— Я против. Можно было бы рискнуть, будь нас хотя бы человек семь-десять. А так мы не можем позволить себе потерять ни одного человека.
— А если они уведут пленных по другой дороге?
— По какой? На север, через горы? А что там Синьяве делать? Нет, отсюда на юг одна дорога. По ней они и пойдут.
— А вдруг они двинут напрямик, а не по дороге?
— С обозом-то? — усомнилась Пакс. — Я видела следы, оставленные гружеными телегами. Следы свежие, явно вчерашние. Нет, Синьяве придется держаться накатанных дорог.
— А далеко отсюда до перекрестка? — спросил Сабен.
Пакс почесала в затылке:
— Насколько я помню, мы пришли к форту после обеда, а у развилки остановились в полдень предыдущего дня. Значит — где-то один дневной переход. Может, чуть больше.
— Да, — согласилась Канна, — где-то так. Если свернуть на этом перекрестке на восток, то попадешь в Меринат. На западе, очень далеко, дорога упирается в Вальдайр. Но чтобы попасть в Ротенгри, Синьяве нужно будет пересечь ее и идти до следующего перекрестка. А вот там уже можно будет выбрать путь прямо к осажденному Ротенгри или идти к нему через Сореллин. Да там Синьява вообще может свернуть на запад — откуда мы знаем, что у него на уме.
Пакс подняла какую-то веточку и стала чертить на земле:
— Так. Это первый перекресток, а это второй, где Синьява может свернуть. Куда? Сюда, в Сореллин, или сюда, в Ротенгри, примерно на юго-запад. Так?
Канна внимательно посмотрела на схему и кивнула:
— Похоже, что так. Теперь — дайте подумать — отсюда до Сореллина дня два пути. Хотя нет, если идти по этой дороге, то дня четыре. А от Сореллина — дня три до Ротенгри. Но здесь мы чуть срезаем, так что остается поменьше.
— Значит, дней шесть. Ну да, я вспоминаю, где-то столько мы и шли. Капитан нас не очень гнал. Слушайте, так мы же можем идти впереди них вплоть до этого перекрестка. Деваться Синьяве некуда, все равно придет туда, а мы будем в безопасности, двигаясь подальше от его патрулей.
— А что, если он проторчит у форта целый месяц? — предположил Сабен. — Нам что — так и ждать его на перекрестке? Герцогу от этого будет мало проку, да и нашим, оставшимся в осаде.
Канна покачала головой:
— Нет. Синьява славится тем, что быстро перемещает свою армию с одного места на другое. Я думаю, что, если у него не получится взять форт с ходу, он оставит небольшой отряд держать осаду, а сам поведет армию на юг. Не станет он держать такое количество солдат вокруг маленькой крепости.
— Я думаю, — сказала Пакс, — что, идя впереди него, мы сможем спокойно купить себе еды по дороге.
— Да, но тогда нас заметят. И если Синьяве потом станет известно, что впереди него пробирается несколько солдат в форме роты герцога Пелана, то он снарядит погоню за нами.
Пакс нахмурилась. Пустой желудок уже давал о себе знать. Сабен осторожно поинтересовался:
— Слушай, Канна, а мы не можем на время снять форму?
— Ни в коем случае, если ты, конечно, не хочешь, чтобы нас приняли за бандитов или шпионов. Мы с нашими шрамами, явно чужие в этих краях, не сможем сойти за крестьян. Но в предложении Пакс есть зерно истины. Мы действительно можем дойти до первого перекрестка вдоль дороги, не опасаясь патрулей Синьявы. Останется только не попадаться на глаза местным жителям. На перекрестке подождем день-другой, и, если Синьява не появится, один из нас отправится к герцогу, а двое останутся дожидаться.
— Тогда пошли, — сказала Пакс и направилась вдоль дороги, держась от нее на достаточном расстоянии.
Они спустились по склону холма, пересекли узкую тропинку и стали подниматься на следующий пригорок. На дороге никто не появлялся.
Пакс как раз прикинула, что вот-вот они должны были упереться в ферму, как ей в нос ударил запах дыма. Впереди показался просвет. Пакс вспомнила фермерский дом, амбар, хлев, стойло, из которого они забирали быка… То и дело ее мысли возвращались к еде — видимо, характерный запах дыма над кухонной плитой провоцировал кулинарные ассоциации. Судя по всему. Канна и Сабен были не менее голодны, чем она, и тоже то и дело глотали слюнки.
— Может быть, стащим что-нибудь? — сама не веря, что произносит это, предложила Пакс.
Сабен кивнул, но Канна возразила:
— Нет. Что, уже забыли про тех всадников? — Пакс была вынуждена признать, что голод действительно притупил ее память и осторожность. Канна продолжала: — Хотя было бы неплохо узнать, сидят ли они на ферме или Синьява приказал прочесать окрестные леса, чем они сейчас могут и заниматься.
— Я об этом не подумала, — покачала головой Пакс.
— А нужно было бы. Запомните, мы еще не оторвались от противника. Нам нельзя расслабляться, потому что они-то все предусмотрят. Сабен, теперь твоя очередь спускаться к дороге. Подползешь и посмотришь, что там творится. Только ни в коем случае не вставай.
— Ясно. Слушайте, у меня лицо достаточно грязное?
— Подожди, — сказала Пакс. — Вот так.
С этими словами она провела измазанной в земле ладонью по его щекам.
— В следующий раз я тебя так измажу — не отмоешься, — улыбнулся Сабен и пополз к дороге.
Со стороны казалось, что он двигается очень медленно, но, вспомнив, как ей было тяжело, Пакс согласилась, что Сабен пробирается довольно ловко. Вспомнив слова Канны о возможной конной облаве, она поежилась — туман рассеялся, густого подлеска здесь не было… Неожиданно в ее животе что-то громко заурчало. Канна сердито посмотрела на Пакс, но та лишь виновато развела руками, будучи бессильной помешать своему организму выражать чувство голода.
Дожидаясь Сабена, Пакс бросила взгляд на свой кинжал и задумалась: не согласись она дать слово Хальверику, не было бы у нее сейчас этого клинка, не выпустили бы ее за ягодами, не… Но с другой стороны, сейчас она была бы в форте, скорее всего — с мечом в руках, сражаясь бок о бок со своими друзьями и с солдатами Хальверика. Сражалась бы без всякой надежды на победу… Только сейчас Пакс почувствовала то, что Канна, наверное, понимала с самого начала: самое важное для них теперь — это добраться до своих, сообщить герцогу о случившемся. Только так можно спасти тех, кто остался в форте или был схвачен в его окрестностях. Пакс уже была готова идти день и ночь, без еды, но, поглядев на Канну, вспомнила, что та ранена и нуждается в пище больше, чем она или Сабен.
Послышался шорох. Пакс напряглась, но с облегчением увидела Сабена, возвращавшегося с дороги. Он жестом показал Пакс и Канне уходить дальше в лес. Даже сквозь грязь на лице было видно, как он бледен.
— Что случилось? — шепотом спросила Канна, когда они отошли от дороги на безопасное расстояние.
— Они там, — каким-то странным голосом ответил Сабен. — Я насчитал двенадцать лошадей, привязанных к изгороди… Но дело не в этом… Они убили всех… фермера и всю его семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138