесь? Может, снова прислать врача?
— Нет.
Ланту кивнул и повернулся было к двери, но звук ее насмешливого голоса заставил его задержаться.
— Я думала, вы умнее, адмирал первого ранга. Партизаны тоже умеют прикидываться добренькими со своими пленными.
Сначала Ланту не понял, о чем она. Потом до него дошел смысл ее слов, и он хрипло рассмеялся:
— Вы заблуждаетесь, капрал МакДагал. Я не притворяюсь «добреньким». Не стану вам теперь ничего объяснять, но имейте в виду, что прямо сейчас вам ничего не сделали бы даже гвардейцы Синода и инквизиция.
Кэтрин смотрела на Ланту с видимым недоверием, и тот пожал плечами.
— Вы же беременны, — негромко объяснил он. — Возлюбленный Народ свято чтит беременность. Даже инквизиторы не посмели бы вас сейчас тронуть.
— Но я же «язычница» и останусь ею, — ледяным тоном бросила Кэтрин.
— Не знаю насчет вас, но у вашего ребенка будет выбор, не так ли? — неторопливо проговорил адмирал. — Так что, даже если посторонние узнают, кто вы такая, пока вам нечего бояться. Но из этого не вытекает, — взглянув Кэтрин в глаза, добавил Ланту, — что полковник Хуарк не попытается воспользоваться вами, чтобы заманить в ловушку сержанта МакРори. Так что, капрал МакДагал, постарайтесь поверить, что меня действительно заботит ваша безопасность, и ничем не привлекайте к себе внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Ангус взглянул ему прямо в глаза:
— Нет, не пошел бы. Но ведь это она!
Шон смерил Ангуса взглядом, потом удрученно покачал головой и убрал руку с плеча МакРори.
— Ну все, разговор окончен! — тихо проговорил Ангус.
— Ну и что же ты собираешься делать? — спросил Таллох. — Если павианы узнали, кто она такая, ее, как пить дать, уже нет в живых.
— Нет! Если им все известно, они понимают, что я приду за ней. Этот Ланту не дурак, Таллох. Он использует ее как приманку.
— А ты на нее клюнешь?!
— А что мне остается?
— Тогда я не отпущу тебя одного!
Ангус свирепо посмотрел на Таллоха, но тот ответил ему таким же суровым взглядом из-под своих кустистых бровей.
— Почему ты думаешь, что остальным на нее наплевать?! Если ты спятил и пойдешь туда, среди нас найдется немало безумцев, которые пойдут с тобой.
— Я не позволю!
— Каким же это образом? — насмешливо спросил Таллох. — Если ты пойдешь один, мы все отправимся за тобой.
— Но, может, ты лучше сам отберешь себе помощников?
Ангус скроил было свирепую мину, но прочел в глазах Таллоха неукротимую решимость. У Шона было такое же Упрямое выражение лица, и Ангус сдался.
— Ну ладно, — вздохнул он. — Но не больше десяти человек!
Адмирал-еретик
Кэтрин МакДагал сидела с закрытыми глазами на низкой койке. Она прижалась спиной к стене и боролась с отчаянием. Гвардейцы Синода сменили печать на пропусках всего два дня назад. Но ведь она была начальником разведки в отряде у Ангуса. Она просто обязана была знать об этом! Конечно, она пырнула ножом трех солдат, но они ее даже не застрелили.
Кэтрин беспокоило многое: поспешность, с которой ее увезли с блокпоста, слова офицера, строго-настрого приказавшего своим подчиненным раз и навсегда забыть, что они ее видели, любопытство в желтых глазах ее конвоиров. С того момента, как вместо полковника Хуарка стал командовать Ланту, фиванцы начали придавать разведке большое значение. По их обращению с ней Кэтрин поняла, что они знают, кто она такая. А точнее, кем она была в отряде и что от нее можно узнать. Ее смерть разбила бы сердце Ангусу, а попав в плен, она запросто его погубит!
Кэтрин погладила свой выпуклый живот, в котором дремала новая жизнь, и по ее распухшей щеке покатилась слеза.
Ланту привел мундир в порядок. Конечно, глупо заботиться о внешности в такой ситуации, но ему предстоит встретиться с противником, которого он глубоко уважает. И при этом со смертельно опасным противником!
Заложив руки за спину, адмирал не торопясь пошел по широкому коридору. Он не раскаивался в том, что приказал перевязать раны пленницы, хотя и рисковал этим выдать ее присутствие в своем штабе. Он до сих пор не понимал, почему это сделал: повинуясь инстинкту профессионального военного, повелевающему ухаживать за ценным пленником, или сочувствуя Кэтрин. Как бы то ни было, утешительный диагноз врача был единственным, что согревало сейчас сердце адмирала.
Ланту ответил на приветствие часовых. Пленницу караулили стоявшие с каменными лицами фиванские космические десантники из его личной охраны. Адмирал негромко постучал, открыл дверь и вошел.
Камера раньше служила спальней. Пластмассовую решетку прилепили к окну в такой спешке, что полимерная пена сосульками свисала с подоконника. Не хватило времени на то, чтобы заменить фиванскую мебель. Она была слишком низкой для пленницы, но та должна была радоваться, что вообще пока жива.
Услышав стук, Кэтрин взяла себя в руки и не опустила своих темно-зеленых глаз. Ее лицо было спокойно, но Ланту заметил полоску от слезы на ее щеке, разбитой ударом приклада. Кэтрин сидела неподвижно, сложив руки на коленях, но ее покорная поза не ввела в заблуждение Ланту. Адмирал весил больше этой девушки, которая была выше его на добрых полметра, но она все-таки умудрилась ранить ножом трех тренированных солдат. Один из них уже умер.
— Добрый день, капрал МакДагал, — наконец сказал он. — Мое имя — Ланту. Я — адмирал первого ранга Разящего Меча Святой Матери-Земли.
При звуках его имени в глазах Кэтрин вспыхнул огонек неукротимой злобы. Она уже пыталась сделать так, чтобы фиванцы ее убили. Может, стоит попробовать еще раз и придушить командующего вооруженными силами фиванцев на Новых Гебридах?
Угадав мысли Кэтрин, Ланту внезапно понял, что не имеет ничего против такого развития событий.
— Я знаю, кто вы, знаю, что у вас есть ценная информация. Однако я не собираюсь вырывать ее у вас силой. — Адмирал фыркнул, прочитав недоверие на лице своей пленницы, по-прежнему не сводившей с него глаз. — Гвардейцам Синода не известно, что вы у меня… По крайней мере, я надеюсь на это и не собираюсь им о вас сообщать.
В свое время я приказал, в случае вашего пленения, доставить вас прямо ко мне. Так что вы моя пленница.
— Почему?
Это были первые слова Кэтрин, и Ланту вздрогнул при их звуке.
— Я и сам не знаю, — признался он. — Может, из любопытства, а может, по каким-то другим причинам. Вам известно, что я уже отпускал партизан, дав им послания к МакРори. — (У Кэтрин сузились зрачки, когда она услышала, что адмирал назвал ее товарищей по оружию не «террористами», а «партизанами».) — Если мне удастся скрыть от некоторых своих коллег факт вашего пленения или ваше имя, я, возможно, смогу отпустить и вас.
— Почему? — повторила Кэтрин.
— Я… — Ланту замолчал. Он не мог признаться в своих сомнениях землянке. Вместо этого он пожал плечами и взглянул ей прямо в глаза: — Вы в чем-нибудь нуждаетесь? Может, снова прислать врача?
— Нет.
Ланту кивнул и повернулся было к двери, но звук ее насмешливого голоса заставил его задержаться.
— Я думала, вы умнее, адмирал первого ранга. Партизаны тоже умеют прикидываться добренькими со своими пленными.
Сначала Ланту не понял, о чем она. Потом до него дошел смысл ее слов, и он хрипло рассмеялся:
— Вы заблуждаетесь, капрал МакДагал. Я не притворяюсь «добреньким». Не стану вам теперь ничего объяснять, но имейте в виду, что прямо сейчас вам ничего не сделали бы даже гвардейцы Синода и инквизиция.
Кэтрин смотрела на Ланту с видимым недоверием, и тот пожал плечами.
— Вы же беременны, — негромко объяснил он. — Возлюбленный Народ свято чтит беременность. Даже инквизиторы не посмели бы вас сейчас тронуть.
— Но я же «язычница» и останусь ею, — ледяным тоном бросила Кэтрин.
— Не знаю насчет вас, но у вашего ребенка будет выбор, не так ли? — неторопливо проговорил адмирал. — Так что, даже если посторонние узнают, кто вы такая, пока вам нечего бояться. Но из этого не вытекает, — взглянув Кэтрин в глаза, добавил Ланту, — что полковник Хуарк не попытается воспользоваться вами, чтобы заманить в ловушку сержанта МакРори. Так что, капрал МакДагал, постарайтесь поверить, что меня действительно заботит ваша безопасность, и ничем не привлекайте к себе внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124