Брендон поколебался, но положил свои ладони на его.
— Что было, то прошло, — произнес Архон. Он говорил тихо, обращаясь к одному Брендону, но Омилов все же услышал это, и благородство Архона тронуло его. Даже стоя перед лицом поражения и возможной смерти, Архон не оставался равнодушен к чужой боли — даже того человека, который вольно или невольно с точки зрения этикета выступил против него.
Брендон ответил ему печальной улыбкой и кивком, отняв руки. Танри снял с пальца свой перстень Архона и протянул его Крисарху.
— Мой младший брат, лейтенант, служит на Аресе. Пусть это принадлежит теперь ему. Наш род будет гордиться тем, что этот знак передан ему потомком рода Аркадов. — Он вложил кольцо в руку Брендона и осторожно сомкнул на нем его пальцы. — Да направит Вечный Свет ваш путь.
Он сделал легкое ударение на слове «направит».
Это ударение не укрылось от Брендона и потрясло его, наполнив голову клочками беспорядочных мыслей. Ему почему-то вспомнился трактат, что он читал однажды, — там говорилось о связи телепатических способностей с генетическим набором, регулирующим процент меланина. Тогда эта теория показалась ему просто отвлеченным научным изыском; теперь же, глядя на темное лицо Танри, вновь поставившего Брендона перед выбором, который — как ему казалось — он уже сделал, он готов был поверить в её правдоподобность. Но как Архон все понял? Впрочем, это уже не важно; его просьба снова заставила Брендона задуматься о будущем, а настойчивый взгляд Танри настаивал на немедленном ответе.
Брендон испытал вспышку негодования, смешанного с ощущением почти мучительного по интенсивности давления на психику. Краем глаза он видел, что многие из техников оторвались от своих пультов и смотрят на него. Судя по выражению их лиц, они вряд ли представляли себе весь гнет обязанностей, наложенных на него одним уже его происхождением — обязанностей, от которых он, похоже, никогда не убежит... «Держит крепче цепей...»
Хотя, если подумать, есть ли у него вообще выбор? От того ощущения свободы, которое он испытал, взлетая с Артелиона, давным-давно не осталось и следа.
— Все будет так, как вы просите, — сухо ответил он. — Напротив, это Дом Феникса должен гордиться таким доверием.
Архон благодарно кивнул, потом отступил на шаг и поклонился еще раз — на этот раз низко: поклон Крисарху, носителю королевской крови.
Брендон опустил взгляд на кольцо у него в руке.
«Смейся, отважный ездок, несись, колесница, запряженная парой сфинксов, устремленная вперед...»
Маленькая, безупречно вырезанная фигурка на кольце казалась почти живой. «Volo, rideo», гласил девиз. Властвуя, смеюсь. «Интересно, правда ли этот юмор передается в семье Фазо по наследству? В памяти его всплыло лето, проведенное в усадьбе Омиловых, когда он был еще маленьким. Высокая чернокожая женщина, гибкая, стремительная, приезжавшая как-то на день в гости. Она много смеялась и не приглушала голос в присутствии Брендона, как это делали женщины, дружившие с его отцом после смерти его матери.
Он снова услышал этот смех и вздрогнул, чуть не выронив кольцо, но на этот раз смех звучал на октаву ниже. Конечно, Танри. Не вдовствующая Архонея, его бабушка. Совершенно тот же смех. Что отличает Аркада в глазах других людей? Что бы это ни было, это отражалось в темных глазах Танри, когда Брендон принимал кольцо — оно лежало сейчас в его руке своеобразным антиподом Сердцу Хроноса. Он надел его на безымянный палец, где всего неделю назад, даже меньше, находился его собственный фамильный перстень. А еще раньше, давно — его кадетский перстень.
Маркхем. Где он сейчас, не над ними ли? Брендон не мог представить себе ничего, что могло бы заставить его друга принять участие в таком жестоком нападении — но ведь они не виделись десять лет. Он отмел эти мысли как недостойные. Себастьян обнялся с Осри и оглянулся на него; возможно, теперь он так и не узнает. Он подошел к ним.
Омилов заметил, что глаза его сына беспокойно шарят по окружавшим их мониторам. «Он совершенно растерян. До сих пор жизнь его протекала по строгому распорядку». Он стал рядом с Осри и заговорил с ним о каких-то мелочах, заставляя сына отвечать до тех пор, пока выражение паники не исчезло из его глаз.
К этому времени сотрясения от ударов рифтерских гиперснарядов по Щиту повторялись с настырной монотонностью, так что к ним почти привыкли. Несмотря на все усилия оборонявшихся, противник медленно подстраивался к базовому резонансу планеты, поскольку поля Теслы, защищая атмосферу от летящей с почти световой скоростью плазмы, все же передавали часть энергии на поверхность. Под потрясающими по мощи ударами рифтерского оружия Щит начинал резонировать — процесс, на который обычно уходили недели.
На помост поднялись двое гвардейцев в красных мундирах и блестящих черных, заостренных спереди и сзади шлемах. Они отдали честь Танри, и Брендон оторвал наконец взгляд от кольца на пальце.
Омилов обнял сына и протянул руки к Брендону, на мгновение сжав пальцы Крисарха. То, что их разговор был прерван, было обидно до боли. «Очень похоже, что я так никогда и не узнаю, почему он пришел ко мне». И хотя в этом не было его вины, он ощутил горечь, как от поражения. Личного поражения.
Они почти поняли друг друга там, на веранде, за минуту до того, как рука Должара дотянулась до Шарванна. На мгновение в памяти его всплыл образ Брендона, стоящего рядом с портретом его матери в кабинете Себастьяна — это было в день первого его приезда в усадьбу и не повторялось больше никогда. «А ведь я не замечал, как он избегает этого». Чего он еще не замечал?
Все равно поздно.
Омилов отступил на шаг, крепко стиснув руки. Голос его звучал немного более хрипло, чем ему хотелось бы.
— Желаю вам обоим благополучно добраться до Ареса.
Брендон снова коснулся рук Архона, потом повернулся и пошел за Осри. Гвардейцы возглавляли процессию, Деральце замыкал. Они шли к выходу, и люди расступались перед ними, не сводя глаз с Брендона. Они вышли из штабной комнаты, дверь с шипением задвинулась за ними, и остались только гулкая тишина коридора и неизвестное будущее.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10
ОРБИТА АРТЕЛИОНА
Входя в каюту отца, Анарис рахал'Джерроди ускорил шаг, используя свое превосходство в росте с тем, чтобы заставить шагавших по обе стороны от него охранников-тарканцев выбиваться из сил — что угодно, только бы не отстать от него. Лица их, правда, оставались абсолютно бесстрастными, как того требовал должарский кодекс чести военного.
«Тарка ни-ремор, — подумал он. — Те, кто не отступает». — Он брезгливо скривил рот. Те, кто не думает. Впрочем, если он останется жив после предстоящей беседы, первой встречи с отцом за почти три года, ему придется завоевать на свою сторону и таких, как эти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Что было, то прошло, — произнес Архон. Он говорил тихо, обращаясь к одному Брендону, но Омилов все же услышал это, и благородство Архона тронуло его. Даже стоя перед лицом поражения и возможной смерти, Архон не оставался равнодушен к чужой боли — даже того человека, который вольно или невольно с точки зрения этикета выступил против него.
Брендон ответил ему печальной улыбкой и кивком, отняв руки. Танри снял с пальца свой перстень Архона и протянул его Крисарху.
— Мой младший брат, лейтенант, служит на Аресе. Пусть это принадлежит теперь ему. Наш род будет гордиться тем, что этот знак передан ему потомком рода Аркадов. — Он вложил кольцо в руку Брендона и осторожно сомкнул на нем его пальцы. — Да направит Вечный Свет ваш путь.
Он сделал легкое ударение на слове «направит».
Это ударение не укрылось от Брендона и потрясло его, наполнив голову клочками беспорядочных мыслей. Ему почему-то вспомнился трактат, что он читал однажды, — там говорилось о связи телепатических способностей с генетическим набором, регулирующим процент меланина. Тогда эта теория показалась ему просто отвлеченным научным изыском; теперь же, глядя на темное лицо Танри, вновь поставившего Брендона перед выбором, который — как ему казалось — он уже сделал, он готов был поверить в её правдоподобность. Но как Архон все понял? Впрочем, это уже не важно; его просьба снова заставила Брендона задуматься о будущем, а настойчивый взгляд Танри настаивал на немедленном ответе.
Брендон испытал вспышку негодования, смешанного с ощущением почти мучительного по интенсивности давления на психику. Краем глаза он видел, что многие из техников оторвались от своих пультов и смотрят на него. Судя по выражению их лиц, они вряд ли представляли себе весь гнет обязанностей, наложенных на него одним уже его происхождением — обязанностей, от которых он, похоже, никогда не убежит... «Держит крепче цепей...»
Хотя, если подумать, есть ли у него вообще выбор? От того ощущения свободы, которое он испытал, взлетая с Артелиона, давным-давно не осталось и следа.
— Все будет так, как вы просите, — сухо ответил он. — Напротив, это Дом Феникса должен гордиться таким доверием.
Архон благодарно кивнул, потом отступил на шаг и поклонился еще раз — на этот раз низко: поклон Крисарху, носителю королевской крови.
Брендон опустил взгляд на кольцо у него в руке.
«Смейся, отважный ездок, несись, колесница, запряженная парой сфинксов, устремленная вперед...»
Маленькая, безупречно вырезанная фигурка на кольце казалась почти живой. «Volo, rideo», гласил девиз. Властвуя, смеюсь. «Интересно, правда ли этот юмор передается в семье Фазо по наследству? В памяти его всплыло лето, проведенное в усадьбе Омиловых, когда он был еще маленьким. Высокая чернокожая женщина, гибкая, стремительная, приезжавшая как-то на день в гости. Она много смеялась и не приглушала голос в присутствии Брендона, как это делали женщины, дружившие с его отцом после смерти его матери.
Он снова услышал этот смех и вздрогнул, чуть не выронив кольцо, но на этот раз смех звучал на октаву ниже. Конечно, Танри. Не вдовствующая Архонея, его бабушка. Совершенно тот же смех. Что отличает Аркада в глазах других людей? Что бы это ни было, это отражалось в темных глазах Танри, когда Брендон принимал кольцо — оно лежало сейчас в его руке своеобразным антиподом Сердцу Хроноса. Он надел его на безымянный палец, где всего неделю назад, даже меньше, находился его собственный фамильный перстень. А еще раньше, давно — его кадетский перстень.
Маркхем. Где он сейчас, не над ними ли? Брендон не мог представить себе ничего, что могло бы заставить его друга принять участие в таком жестоком нападении — но ведь они не виделись десять лет. Он отмел эти мысли как недостойные. Себастьян обнялся с Осри и оглянулся на него; возможно, теперь он так и не узнает. Он подошел к ним.
Омилов заметил, что глаза его сына беспокойно шарят по окружавшим их мониторам. «Он совершенно растерян. До сих пор жизнь его протекала по строгому распорядку». Он стал рядом с Осри и заговорил с ним о каких-то мелочах, заставляя сына отвечать до тех пор, пока выражение паники не исчезло из его глаз.
К этому времени сотрясения от ударов рифтерских гиперснарядов по Щиту повторялись с настырной монотонностью, так что к ним почти привыкли. Несмотря на все усилия оборонявшихся, противник медленно подстраивался к базовому резонансу планеты, поскольку поля Теслы, защищая атмосферу от летящей с почти световой скоростью плазмы, все же передавали часть энергии на поверхность. Под потрясающими по мощи ударами рифтерского оружия Щит начинал резонировать — процесс, на который обычно уходили недели.
На помост поднялись двое гвардейцев в красных мундирах и блестящих черных, заостренных спереди и сзади шлемах. Они отдали честь Танри, и Брендон оторвал наконец взгляд от кольца на пальце.
Омилов обнял сына и протянул руки к Брендону, на мгновение сжав пальцы Крисарха. То, что их разговор был прерван, было обидно до боли. «Очень похоже, что я так никогда и не узнаю, почему он пришел ко мне». И хотя в этом не было его вины, он ощутил горечь, как от поражения. Личного поражения.
Они почти поняли друг друга там, на веранде, за минуту до того, как рука Должара дотянулась до Шарванна. На мгновение в памяти его всплыл образ Брендона, стоящего рядом с портретом его матери в кабинете Себастьяна — это было в день первого его приезда в усадьбу и не повторялось больше никогда. «А ведь я не замечал, как он избегает этого». Чего он еще не замечал?
Все равно поздно.
Омилов отступил на шаг, крепко стиснув руки. Голос его звучал немного более хрипло, чем ему хотелось бы.
— Желаю вам обоим благополучно добраться до Ареса.
Брендон снова коснулся рук Архона, потом повернулся и пошел за Осри. Гвардейцы возглавляли процессию, Деральце замыкал. Они шли к выходу, и люди расступались перед ними, не сводя глаз с Брендона. Они вышли из штабной комнаты, дверь с шипением задвинулась за ними, и остались только гулкая тишина коридора и неизвестное будущее.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
10
ОРБИТА АРТЕЛИОНА
Входя в каюту отца, Анарис рахал'Джерроди ускорил шаг, используя свое превосходство в росте с тем, чтобы заставить шагавших по обе стороны от него охранников-тарканцев выбиваться из сил — что угодно, только бы не отстать от него. Лица их, правда, оставались абсолютно бесстрастными, как того требовал должарский кодекс чести военного.
«Тарка ни-ремор, — подумал он. — Те, кто не отступает». — Он брезгливо скривил рот. Те, кто не думает. Впрочем, если он останется жив после предстоящей беседы, первой встречи с отцом за почти три года, ему придется завоевать на свою сторону и таких, как эти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119