Рока, не зная, радоваться ему или сердиться, только кивнул головой.
Тамука взглянул на Сарга, и шаман ответил ему одобрительной улыбкой. Рока покинет орду, значит, будет меньше поводов для разногласий. Южные границы будут в безопасности. Трех уменов слишком мало, чтобы отделиться от орды. А если Рока задумает переметнуться к бантагам, его казнит собственный совет племенных картов. Если он не справится с порученной задачей, это ослабит его позиции. Войско Тамуки уменьшится на три умена, но ему достаточно и того, что останется.
Тамука отвернулся от опального командира и указал мечом на восток.
— Мы выступаем немедленно!
— Адмирал Буллфинч!
Буллфинч очнулся от своих мыслей и взглянул на Элазара, посла Карфагена.
— Похоже, они подожгли Кев, — сказал Буллфинч, указывая на далекий столб дыма, видимый на фоне голубого неба даже с расстояния в сорок миль. Карфагенянин не ответил.
— Это был красивый город, — может быть, даже красивее Суздаля. Там стоял старейший на Руси собор. Говорят, именно в том месте тысячу лет назад появились первые русские люди. Боюсь, с ним покончено.
Элазар грустно кивнул.
— Странная история произошла со всеми нами И мы, и римляне, русские и янки, констаны и майя, чины на востоке и древнейшие люди с Нила, живущие на юге, в земле бантагов. Все мы храним в памяти свои потерянные миры. Значит, мы все должны объединиться в одну семью ради борьбы с ордами.
Буллфинч кивнул в знак согласия.
— Вот только ваш Гамилькар нарушил наш союз. Эндрю предложил ему защиту даже после того, как карфагеняне воевали против нас. Мы предоставили убежище сорока тысячам ваших беженцев, и даже сейчас они находятся в нашей стране и не испытывают никаких притеснений. Припомни, ведь Гамилькар захватил один из наших кораблей и большую часть галер, чтобы вернуться в Карфаген.
— Он отбил этот город у мерков.
— Все равно он нарушил договор — сердито возразил Буллфинч.
Элазар развел руками.
— Скажи-ка мне, если бы события развернулись по-другому, если бы твоим соотечественникам предстояло сожжение на погребальном костре Джубади и именно ты правил этими людьми, неужели ты не испытывал бы такого же гнева?
— Я в первую очередь помнил бы о высшей цели. о том, что победа возможна только в случае единства всех сил.
Элазар улыбнулся.
Ты действительно так думаешь? Буллфинч не смог ответить, в глубине души он сознавал, что говорил как адмирал флота Республики, а не от своего собственного лица. Ему довелось увидеть отблески погребального костра, и до сих пор он не мог избавиться от ночных кошмаров, наполненных криками обреченных.
— Как я уже говорил, я здесь неофициально, — сказал Элазар. — Мой господин Гамилькар действовал в порыве гнева. Он считал, что все карфагеняне могут попасть в убойные ямы, если он не поторопится. Да и сейчас, пока мы тобой разговариваем, пять уменов бантагов направляются к Карфагену в надежде завладеть городом и найти оружие. Гамилькар действовал внезапно и легко выгнал из города единственный умен мерков. Другое дело — столкнуться с пятью уменами, готовыми к сражению. У него всего один броненосец и около двух десятков маленьких пушек. На фабрике можно изготовить еще двадцать пушек и несколько сотен мелких орудий, которыми можно стрелять с плеча. Но проблема в порохе. То место, где он изготавливался, находится далеко за городом и все еще в руках мерков.
— И ты имел наглость приехать сюда и просить меня о помощи.
Буллфинч показал пальцем на повязку, прикрывающую пустую глазницу.
— Я лишился глаза после выстрела одной из ваших пушек в прошлогодней войне. Невероятно, что я вижу тебя здесь и слушаю твои жалобы.
— Мы были вынуждены развязать ту войну. Иначе всем нам грозила смерть в убойных ямах. Мы дрались ради того, чтобы выжить, как и вы.
— Это невыносимо. Сначала вы воюете против нас, потом предаете а теперь снова ждете помощи. — Буллфинч изумленно покачал головой.
— Все верно. Как я уже говорил, Гамилькар ничего не знает о моей поездке. Если бы я ему сказал, он запретил бы мне уезжать. Он считает, что я отправился на север привезти в город семьи некоторых наших солдат.
— Я должен выполнять свои обязанности на этой войне, — отрезал Буллфинч.
— А что ты сделал с момента вторжения мерков? «Совсем немного», — подумал про себя Буллфинч.
Только первая вылазка была сравнительно успешной Они захватили врасплох караван с юртами, идущий по прибрежной дороге. Это занятие было им не по душе — пришлось истребить несколько сот стариков и женщин. Солдаты до того разъярились, что не пощадили даже часть детей. От такой войны выворачивало наизнанку. Тем не менее урок был мерками усвоен: уже на следующий день никто не подходил к берегу ближе чем на пять миль, а Буллфинч не мог рисковать солдатами вне зоны действия своих пушек. Флот состоял из десятка броненосцев и тридцати галер. Два броненосца до сих пор стояли под Суздалем, нанося удары по прибрежной дороге и Форт-Линкольну. Роль флота на данный момент сводилась лишь к тому, чтобы заставить вражеское войско занимать как можно меньший фронт.
— Ты просишь слишком много, — сказал Буллфинч. — На это потребуется приказ полковника Кина.
— А где сейчас находится Кин?
— Не знаю, — ответил Буллфинч. — Я мог бы послать корабль на Пенобскот и оттуда дать телеграмму.
— Что такое телеграмма?
— Говорящий провод. Путь туда займет три дня. — может, немного больше. Но мерки могли уже дойти до Пенобскота, хотя, судя по этому пожару, они еще не двинулись с места.
~ Значит, потребуется шесть, а то и семь дней. — подвел итог Элазар. — Я уже говорил, что к этому времени бантаги могут быть в Карфагене. Благодаря Баалу, пославшему попутный ветер, и хорошим гребцам я быстро добрался к тебе. Если ты не решишься помочь, последние из моих людей умрут в ближайшие дни. Разве ваша война унесла мало жизней?
Буллфинч пытался найти слова для ответа, но в голове были только вопли обреченных на страшную смерть людей. Он опустил голову и увидел у себя в руках смятый номер еженедельника Гейтса, доставленный из Рима.
— Ты говорил о солидарности всех народов на планете в борьбе с ордой. Я умоляю тебя вспомнить об этом сейчас, пока еще не слишком поздно. И забыть о том, что было в прошлом.
Буллфинч так и не смог ответить. Он стоял спиной к Элазару и смотрел на столб дыма над горизонтом.
— Я благодарю богов, что Кев опустел до прихода мерков, там не было ни детей, ни женщин. — Голос Элазара прервался от волнения. — Когда увидишь дым, вознесшийся над Карфагеном, знай, что это погребальный костер для полумиллиона человек, которые не принимали участия в этой войне, но все же погибли на ней.
Глава 7
— Приготовиться! — хриплым шепотом произнес Деннис Шовалтер, как будто мерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108