Он мой враг, а с врагом по законам военного времени поступают однозначно - его уничтожают. И я не успокоюсь, пока этого не добьюсь. Зло должно быть наказано уже там, на Земле. Иначе теряется всякий смысл жизни.
- Жаль, что я ошибся в вас, брат! Очень жаль! Я искренне хотел вам помочь.
- Я понимаю. Спасибо вам за заботу и за хлопоты.
- Не за что. Кстати, меня предупреждали, что вы можете не согласиться на мое предложение. Но я, после того, что с вами случилось, этому не поверил.
- Вот видите, оказывается, у меня и там есть единомышленники, улыбнулся Григорий.
- В таком случае, желаю вам всего хорошего, брат! Прощайте!
- До сидания, Господи!
Не успел Орлов ещё закончить последней фразы, как вновь оказался в камере, где совершенно невозможно было дышать от запаха сырости и квашенной капусты. Истерзанное побоями и пытками тело его вновь заныло от сильной боли. В голове закопошились сомнения: "А может быть я зря не принял предложение Бога?" Но тут же прогнал эту мысль. Нет-нет, он поступил совершенно правильно. Только вот он забыл задать ему вопрос: что с ними будет? Впрочем, Бог вряд ли на него ответил бы. Если бы он знал будущее, то не прибыл бы сюда со своим предложением.
В это время дверь камеры открылась.
- Шпион, на выход, - раздался зычный голос надзирателя.
10. Неожиданная встреча.
Это уже была другая камера, самая обыкновенная, похожая на все тюремные камеры Матушки-России - грязная, сырая и холодная. У стен стояли две железные, привинченные к полу кровати. На одной из них лежал мужчина лет под сорок. При появлении Григория он вскочил. И столько участия выразило его благостное лицо к скромной персоне Орлова, и столько сочувствия было в его взгляде, что Григорий сразу понял, - тот попал сюда совсем неслучайно, а с определенной, вполне конкретной целью. Работали здесь топорно, примитивно, рассчитывая, очевидно, на таких же, как сами.
- Очень приятно познакомиться, господин шпион! - проговорил сосед Орлова елейным голосом. И заулыбалось, залучилось его благостное лицо сетью мелких морщин. - Разрешите представиться. Пешеход Анисим.
- Это что, прозвище?
- Нет, такая у меня смешная фамилия. - И глядя на побои на лице Григория Анисим Пешеход, с наигранным страхом спросил: - Вас били, да?
- Обучали правилам хорошего тона. Заметно?
- Да уж... Это и меня могут так же?! Нет, я этого не вынесу. Нет!
- Вполне возможно. За что же вы сюда попали?
- Исключительно по собственной глупости.
- И все же?
- Завел себе вторую жену, а по должности мне это не положено.
- А что за должность?
- Статист я.
- Историк значит?
- Историк? - Он долго и старательно копался в своем мозгу, пока, наконец, не выудил оттуда полузабытое слово. Кивнул. - Да, в определенном смысле, можно сказать, что историк. Я пишу истории про нашего Правителя.
- Как так - пишите?
- Так. Я пишу про его подвиги.
- Которых, разумеется, не было. Так?
- Ну отчего же, - ответил он уклончиво. - В определенных условиях они могли бы быть.
- Ловко! А другие статисты что пишут?
- У каждого своя тема. Кто пишет об его уме, другой о его благородстве, третий о его трудолюбии, четвертый о его сердечности. И так далее.
- Значит, вы сознательно искажаете историю?
- Ну отчего же. В какой-то мере это ему присуще.
- А о недостатках, его вредных привычках у вас кто-нибудь пишет?
- У нашего Правителя не может быть недостатков.
- А я, например, слышал, что он у вас алкоголик?
- Вы имеете в виду - он много употребляет спиртного?
- Да.
- Задача статиста в том и состоит, чтобы любой недостаток Правителя превратить в его достоинство.
- Как это?!
- К примеру, Правитель, как отец нации, истинный патриот города, чтобы не отрываться от народа позволяет себе иногда выпить рюмочку национального напитка.
- Ловко! За это ваш правитель должен разрешить вам иметь столько жен, сколько пожелаете.
- Ну что вы. Мы обыкновенные служащие. А им полагается только одна жена. Вот я и говорю - попал сюда исключительно по своей глупости. Что делать, что делать?! Я совершенно не выношу побоев.
- Это ваши проблемы, уважаемый. Я со своими не знаю, что делать.
- А знаете что, господин шпион, давайте мы отсюда убежим? - неожиданно предложил "статист".
"Так вот для чего его ко мне подсадили? - понял Орлов. - Чтобы мы вместе бежали и я прямиком привел его к своим "сообщникам". Все это было бы смешно, если бы не было так грустно".
- Ну да, убежишь отсюда, как же?! - с хорошо разыгранным сомнением проговорил Орлов.
- Я бы мог это организовать, - скромно улыбнулся Пешеход. - Видите ли, я обладаю способностью протекать в любую, даже незначительную, щель.
"Что же тогда тебя, дорогой, здесь удерживало с такими-то способностями?" - хотел спросить Григорий, но сдержался. Любопытно было до конца проследить за развитием этого почти детективного сюжета.
- К сожалению, я могу входить и выходить только через дверь, в крайнем случае, через окно, - вздохнул Орлов.
- Не беда, - заверил Пешеход. - Вам ничего не нужно будет делать. Я проберусь в караульное помещение и насыплю снотворного в чайник надзирателей, а когда они уснут, завладею их ключами и открою камеру. Все просто.
"У тебя, симпатяга, и снотворное оказалось под рукой совершенно случайно, - усмехнулся про себя Григорий. - Они что, всех считают за дураков что ли? Не иначе. Иначе бы сей сюжет не был сшит так грубо белыми нитками. Но ничего, мы ещё поглядим кто из нас кого дурнее."
- Тогда действуйте! - сказал он с воодушевлением, чем очень обрадовал своего нового знакомого.
- Только, господин шпион, мне совершенно негде спрятаться, - вдруг очень опечалился "статист". - У вас случайно нет людей, у которых можно схорониться хоть на несколько первых дней? - При этом, он так посмотрел на Орлова, будто от ответа зависела его жизнь.
Так, наверное, и было на самом деле.
- У меня таких людей полгорода, - успокоил его Григорий. - Так-что об этом не волнуйтесь.
- Спасибо! - поблагодарил Пешеход. Он был счастлив. В мечтах, наверняка уже видел на своей груди красивый орден, а в кармане не менее красивую премию.
Пешеход прямо на глазах Орлова стал превращаться во что-то бесформенное, амебное, студинистое, растекшееся большой лужею на полу. Затем желе стало просачиваться в узкую щель под дверью. От этих страшилок здешнего мира можно рехнуться. Честно. Короче, скучать здесь не приходилось.
Ждать пришлось с полчаса. Наконец, заскрежетал засов и дверь камеры распахнулась. На пороге стоял улыбающийся "спаситель". Вид у него был как у Александра Македонского, выигравшего очередное сражение.
- Пойдемте, господин шпион. Все надзиратели и стражники спят. - Он потряс над головой огромной связкой ключей. - Путь на свободу открыт!
Многочисленными коридорами они направились к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- Жаль, что я ошибся в вас, брат! Очень жаль! Я искренне хотел вам помочь.
- Я понимаю. Спасибо вам за заботу и за хлопоты.
- Не за что. Кстати, меня предупреждали, что вы можете не согласиться на мое предложение. Но я, после того, что с вами случилось, этому не поверил.
- Вот видите, оказывается, у меня и там есть единомышленники, улыбнулся Григорий.
- В таком случае, желаю вам всего хорошего, брат! Прощайте!
- До сидания, Господи!
Не успел Орлов ещё закончить последней фразы, как вновь оказался в камере, где совершенно невозможно было дышать от запаха сырости и квашенной капусты. Истерзанное побоями и пытками тело его вновь заныло от сильной боли. В голове закопошились сомнения: "А может быть я зря не принял предложение Бога?" Но тут же прогнал эту мысль. Нет-нет, он поступил совершенно правильно. Только вот он забыл задать ему вопрос: что с ними будет? Впрочем, Бог вряд ли на него ответил бы. Если бы он знал будущее, то не прибыл бы сюда со своим предложением.
В это время дверь камеры открылась.
- Шпион, на выход, - раздался зычный голос надзирателя.
10. Неожиданная встреча.
Это уже была другая камера, самая обыкновенная, похожая на все тюремные камеры Матушки-России - грязная, сырая и холодная. У стен стояли две железные, привинченные к полу кровати. На одной из них лежал мужчина лет под сорок. При появлении Григория он вскочил. И столько участия выразило его благостное лицо к скромной персоне Орлова, и столько сочувствия было в его взгляде, что Григорий сразу понял, - тот попал сюда совсем неслучайно, а с определенной, вполне конкретной целью. Работали здесь топорно, примитивно, рассчитывая, очевидно, на таких же, как сами.
- Очень приятно познакомиться, господин шпион! - проговорил сосед Орлова елейным голосом. И заулыбалось, залучилось его благостное лицо сетью мелких морщин. - Разрешите представиться. Пешеход Анисим.
- Это что, прозвище?
- Нет, такая у меня смешная фамилия. - И глядя на побои на лице Григория Анисим Пешеход, с наигранным страхом спросил: - Вас били, да?
- Обучали правилам хорошего тона. Заметно?
- Да уж... Это и меня могут так же?! Нет, я этого не вынесу. Нет!
- Вполне возможно. За что же вы сюда попали?
- Исключительно по собственной глупости.
- И все же?
- Завел себе вторую жену, а по должности мне это не положено.
- А что за должность?
- Статист я.
- Историк значит?
- Историк? - Он долго и старательно копался в своем мозгу, пока, наконец, не выудил оттуда полузабытое слово. Кивнул. - Да, в определенном смысле, можно сказать, что историк. Я пишу истории про нашего Правителя.
- Как так - пишите?
- Так. Я пишу про его подвиги.
- Которых, разумеется, не было. Так?
- Ну отчего же, - ответил он уклончиво. - В определенных условиях они могли бы быть.
- Ловко! А другие статисты что пишут?
- У каждого своя тема. Кто пишет об его уме, другой о его благородстве, третий о его трудолюбии, четвертый о его сердечности. И так далее.
- Значит, вы сознательно искажаете историю?
- Ну отчего же. В какой-то мере это ему присуще.
- А о недостатках, его вредных привычках у вас кто-нибудь пишет?
- У нашего Правителя не может быть недостатков.
- А я, например, слышал, что он у вас алкоголик?
- Вы имеете в виду - он много употребляет спиртного?
- Да.
- Задача статиста в том и состоит, чтобы любой недостаток Правителя превратить в его достоинство.
- Как это?!
- К примеру, Правитель, как отец нации, истинный патриот города, чтобы не отрываться от народа позволяет себе иногда выпить рюмочку национального напитка.
- Ловко! За это ваш правитель должен разрешить вам иметь столько жен, сколько пожелаете.
- Ну что вы. Мы обыкновенные служащие. А им полагается только одна жена. Вот я и говорю - попал сюда исключительно по своей глупости. Что делать, что делать?! Я совершенно не выношу побоев.
- Это ваши проблемы, уважаемый. Я со своими не знаю, что делать.
- А знаете что, господин шпион, давайте мы отсюда убежим? - неожиданно предложил "статист".
"Так вот для чего его ко мне подсадили? - понял Орлов. - Чтобы мы вместе бежали и я прямиком привел его к своим "сообщникам". Все это было бы смешно, если бы не было так грустно".
- Ну да, убежишь отсюда, как же?! - с хорошо разыгранным сомнением проговорил Орлов.
- Я бы мог это организовать, - скромно улыбнулся Пешеход. - Видите ли, я обладаю способностью протекать в любую, даже незначительную, щель.
"Что же тогда тебя, дорогой, здесь удерживало с такими-то способностями?" - хотел спросить Григорий, но сдержался. Любопытно было до конца проследить за развитием этого почти детективного сюжета.
- К сожалению, я могу входить и выходить только через дверь, в крайнем случае, через окно, - вздохнул Орлов.
- Не беда, - заверил Пешеход. - Вам ничего не нужно будет делать. Я проберусь в караульное помещение и насыплю снотворного в чайник надзирателей, а когда они уснут, завладею их ключами и открою камеру. Все просто.
"У тебя, симпатяга, и снотворное оказалось под рукой совершенно случайно, - усмехнулся про себя Григорий. - Они что, всех считают за дураков что ли? Не иначе. Иначе бы сей сюжет не был сшит так грубо белыми нитками. Но ничего, мы ещё поглядим кто из нас кого дурнее."
- Тогда действуйте! - сказал он с воодушевлением, чем очень обрадовал своего нового знакомого.
- Только, господин шпион, мне совершенно негде спрятаться, - вдруг очень опечалился "статист". - У вас случайно нет людей, у которых можно схорониться хоть на несколько первых дней? - При этом, он так посмотрел на Орлова, будто от ответа зависела его жизнь.
Так, наверное, и было на самом деле.
- У меня таких людей полгорода, - успокоил его Григорий. - Так-что об этом не волнуйтесь.
- Спасибо! - поблагодарил Пешеход. Он был счастлив. В мечтах, наверняка уже видел на своей груди красивый орден, а в кармане не менее красивую премию.
Пешеход прямо на глазах Орлова стал превращаться во что-то бесформенное, амебное, студинистое, растекшееся большой лужею на полу. Затем желе стало просачиваться в узкую щель под дверью. От этих страшилок здешнего мира можно рехнуться. Честно. Короче, скучать здесь не приходилось.
Ждать пришлось с полчаса. Наконец, заскрежетал засов и дверь камеры распахнулась. На пороге стоял улыбающийся "спаситель". Вид у него был как у Александра Македонского, выигравшего очередное сражение.
- Пойдемте, господин шпион. Все надзиратели и стражники спят. - Он потряс над головой огромной связкой ключей. - Путь на свободу открыт!
Многочисленными коридорами они направились к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83