Массивная хрустальная пепельница в руках рассыпалась в прах. Надо учиться воспринимать мир по-новому. Но, главное даже не в этом. Голод – вот самое тяжкое испытание. Постоянный, болезненный, безжалостный голод, от которого нет спасения. Габриэль еще мучительнее переносит его. Не думать, гнать от себя навязчивую мысль! Сэмми помогает как может, кажется, он раскаивается в том, что свершилось, но пути назад нет. Малышка Виктория втайне от Мастера подкармливает нас с мужем. Знаю, уверена, что справлюсь с этой мукой и помогу справиться Габриэлю. Он старается, очень старается, ради Сэмми, ради всех этих несчастных, что обитают в Янгфилле».
А сегодня утром я наткнулась на генеалогическое древо, скрупулезно составленное матерью Мориса. Теперь понятно, откуда присущие ему высокомерие и гордыня. Все от предков, ни больше ни меньше королевских кровей, хоть и не по прямой линии. Да еще кое-кто из династий сильных мира сего. Несколько кровесмешений на протяжении почти трехсот лет, затем ветви расходятся и вновь соединяются на Армелине и Габриэле, которые, по сути, оказались кузенами. Так вот почему целых десять лет их дети умирали один за другим! Теперь все встает на свои места. И Морис выжил только потому, что в нем зародился ген вампиризма. Страшная награда за человеческую недальновидность. Сама миссис Балантен с горечью пишет об этом: «Как знать, суждено ли было бы нам быть вместе, знай мы все заранее. В метаморфозе, случившейся с Сэмми, не виноват никто, кроме капризной и насмешливой судьбы. Лучше бы я не раскапывала всего этого!».
Чтение дневников так захватило меня, что я даже не заметила, как в бар пришел Тикси, немного позже Тори и Лу. Никто из них не беспокоил и не отвлекал меня. С сумерками подтянулись и остальные вампиры. Я оторвалась от дневников, лишь когда бармен поставил передо мной тарелку с неизменным бифштексом. Надо же, я начисто позабыла о еде! Потрясающее вино тоже пришлось как раз кстати. С удовольствием набиваю рот, улыбаюсь всем, старательно не заглядывая в глаза, а затем вновь углубляюсь в свои мысли.
Что-то неуловимое пронеслось в воздухе. Стакан с вином дрогнул в моей руке, я очнулась от размышлений и взглянула на присутствующих. Застывшие маски вместо лиц, в глазах растерянность, ужас, паника Что они слышат? Полицейская машина… Резко тормозит возле бара. Морис… Бледнее обычного, значит, не питался все эти дни, во взгляде черный дым, искаженное яростью лицо. Никто не двигается с места, напряженно следя за тем, как Мастер открывает дверцу машины. Из нее выходят двое: Ким и крепкий на вид парень лет тридцати. Вот они – беглецы. Едва уловимый шорох пронесся по залу, то ли вздох, то ли стон, и тихий шепот Тори:
– Он выжал их подчистую. Была схватка. Не видать мне снисхождения!
Даже не взглянув ни на кого, Морис пошел по улице в другой конец города. Двумя безвольными тенями провинившиеся двигаются перед ним.
– Да поможет нам Голконда! – выдохнула Тори. Ей вторили десятки голосов, и подавленная предстоящим судом процессия пошла следом за Мастером.
Большая площадка посреди кладбища, в центре Балантен, властный, могущественный, непоколебимый. Совсем ничего человеческого не осталось в нем. Такого Мориса, каким он выглядел сейчас, я боялась каждой клеточкой своего тела и приблизиться к нему не смогла бы ни за что на свете. Он стоит и повелительным взглядом следит за тем, как вампиры выстраиваются вокруг. Перед Мастером на коленях подсудимые. Ким тихо поскуливает, покачиваясь из стороны в сторону, и даже в свете луны, единственном источнике света, видно, как дрожит Хью Ханпер. Тишина такая, что звенит в ушах, кровь бьется у меня в голове колокольным набатом. Меня потряхивает, и я даже не в состоянии мыслить здраво. Какое там! Колючая тяжесть сдавила голову, притупляя все мысли, все чувства, кроме одного, – гнетущей неизвестности. Магический, тихий и в то же время удушающе непреклонный голос среди этого беззвучья застал меня врасплох. Я невольно вздрогнула и поежилась. Да и не я одна.
– Вы, двое, готовы ли слушать и внимать? – молчание. – Властью, данной мне, я обвиняю вас в неповиновении Закону, в побеге после необоснованного несоблюдения одного из правил пребывания в изоляции, убийстве четырнадцати человек, из них шестерых детей в возрасте до пяти лет и двух беременных женщин, оказании сопротивления при задержании и нарушении субординации, что повлекло за собой угрозу спокойствию и существованию других кланов, в частности клана закрытого города Дак-Сити. Итого по восьми пунктам. Были ли эти двое ознакомлены с Законом, Уставом и правилами? – Вопрос обращен ко всем присутствующим, и те единым вздохом отвечают: «Да». – Признаете ли вы в моем лице право повелевать? – Выдох: «Да». – Я приговариваю тебя, Кимберли Донован, и тебя, Хьюго Ханпер, к смертной казни на основании вышеуказанных преступлений.
Судорога пробежала по телам вампиров. Ким громко завыла, падая в ноги Мастера, Хью истошно закричал и оглянулся в поисках поддержки. Но никто даже не шелохнулся, потупленные в ужасе глаза не мигали. Тикси и Свенсон молча вышли из круга и вскоре вернулись с огромными охапками дров и канистрой. А Морис, безжалостный вершитель правосудия, продолжал стоять, не обращая внимания на жалобные мольбы и угрозы приговоренных. Вдруг Ханпер вскочил и кинулся бежать, но круг из вампиров тесно сомкнулся, не давая ему ни малейшего шанса выскользнуть наружу.
Костер вспыхнул яркими искрами. Обоих осужденных стиснули под руки с двух сторон. Неужели их сожгут заживо? На деле все оказалось гораздо страшнее, но дальше я смотреть была уже не в силах. Атмосфера настолько накалилась, что мне показалось, что я упаду в обморок. Я развернулась и на негнущихся ногах поплелась долой с кладбища. Последнее, что я слышала, – это треск разрываемой плоти, хруст костей, тошнотворный хлюпающий звук и дикий крик, переходящий в предсмертный хрип. Один и уже в отдалении – другой. Меня вырвало. Собрав последние силы, я опрометью бросилась бежать к дому. Улица подавляла своей пустотой, дома, погруженные во мрак, вставали пугающими монстрами. Прыгнув в постель, я забралась под одеяло и укуталась с головой.
Мне казалось, что я прокрутилась всю ночь, не сомкнув глаз, кошмар пережитого застилал все кровавой пеленой, и среди всего этого Мастер с пульсирующими сердцами, вырванными из еще живых тел преступников. Но утром я обнаружила, что Морис спит рядом. А я ведь даже не заметила, как он вернулся.
Непреодолимое, патологическое любопытство гонит меня на кладбище. Здесь ничто не напоминает о разыгравшейся ночью трагедии. Место казни посыпано мелким желтым песком, но появились две свежие могилы. Я огляделась по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
А сегодня утром я наткнулась на генеалогическое древо, скрупулезно составленное матерью Мориса. Теперь понятно, откуда присущие ему высокомерие и гордыня. Все от предков, ни больше ни меньше королевских кровей, хоть и не по прямой линии. Да еще кое-кто из династий сильных мира сего. Несколько кровесмешений на протяжении почти трехсот лет, затем ветви расходятся и вновь соединяются на Армелине и Габриэле, которые, по сути, оказались кузенами. Так вот почему целых десять лет их дети умирали один за другим! Теперь все встает на свои места. И Морис выжил только потому, что в нем зародился ген вампиризма. Страшная награда за человеческую недальновидность. Сама миссис Балантен с горечью пишет об этом: «Как знать, суждено ли было бы нам быть вместе, знай мы все заранее. В метаморфозе, случившейся с Сэмми, не виноват никто, кроме капризной и насмешливой судьбы. Лучше бы я не раскапывала всего этого!».
Чтение дневников так захватило меня, что я даже не заметила, как в бар пришел Тикси, немного позже Тори и Лу. Никто из них не беспокоил и не отвлекал меня. С сумерками подтянулись и остальные вампиры. Я оторвалась от дневников, лишь когда бармен поставил передо мной тарелку с неизменным бифштексом. Надо же, я начисто позабыла о еде! Потрясающее вино тоже пришлось как раз кстати. С удовольствием набиваю рот, улыбаюсь всем, старательно не заглядывая в глаза, а затем вновь углубляюсь в свои мысли.
Что-то неуловимое пронеслось в воздухе. Стакан с вином дрогнул в моей руке, я очнулась от размышлений и взглянула на присутствующих. Застывшие маски вместо лиц, в глазах растерянность, ужас, паника Что они слышат? Полицейская машина… Резко тормозит возле бара. Морис… Бледнее обычного, значит, не питался все эти дни, во взгляде черный дым, искаженное яростью лицо. Никто не двигается с места, напряженно следя за тем, как Мастер открывает дверцу машины. Из нее выходят двое: Ким и крепкий на вид парень лет тридцати. Вот они – беглецы. Едва уловимый шорох пронесся по залу, то ли вздох, то ли стон, и тихий шепот Тори:
– Он выжал их подчистую. Была схватка. Не видать мне снисхождения!
Даже не взглянув ни на кого, Морис пошел по улице в другой конец города. Двумя безвольными тенями провинившиеся двигаются перед ним.
– Да поможет нам Голконда! – выдохнула Тори. Ей вторили десятки голосов, и подавленная предстоящим судом процессия пошла следом за Мастером.
Большая площадка посреди кладбища, в центре Балантен, властный, могущественный, непоколебимый. Совсем ничего человеческого не осталось в нем. Такого Мориса, каким он выглядел сейчас, я боялась каждой клеточкой своего тела и приблизиться к нему не смогла бы ни за что на свете. Он стоит и повелительным взглядом следит за тем, как вампиры выстраиваются вокруг. Перед Мастером на коленях подсудимые. Ким тихо поскуливает, покачиваясь из стороны в сторону, и даже в свете луны, единственном источнике света, видно, как дрожит Хью Ханпер. Тишина такая, что звенит в ушах, кровь бьется у меня в голове колокольным набатом. Меня потряхивает, и я даже не в состоянии мыслить здраво. Какое там! Колючая тяжесть сдавила голову, притупляя все мысли, все чувства, кроме одного, – гнетущей неизвестности. Магический, тихий и в то же время удушающе непреклонный голос среди этого беззвучья застал меня врасплох. Я невольно вздрогнула и поежилась. Да и не я одна.
– Вы, двое, готовы ли слушать и внимать? – молчание. – Властью, данной мне, я обвиняю вас в неповиновении Закону, в побеге после необоснованного несоблюдения одного из правил пребывания в изоляции, убийстве четырнадцати человек, из них шестерых детей в возрасте до пяти лет и двух беременных женщин, оказании сопротивления при задержании и нарушении субординации, что повлекло за собой угрозу спокойствию и существованию других кланов, в частности клана закрытого города Дак-Сити. Итого по восьми пунктам. Были ли эти двое ознакомлены с Законом, Уставом и правилами? – Вопрос обращен ко всем присутствующим, и те единым вздохом отвечают: «Да». – Признаете ли вы в моем лице право повелевать? – Выдох: «Да». – Я приговариваю тебя, Кимберли Донован, и тебя, Хьюго Ханпер, к смертной казни на основании вышеуказанных преступлений.
Судорога пробежала по телам вампиров. Ким громко завыла, падая в ноги Мастера, Хью истошно закричал и оглянулся в поисках поддержки. Но никто даже не шелохнулся, потупленные в ужасе глаза не мигали. Тикси и Свенсон молча вышли из круга и вскоре вернулись с огромными охапками дров и канистрой. А Морис, безжалостный вершитель правосудия, продолжал стоять, не обращая внимания на жалобные мольбы и угрозы приговоренных. Вдруг Ханпер вскочил и кинулся бежать, но круг из вампиров тесно сомкнулся, не давая ему ни малейшего шанса выскользнуть наружу.
Костер вспыхнул яркими искрами. Обоих осужденных стиснули под руки с двух сторон. Неужели их сожгут заживо? На деле все оказалось гораздо страшнее, но дальше я смотреть была уже не в силах. Атмосфера настолько накалилась, что мне показалось, что я упаду в обморок. Я развернулась и на негнущихся ногах поплелась долой с кладбища. Последнее, что я слышала, – это треск разрываемой плоти, хруст костей, тошнотворный хлюпающий звук и дикий крик, переходящий в предсмертный хрип. Один и уже в отдалении – другой. Меня вырвало. Собрав последние силы, я опрометью бросилась бежать к дому. Улица подавляла своей пустотой, дома, погруженные во мрак, вставали пугающими монстрами. Прыгнув в постель, я забралась под одеяло и укуталась с головой.
Мне казалось, что я прокрутилась всю ночь, не сомкнув глаз, кошмар пережитого застилал все кровавой пеленой, и среди всего этого Мастер с пульсирующими сердцами, вырванными из еще живых тел преступников. Но утром я обнаружила, что Морис спит рядом. А я ведь даже не заметила, как он вернулся.
Непреодолимое, патологическое любопытство гонит меня на кладбище. Здесь ничто не напоминает о разыгравшейся ночью трагедии. Место казни посыпано мелким желтым песком, но появились две свежие могилы. Я огляделась по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58