Что-что, а ненависть Геда к Повелительнице Паутины, богине Ачрии, хорошо известна. А ну-ка, дай на минутку медальон. Сейчас посмотрим.
Сняв медальон с шеи, Пакс протянула его Доррин. Та, повесив цепочку на палец, поднесла висящий медальон к серебряному пауку. Вновь зеленый пульсирующий свет хлынул с пола, но полумесяц Геда никак не отреагировал на это. Возвращая Пакс медальон, Доррин пожала плечами:
— Твой талисман либо слабее, либо не показывает свою силу без разрешающего заклинания… Но главное — ты жива, а он, — Доррин ткнула пальцем в сторону трупа мужчины в черном, — нет… Ладно, иди к герцогу, а мы пока осмотрим дом повнимательнее. Только осторожно — не наткнуться бы на неприятные сюрпризы.
К тому времени, как Пакс разыскала герцога и передала его вызов оказавшемуся в лагере роты Влади высокому воину в черных доспехах — Хранителю Меча Тира, — уже стемнело. Со страхом и интересом сопровождая священника, она вернулась к дому, где был найден серебряный паук, но на пороге Доррин остановила ее и решительно отослала в лагерь.
— Это теперь не наше дело. Пусть жрец разбирается. У нас много работы завтра, да и ночью есть что охранять. Ты сегодня заступаешь во вторую смену. Поешь и ложись спать, пока тебя не поднимут.
На следующий день никаких сюрпризов не случилось. Рота продолжала монотонную работу по планомерному разграблению взятого города. Пакс устала считать мелькавшие перед ней вещи: тюки тканей, свернутые ковры, коробки, мешки и сумки, набитые всякой мелочью, шкатулки с монетами, ящики с серебряной посудой, медные, бронзовые и чугунные горшки, котелки и миски, всякую одежду — туники, платья, шаровары, рубахи, носки, плащи и куртки, обувь на любую погоду, свитки и пергаментные книги, оружие самых разных видов — кинжалы, сабли, мечи, щиты, луки и целые мотки тетивы, колчаны со стрелами и заготовками для них, боевые топоры и колуны, древние боевые молоты и молоты для кузницы, всякие инструменты и оборудование целых ремесленных мастерских, деревянные, оловянные, серебряные и золотые ложки и столовые приборы, декоративные резные фигурки из черного дерева и белоснежной кости, арфы, флейты, барабаны всех размеров…
Пакс сбилась со счета и, главное, перестала видеть всякий смысл в этой работе, не в силах понять, зачем может быть нужно столько разных вещей. Хорошо укомплектованный оружейный склад, ремонтная мастерская — это понятно. Но остальное-то в таких количествах — зачем? Непонятно ей было и другое: в одном доме они обнаружили целый шкаф, полки которого были забиты самыми разными, вырезанными из камня, дерева и кости, вылепленными из глины фигурками. Люди, животные, растения, непонятные здания и бесформенные нагромождения кристаллов — что можно делать с таким количеством предметов, кроме того, что смотреть на них? Не будет же человек поклоняться сразу стольким божествам, думала Пакс.
Не меньше ее мысли занимало вчерашнее происшествие. Перед глазами мелькали то зеленый свет, то голубое свечение. Спросить солдат из когорты Доррин она не решалась, да и побаивалась, что ее поднимут на смех. Не показалось ли ей все это под воздействием яда на кинжале? Да нет, все было слишком реально, да и утром за завтраком Пакс слышала, как кто-то обсуждал вчерашний случай. Неужели меч Доррин — настоящий заколдованный клинок, о которых Пакс столько слышала в разных легендах и сказках? Но, судя по количеству шрамов на теле Доррин, соответствующему воину ее возраста, ее меч был далеко не спасительным, всепобеждающим оружием. Пакс долго не могла успокоиться. О Повелительнице Паутины она слышала и в Трех Пихтах. И в ее родных краях богиню Ачрию называли Госпожой Мучений или Черной Госпожой. Но ей никогда не доводилось видеть ни единого почитателя этой злой богини, ни ее символа — вплоть до вчерашнего боя со жрецом и поразительного зрелища горящего зеленым пламенем медальона… Заставив себя отбросить эти мысли, Пакс попыталась сосредоточиться на работе и, чтобы внести смысл в свои действия, решила поинтересоваться у одного из капралов, зачем они собирают в телеги столько не нужных роте, на ее взгляд, вещей.
— Ну что мы… что герцог… будет делать с этой мебелью, ношеной одеждой, горшками? Золото — я понимаю, но это?..
— Ты что! — удивился капрал ее непонятливости. — Герцог продаст все это или здесь, или потом, на севере. Хорошую вещь всегда можно выгодно продать. А если с умом подойти и цену не заламывать — то и плохую не в убыток пристроишь…
Новый курган вырос в окрестностях города. Вновь роты Пелана, Хальверика, Кларта и Влади вместе помянули погибших при осаде и штурме Ротенгри. Отряды ополченцев прислали своих представителей, но, к облегчению Пакс, ограничили свое присутствие лишь этим. Вскоре тяжелый обоз с добычей отправился по Большой Караванной дороге на северо-запад, к Вальдайру. В этом году кампания закончилась позже, чем обычно, почти зимой, какой знали зиму в Ааренисе — слякотной, сырой, промозглой и ветреной. По мере приближения к зимним казармам в роте Пелана улетучивались радость и энтузиазм по поводу взятия Ротенгри и больших трофеев. Все сильнее становилась тоска по столь многим товарищам, павшим в этом году от рук врагов, все чаще ощущалась физическая нехватка третьей когорты — для несения караулов и выполнения лагерных работ. По ночам многим казалось, что души погибших кружатся над ротой, напоминая о том, что нет им покоя до полного отмщения тому, кто стал виновником их смерти.
21
В Вальдайре капитан Арколин, не скрывая слез, встретил остатки своей когорты. Их поселили в той же казарме, что и в прошлом году. Пакс да и ее сослуживцы почувствовали себя очень неуютно в огромном помещении, рассчитанном на полторы сотни человек, где их неполные две дюжины легко разместились в одном из углов. Ни зимние тренировки, ни работа, ни караулы — ничто не могло отвлечь их, заставить развеселиться. Разумеется, все знали, что герцог постарается возместить потери — он уже уехал в свою крепость на север, чтобы выяснить, как обстоят дела с вербовкой новобранцев, — но в этом было мало утешения. Пакс не знала, кто и как мог бы заменить ей Донага? Или Боска? О Сабене и Канне она просто запретила себе думать. День за днем она и ее товарищи по когорте становились молчаливее и угрюмее.
Чтобы хоть как-то растормошить их, Арколин однажды закатил в «Белом Драконе» шикарный обед для всей когорты… того, что от нее осталось. Пакс, Вик да и остальные неохотно приняли приглашение, скорее восприняв его как вежливый неформальный приказ. Но, оказавшись в отдельном зале трактира, даже самые мрачные из них не могли скрыть восхищения. Многие никогда в жизни не только не ели, но и не видели таких блюд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Сняв медальон с шеи, Пакс протянула его Доррин. Та, повесив цепочку на палец, поднесла висящий медальон к серебряному пауку. Вновь зеленый пульсирующий свет хлынул с пола, но полумесяц Геда никак не отреагировал на это. Возвращая Пакс медальон, Доррин пожала плечами:
— Твой талисман либо слабее, либо не показывает свою силу без разрешающего заклинания… Но главное — ты жива, а он, — Доррин ткнула пальцем в сторону трупа мужчины в черном, — нет… Ладно, иди к герцогу, а мы пока осмотрим дом повнимательнее. Только осторожно — не наткнуться бы на неприятные сюрпризы.
К тому времени, как Пакс разыскала герцога и передала его вызов оказавшемуся в лагере роты Влади высокому воину в черных доспехах — Хранителю Меча Тира, — уже стемнело. Со страхом и интересом сопровождая священника, она вернулась к дому, где был найден серебряный паук, но на пороге Доррин остановила ее и решительно отослала в лагерь.
— Это теперь не наше дело. Пусть жрец разбирается. У нас много работы завтра, да и ночью есть что охранять. Ты сегодня заступаешь во вторую смену. Поешь и ложись спать, пока тебя не поднимут.
На следующий день никаких сюрпризов не случилось. Рота продолжала монотонную работу по планомерному разграблению взятого города. Пакс устала считать мелькавшие перед ней вещи: тюки тканей, свернутые ковры, коробки, мешки и сумки, набитые всякой мелочью, шкатулки с монетами, ящики с серебряной посудой, медные, бронзовые и чугунные горшки, котелки и миски, всякую одежду — туники, платья, шаровары, рубахи, носки, плащи и куртки, обувь на любую погоду, свитки и пергаментные книги, оружие самых разных видов — кинжалы, сабли, мечи, щиты, луки и целые мотки тетивы, колчаны со стрелами и заготовками для них, боевые топоры и колуны, древние боевые молоты и молоты для кузницы, всякие инструменты и оборудование целых ремесленных мастерских, деревянные, оловянные, серебряные и золотые ложки и столовые приборы, декоративные резные фигурки из черного дерева и белоснежной кости, арфы, флейты, барабаны всех размеров…
Пакс сбилась со счета и, главное, перестала видеть всякий смысл в этой работе, не в силах понять, зачем может быть нужно столько разных вещей. Хорошо укомплектованный оружейный склад, ремонтная мастерская — это понятно. Но остальное-то в таких количествах — зачем? Непонятно ей было и другое: в одном доме они обнаружили целый шкаф, полки которого были забиты самыми разными, вырезанными из камня, дерева и кости, вылепленными из глины фигурками. Люди, животные, растения, непонятные здания и бесформенные нагромождения кристаллов — что можно делать с таким количеством предметов, кроме того, что смотреть на них? Не будет же человек поклоняться сразу стольким божествам, думала Пакс.
Не меньше ее мысли занимало вчерашнее происшествие. Перед глазами мелькали то зеленый свет, то голубое свечение. Спросить солдат из когорты Доррин она не решалась, да и побаивалась, что ее поднимут на смех. Не показалось ли ей все это под воздействием яда на кинжале? Да нет, все было слишком реально, да и утром за завтраком Пакс слышала, как кто-то обсуждал вчерашний случай. Неужели меч Доррин — настоящий заколдованный клинок, о которых Пакс столько слышала в разных легендах и сказках? Но, судя по количеству шрамов на теле Доррин, соответствующему воину ее возраста, ее меч был далеко не спасительным, всепобеждающим оружием. Пакс долго не могла успокоиться. О Повелительнице Паутины она слышала и в Трех Пихтах. И в ее родных краях богиню Ачрию называли Госпожой Мучений или Черной Госпожой. Но ей никогда не доводилось видеть ни единого почитателя этой злой богини, ни ее символа — вплоть до вчерашнего боя со жрецом и поразительного зрелища горящего зеленым пламенем медальона… Заставив себя отбросить эти мысли, Пакс попыталась сосредоточиться на работе и, чтобы внести смысл в свои действия, решила поинтересоваться у одного из капралов, зачем они собирают в телеги столько не нужных роте, на ее взгляд, вещей.
— Ну что мы… что герцог… будет делать с этой мебелью, ношеной одеждой, горшками? Золото — я понимаю, но это?..
— Ты что! — удивился капрал ее непонятливости. — Герцог продаст все это или здесь, или потом, на севере. Хорошую вещь всегда можно выгодно продать. А если с умом подойти и цену не заламывать — то и плохую не в убыток пристроишь…
Новый курган вырос в окрестностях города. Вновь роты Пелана, Хальверика, Кларта и Влади вместе помянули погибших при осаде и штурме Ротенгри. Отряды ополченцев прислали своих представителей, но, к облегчению Пакс, ограничили свое присутствие лишь этим. Вскоре тяжелый обоз с добычей отправился по Большой Караванной дороге на северо-запад, к Вальдайру. В этом году кампания закончилась позже, чем обычно, почти зимой, какой знали зиму в Ааренисе — слякотной, сырой, промозглой и ветреной. По мере приближения к зимним казармам в роте Пелана улетучивались радость и энтузиазм по поводу взятия Ротенгри и больших трофеев. Все сильнее становилась тоска по столь многим товарищам, павшим в этом году от рук врагов, все чаще ощущалась физическая нехватка третьей когорты — для несения караулов и выполнения лагерных работ. По ночам многим казалось, что души погибших кружатся над ротой, напоминая о том, что нет им покоя до полного отмщения тому, кто стал виновником их смерти.
21
В Вальдайре капитан Арколин, не скрывая слез, встретил остатки своей когорты. Их поселили в той же казарме, что и в прошлом году. Пакс да и ее сослуживцы почувствовали себя очень неуютно в огромном помещении, рассчитанном на полторы сотни человек, где их неполные две дюжины легко разместились в одном из углов. Ни зимние тренировки, ни работа, ни караулы — ничто не могло отвлечь их, заставить развеселиться. Разумеется, все знали, что герцог постарается возместить потери — он уже уехал в свою крепость на север, чтобы выяснить, как обстоят дела с вербовкой новобранцев, — но в этом было мало утешения. Пакс не знала, кто и как мог бы заменить ей Донага? Или Боска? О Сабене и Канне она просто запретила себе думать. День за днем она и ее товарищи по когорте становились молчаливее и угрюмее.
Чтобы хоть как-то растормошить их, Арколин однажды закатил в «Белом Драконе» шикарный обед для всей когорты… того, что от нее осталось. Пакс, Вик да и остальные неохотно приняли приглашение, скорее восприняв его как вежливый неформальный приказ. Но, оказавшись в отдельном зале трактира, даже самые мрачные из них не могли скрыть восхищения. Многие никогда в жизни не только не ели, но и не видели таких блюд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138