— Я почти желаю тебе успеха, — прошептал Эндрю. Теперь атака развернулась по всей линии, темная лавина воинов накатывалась гигантской дугой, громко пели нарги, поднимались к небу воинственные крики мерков. По всей гряде холмов солдаты приготовились отразить вражеский удар и появились облачка дыма, означавшие, что вся молчавшая до сих пор артиллерия вступила в сражение.
Эндрю оглянулся на здание штаба. Часовой циферблат был разбит стрелки повисли без движения. Он вытащил свои часы. Без четверти три, осталось еще пять часов светлого времени.
— Я направляюсь к центральной батарее. Оставайся здесь и следи за ходом боя на севере.
Пэт улыбнулся в ответ, не отводя глаз от склона холма, по которому продолжали подниматься тугары. Снаряды рвались среди шеренг всадников, поражая картечью десятки и сотни воинов.
— Здесь будет жарковато.
Эндрю кивнул, взобрался в седло и поскакал вдоль линии обороны.
Вокруг царило сущее безумие, и он упивался этим безумием. После шестой атаки он сбился со счета. Теперь для него ничто не имело значения, даже победа, осталась только жажда убийства.
Все пространство перед окопами было усеяно телами мерков. Справа от центральной батареи им удалось прорваться в тыл на сотню ярдов, только при помощи Григория, который привел остатки 3-го корпуса, удалось ликвидировать прорыв.
Он оглянулся назад. По железной дороге на север тащился состав из шести платформ, до предела загруженный сотнями раненых. Навстречу ему по второй ветке торопился другой поезд, резким свистком оповещая о прибытии новой партии ящиков со снарядами для артиллерии.
Безумие, величественное безумие.
Он снова перевел взгляд на северный фланг, там появились новые клубы дыма, — видимо, подтянулась артиллерия мерков, угрожая прорвать оборону на самом гребне холма.
— Они опять идут!
Он посмотрел вперед, прищурившись от лучей опускающегося солнца. Из дымовой завесы возникла очередная стена мерков, распевающих свои воинственные гимны хриплыми гортанными голосами.
— Прицел для винтовок двести пятьдесят ярдов, для гладкоствольных ружей — семьдесят пять ярдов.
Его голос был почти не слышен, но это уже не имело значения, люди сами знали, что им делать, его солдаты дрались как тигры.
Он посмотрел вдоль склона. Каждое подразделение прочно занимало свои позиции, над окопами реяли полковые знамена, справа от него был 31-й римский полк, слева 2-й полк с Капри, расположившийся вплотную к артиллерийской батарее, усиленной полком из 3-го корпуса.
Артиллеристам тоже досталось. Непрерывный четырехчасовой обстрел из сотни меркских орудий вывел из строя почти половину пушек.
Темная лавина вражеской пехоты продолжала надвигаться прямо на него.
Он только усмехнулся.
— Еще раз, еще один раз! — пронзительно кричал Тамука.
Без шлема, с развевающейся по ветру черной гривой, с обнаженным мечом в руке, он галопом носился вдоль строя, указывая на восток.
Трижды за этот день они достигали вершины холма, один раз даже прорвали оборону скота. Он чувствовал, что их резервы на исходе, строй солдат уже сильно поредел.
Его воины смотрели на предводителя налитыми кровью глазами, языки вывалились наружу, они едва дышали от жары и дыма, их движения были почти бессмысленными, они чуть не падали с ног от усталости. Нехватка воды и пекло сделали свое дело. Но как раз в этот момент через реку переправлялись пять свежих уменов, они прокладывали себе путь среди развалившихся укреплений и обломков, навстречу потоку раненых, бредущих в тыл.
Тамука указал мечом вперед, видя на гребне всего лишь тонкую цепочку защитников.
«Наконец-то я доберусь до тебя! — мысленно говорил Тамука, чувствуя незримое присутствие врага. — Смотри на меня и не надейся на пощаду».
Атака набирала скорость. Воины перешагивали через тела павших, хрипло распевали свои песни смерти, двигались тяжело и медленно, но все же стремились вперед.
Тамука пришпорил коня, чтобы не пропустить зрелища неминуемого поражения скота.
Эндрю торопился к Винсенту, его Меркурий дрожал от усталости, на боках подсыхали клочья пены.
Ты должен продержаться! — закричал Эндрю. — Ты должен продержаться!
Винсент услышал нотки отчаяния в его голосе. Главнокомандующий был на грани срыва.
— Я направил сюда остатки 3-го и 4-го корпусов, чтобы закрыть брешь справа от тебя, — сказал Эндрю.
— Мне нужны еще резервы, — ответил Винсент, указывая на корпус мерков, подошедший уже на пятьсот ярдов.
Эндрю согнулся, перед его глазами все расплывалось. Он ощутил странную легкость, как перед обмороком. Это все жара, чертова жара, он никогда не мог ее переносить.
«Только не сейчас, ради Бога, только не сейчас».
Подошедший ординарец открыл флягу и полил немного воды ему на шею. Эндрю начала бить дрожь, он свесился с седла и почувствовал тошноту и холодный пот на спине. «Это тепловой удар», — понял он. Молодой ординарец намочил носовой платок и заботливо приложил к шее полковника. Эндрю выпрямился, еле удерживая ускользающее сознание.
Ты должен продержаться, Винсент. Нам надо выстоять до захода солнца.
— А резервы? — спокойно спросил Винсент. Эндрю прищурился и посмотрел налево. Высота, на которой располагались 7-й корпус Марка и дивизия из 5-го корпуса, пока была в безопасности. На дальнем краю гряды артиллерийская батарея с фланга отражала атаки мерков.
— Я пришлю сюда резервную бригаду Марка.
Эндрю пришпорил Меркурия и ускакал, изо всех сил стараясь удержаться в седле и при этом еще заставить себя собраться с мыслями. Вся линия обороны была под угрозой, неимоверный натиск мерков не ослабевал, уже пять часов продолжалась такая же резня, как и накануне. После долгих часов рукопашных схваток, следовавших одна за другой, все подразделения без исключения понесли ужасающие потери. Единственное преимущество сохраняла артиллерия, три сотни орудий били с холмов, не подпуская врага даже на дальность полета стрелы. И все же мерков было намного больше, чем людей, они не переставали обстреливать позиции по всему фронту. Каждый командир просил подкрепления. На севере, в лесу, Барри отчаянно сдерживал мерков и умолял прислать хотя бы один полк. Но резервов уже не было.
Эндрю объехал батарею с тыла и свернул на нижнюю дорогу, по которой бесконечным потоком к госпиталю тянулись колонны раненых. Люди расступались перед ним, многие были все еще в шоке и не узнавали его, некоторые пытались отдать честь и подбодрить приветственными возгласами.
За спиной Эндрю оставшиеся в живых солдаты 6-го корпуса встретили мерков оглушительным залпом.
Джон Майна очнулся от кошмарного сна. Он с трудом открыл глаза и осмотрелся вокруг. Так это был не сон. Он вспомнил все, что делал и говорил, вспомнил о своем срыве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108