"Убило!" - в страхе подумал Григорий, ещё плотнее прижимаясь к земле. Но Грицук лишь потерял сознание от болевого шока. Через какое-то время вновь послышался стон и его голос:
- Ребята, помогите! Мне ногу оторвало.
Орлов находился ближе всех к командиру, но от страха даже не смог оторвать головы и притворился раненным.
- Ребята, помогите! - плакал и умолял Володя.
Григорий тоже плакал и жрал землю от бессилия преодолеть свой страх. А потом его действительно ранило в бедро. Помощь подоспела через двадцать минут. Это спасло многих, в том числе и его, Орлова. Володя Грицук умер от кровопотери. И Григорий понимал - окажи он тогда ему помощь, наложи жгут, Володя был бы жив. Как не крути, а он, именно он повинен в смерти этого замечательного парня. Как стыдно! Как нестерпимо стыдно и больно это осознавать!
Изображение остановилось.
- Что скажите, Григорий Александрович? - спросил председательствующий.
С трудом проглотив застрявший в горле твердый ком Орлов ответил:
- Я очень виноват.
- И вам нечего к этому добавить?
- Нет. Я заслуживаю самого серьезного наказания за этот поступок.
- Ясно. А что скажет дьявол?
- А что тут говорить, - презрительно фыркнул дьявол, вставая. Высокий Совет собственными глазами видел все это безобразие. Этот фанфарон лишь с беззащитными девушками "герой", а как доходит до настоящего мужского дела, вмиг превращаетеся в слизняка и последнее ничтожество. Он заслуживает пятого уровня жизни. Кажется, он сам это сознает.
Председательствующий повервнулся к Иисусу.
- Бог?
Иисус встал и довольно уверено сказал:
- Я вообще не вижу здесь никакой вины Григория Александровича. Кто мне скажет, что никогда в жизни не испытывал минутную слабость, страх от которого стынут черсла? Смею утверждать, что таких людей нет. То, что Григорий Александрович смелый человек - он доказал всей своей жизнью. Но минутная слабость бывает и у смелых людей. Тем более, что он уже себя за неё не единожды казнил. У меня все. - Иисус сел. Наступила долгая пауза.
- Может быть кто из членов Совета желает высказаться? - спросил председатель.
- Все ясно, - ответил кто-то.
Экран ожил и история жизни Орлова продолжилась. Госпиталь. Возвращение домой. Безработица. Хандра. Работа в фирме. И, наконец, город. Мелькание кадров вновь замедлилось и все получили возможность внимательно следить за злоключениями Григория в этом странном городе - вотчине сатаны. После сцены разговора Орлова с Пантокрином неожиданно вскочил один из членов Высшего Совета и воскликнул:
- Ай да, Гриша! Ай да, сукин сын! Как он его?! Молодец!
- Саша, не эмоционируй. - добродушно пророкотал председательствующий.
"Саша? - встрепенулся Орлов. - Неужели?!" Он внимательно присмотрелся к члену Совета. Сомнений быть не могло. Григорий узнал знакомый с детства каждому русскому образ. Господи! Александр Сергеевич!! Как хорошо! Как замечательно!
- А ты, Федя, как был прозаиком, так им и остался, - ответил Пушкин.
И только тут Григорий понял, кого ему напоминал председательствующий. Федор Михайлович Достоевский - его любимый писатель, давший основу многим философским возрениям, как в России, так и на Западе. И спала с души тяжесть. И улетучились сомнения. И наполнилось сердце великой гордостью и радостью, как если бы он долго сидел в осаде, оруженный неприятелем, и, вдруг, пришла помощь - "наши пришли!". Было только стыдно за свою такую мелочную, такую незначительную жизнь, за свои поступки.
А на экране тем временем шла сцена встречи Орлова с дьяволом. Когда она закончилась, Достоевский насмешливо сказал:
- А я недоумевал - отчего это сегодня дьявол явился не в своем облике? Теперь понятно - почему?
- Что, господин сатана, не обломилось завладеть душой Орлова?! весело спросил Пушкин. - Это называется - не на того нарвался.
- Великий поэт, а разговаривает, как пантокриновский куклявый, огрызнулся дьявол.
После сцены разговора с Богом Пушкин вновь не выдержал, вскочил, закричал восторженно:
- Ну, Гришуня! Ну, титан! Удивил так удивил! Дай-ка я тебя, дружочек, обниму. - Александр Сергеевич подбежал к Орлову, обнял и троекратно расцеловал. - Молодец!
Сердце Орлова задохнулось от переизбытка чувств. Неужели же сам Пушкин его поцеловал?! В происходящее верилось с трудом.
Пушкин повернулся к дьяволу и, показывая кукиш, запальчиво проговорил:
- А вот этого не видел, ваше сатанинство?! Этого парня мы тебе не отдадим ни за какие коврижки!
- Фу, как пошло, - откликнулся тот, сердито попыхивая трубкой.
- И тебе, Иисус, - обратился Пушкин к Богу, - мы его тоже не отдадим. Извини. Этот парень нам самим нужен.
Тот лишь тяжко вздохнул и развел руками.
И в это время откуда-то сверху упали слова:
- Проведите его ко мне.
У Орлова захолонуло внутри. Создатель! К нему подошел Лукреций и, указывая на боковую дверь, ведущую из зала, сказал торжественно:
- Пойдемьте, Григорий Александрович.
Пушкин вновь обнял Орлова, напутствовал:
- Все будет хорошо, Гриша! Ты только не трусь. Счастливо тебе!
- Спасибо, Александр Сергеевич! - пробормотал Григорий внезапно осипшим голосом.
13. Беседа с Создателем.
Это была комната, ни комната, сад, ни сад. Это было нечто необычное и непривычное для человеческого понимания - пространство, заполненное удивительным голубоватым сиянием, которому не было границ. Орлов не видел под ногами пола, но ощущал твердь. И в то же время он будто парил в воздухе - до того легко было его телу и радостно душе. Радость эта вливалась в него вместе с этим необыкновенным светом. Она переполняла все его естество, готовая выплеснуться через край его и заполнить собой все пространство. Захотелось широко раскинуть руки и прокричать на весь Свет об этой великой радости, поделиться ею с другими людьми и сказать - как велико их заблуждение, если они считают, что там, на Земле, со смертью бренной оболочки все кончается. Нет, нет и нет! Все только-только начинается. И то, что ждет их здесь много значительнее и прекраснее того, что довелось им испытать там.
Подобного состояния Григорий никогда прежде не испытывал. Может быть лишь отчасти, когда в детстве летал во сне. Тогда тоже было ощущение невесомости и полета, но не было этой необыкновенной радости.
Напротив Орлова на расстоянии примерно тридцати метров находился источни этого необыкновенного света - ослепительный пульсирующий голубоватый шар. При взгляде на него Григорий невольно прикрыл глаза. "Создатель!" - понял он.
- Здравствуйте, Григорий Александрович! - прозвучал ровный красивый баритон.
- Здравствуйте, Создатель! - робко и почтительно ответил Орлов.
- Вам нравится здесь?
- Очень. Скажите, Создатель, неужели человек здесь постоянно испытывает то, что сейчас испытываю я?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83