Помедлив еще немного, Нена подняла с пола несколько купюр и несколько квотеров. Квортеры могут пригодиться. Квортерам всегда найдется применение. Больше она ничего не взяла.
– Я сниму другую комнату, – сказала она. Ее голос прозвучал тихо-тихо – по контрасту с надрывающимся Парисом. – Мне надо... Остальное возьми себе. Я... я что-нибудь придумаю.
Она прошла мимо него, не поворачивая головы, но смогла определить, что капли пота под глазами Париса постепенно смешиваются со слезами. Нена уже даже взялась за дверную ручку и тут забуксовала окончательно.
Нена, не оборачиваясь:
– Поговорим?
Парис сделал несколько ломаных, невразумительных телодвижений. Наспех повязанное полотенце соскочило, он остался нагишом. В тот момент это не имело большого значения ни для Париса, ни для Нены.
– У меня кое-что есть, – выдавил наконец он. – Я взял одну штуку, которую мне брать не полагалось.
– Да-а, у меня та же история. Что уж такого особенного ты украл, что выливаешь на меня столько дерьма?
Парис порылся в рюкзаке, достал цифровой плеер.
– Уокмен? – не поняла Нена. – Тебя так накрыло из-за того, что ты уокмен спер?
– Ты слышала о Яне Джермане?
– Он вроде в навозе утонул?
– Вот что от него осталось. Тут его последние песни.
Нена поняла.
– Боже. Как тебя угораздило?..
– Я украл их у него в ту ночь, когда он покончил с собой... То есть он говорил мне, но я и подумать не...
– Как же ты?..
– Как я затусовался с ним – это полный бред, даже и не спрашивай, – отмахнулся Парис.
Нена отошла от двери, нагнулась, подняла полотенце и протянула его Парису. Взглянула на него мельком.
Обвязываясь полотенцем, он положил плеер на столик. Кивнул в сторону плеера:
– Он кое-кому нужен. Нужен позарез, и эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить его.
– Зачем же ты его взял?
– Не знаю. Точно не могу объяснить. Думал, пиратам загоню, деньжат заработаю.
– Что ж, объяснение не хуже других.
– Но только... – Парис подошел к столику, склонился над ним. – Это не объяснение. Не главное.
– Ты взял, потому что?..
– Я взял, потому что выпала такая возможность. Единственный раз в жизни я решил ею воспользоваться.
– Единственный раз?
– Я сам из Ирвайна. Приехал в Лос-Анджелес, чтобы выбиться в люди. Я хотел писать, снимать, играть...
Нена, потрясенная:
– Ты все это можешь?
Парис, просто:
– Нет. Но дело не в этом. Я ко всему этому рвался не потому, что помешан на искусстве. Я хотел разбогатеть – любой, кто попадает в Голливуд, считает, что ему удастся разбогатеть. В результате мне пришлось продавать буррито и "Биг Газзл" в три часа ночи. Я был по уши набит мечтами.
– Так устроен мир. Это совсем не плохо – мечтать. – Нена пожала плечами.
– Но у меня были только мечты и больше ничего. Сплошные мечты, и никаких возможностей их исполнить. По-моему, я просто...
– Неудачник, – закончила за него Нена.
Париса опять посетило видение. То самое, с известным выкриком Кайлы. Однако на сей раз он засмеялся над увиденным – над правдой.
– Угу. Неудачник. И тут я прослушал запись. Это было похоже на грохот мешка с деньгами, вываливающегося из инкассаторской машины. Новый день, новая возможность. А выходит, очередной облом. Я неудачник, и никакая музыка умершего парня тут ничего не изменит.
Нена легла на кровать, зашуршав купюрами.
– Нет, не изменит. Эта запись, деньги, которые она могла принести... ни хрена они не смогут изменить, пока у тебя вот здесь, – Нена показала на голову Париса, – ничего не изменится.
Парис, с сарказмом:
– Ну да. Точно. Можно мне на секунду закрыть глаза, а? – Парис закрыл глаза. – Можно мне захотеть как следует? – Он открыл глаза, и его ослепило зрелище яркого, счастливого мира, сотворенного его здравомыслием. – Да, ну вот, так гораздо лучше. Все отлично. Ты права.
Черт, это же так просто. Нена, всеведущая официантка, где ты была раньше?
Нена повращала глазами, стараясь не нагнетать драматизма.
– Нет, все не так просто, не смей думать, что все просто. Не смей выбирать легкие пути. Прекрати мечтать и доводи любое дело до конца. Понял меня? – Она подняла голову, посмотрела Парису в лицо. – Если тебя ждет смерть – а ты знаешь, она нас всех ждет, – найди, за что умереть. Найди, за что умереть, Парис.
Прямой разговор. Простые истины. Найди, за что умереть.
Парис потянулся к цифровому плееру и нажал на пуск. Закрутилась пленка. Заиграла музыка. Из крошечного динамика, встроенного в маленький магнитофон, человеческая жизнь во всей ее ширине и глубине заструилась кровоточащей музыкой души Яна.
Парис лег рядом с Неной. Она протянула руку и отдернула полотенце.
Они не занимались сексом.
Они не трахались.
Медленно, тихо, под музыку души Яна, они любили друг друга.
* * *
В номере гостиницы в Лас-Вегасе Маркус спал как убитый, а Джей, лежащий рядом с ним на кровати, в которую они улеглись вдвоем, вцеплялся в простыни, напрягая каждую частичку своей плоти, чтобы не потерять самообладания.
* * *
В номере одной из гостиниц Лас-Вегаса Брайс аккуратно, прилежно, любовно чистила свой пистолет тридцать восьмого калибра. Заботься об оружии, и оно позаботится о тебе.
* * *
В одном из стриптиз-баров Лас-Вегаса Кенни чуть не лопался от натуги, пытаясь при помощи зубов засунуть десятидолларовую купюру за лифчик танцовщицы. Омар не принимал участия в общем веселье. Вокруг было полно женщин, а он думал только об одной. О девчонке, которая находится где-то в этом городе и как раз сейчас готовит револьвер для дела.
* * *
Парис заканчивал одеваться. Нена смотрела в окно на Лас-Вегас. Отель "Под дубом" предлагал скверный вид на город... если хороший вид на город – главное, что должен предлагать отель. Вид, открывшийся Нене, не соответствовал даже убогому казиношному дизайну, именуемому в Вегасе архитектурой. Нене открылся вид на лачуги, хибары и передвижные дома. Передвижные дома. Зачем белому отребью нужно непременно перевозить свое барахло с места на место, Нена не понимала. Все время передвигаются, и хоть бы раз по радио сообщили, что кто-нибудь из них спасся от торнадо или наводнения, вновь обрушившихся на город.
– Всегда недолюбливала Вегас, – сказала Нена, глядя в окно.
– Как его можно не любить?
– А чего тут любить? Ты посмотри. – Она кивнула на окно. – Совершенно бессмысленный город.
– Ты что? Город как город.
– Сколько денег этот город гребет на казино, а где еще ты видел столько оборванцев? Ездить выпивши не разрешается, но куда ни сунься – выпивка задарма. Проституция запрещена, но больше всего места в "Желтых страницах" отведено адресам борделей.
Парис застегнул молнию на брюках.
– Еще чего?
– С какой стати в городе надежды на большой куш и веры в рулетку самый высокий уровень самоубийств?
– Не знаю, как ты планируешь провести остаток жизни, но в местных турфирмах тебя с руками оторвут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55