Ему тоже надлежало восхититься могуществом России. Поэтому Потёмкин и пригласил его. Он же уговорил участвовать в путешествии также Иосифа II. В Екатеринославе Иосиф и Екатерина вместе приняли участие в освящении того самого собора, который Потёмкин был намерен возвести по образцу собора св. Петра. Через несколько дней они были уже в Херсоне, городе, также основанном Потёмкиным, где были устроены военные парады, оперные представления, был показан спуск на воду кораблей.
Однако больше всего поразил путешественников Крым. Уже наступили жаркие летние дни, все в-круг пышно цвело. Здесь, в древнем Бахчисарае, ещё недавно правил хан. Теперь в его сказочном дворце жили Екатерина и Иосиф. Потом общество переехало в Инкерман, где по приказанию Потёмкина был возведён великолепный замок; гости могли любоваться отсюда Черным морем и видеть четыре десятка только что построенных военных кораблей. Завершалась поездка осмотром Севастополя, это и стало её кульминацией. Успехи Потёмкина глубоко поразили не только Екатерину, но и Иосифа II. Французский посланник, граф Сегюр, писал после посещения Севастополя: «Кажется непостижимым, каким образом Потёмкин, попав в этот только что завоёванный край, на 800 мильудаленный от столицы, всего за два года сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий». Потёмкин достиг своей цели. Он показал европейцам, что Россия стала великой державой. На обратном пути, желая подчеркнуть силу своей страны и напомнить исторические корни нынешних успехов, Потёмкин привёз участников вояжа в Полтаву, туда, где в 1709 году Пётр Великий наголову разбил армию короля шведского Карла XII, вторгшуюся в Россию. По распоряжению 1 Потёмкина 50 000 солдат на глазах Екатерины к её спутников разыграли ещё раз это сражение. «Это великолепное зрелище, — писал Сегюр, — достойно уличало поездку, которая была столь же романтична, сколь и исторически знаменательна». Потёмкин, которого императрица наградила титулом «князя Таврического», произвёл впечатление не только на европейцев, но и на турок. Однако те усмотрели в происходящем вызов, и уже в октябре 1787 года, всего через несколько месяцев после поездки Екатерины, военные действия возобновились. Во время этой русско турецкой войны укрепления, возведённые Потёмкиным, и черноморский флот зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.
Напрасно клеветники говорили, что корабли построены из гнилого дерева, что они развалятся раньше, чем дело дойдёт до сражения. Однако люди скорее готовы были верить не очевидным успехам, достигнутым Потёмкиным, а сплетне о «потемкинских деревнях». Сообщение о них впервые было опубликовано в Германии, а затем облетело весь свет. Европейцы жадно обсасывали эту небылицу. И дело было не столько в Потёмкине, сколько в России: в «потемкинские деревни» верили, потому что не хотели признавать тот факт, что Россия стала великой державой.
Сперва был оболган человек, а затем это клише нависло над всей страной. Во многом из-за этой легевды Запад постоянно недооценивал Россию. Первым, кто сполна заплатил за это, стал Наполеон. Старый граф Сегюр, глубоко поражённый успехами Потёмкина, увещевал своего императора отказаться от войны с Россией — но безуспешно. Через 129 лет, летом 1941 года, политики снова вспомнили давние россказни о «потемкинских деревнях», только теперь их подновили. На смену картонным селениям пришли советские танки, изготовленные, естественно, из картона. Немецкие средства пропаганды вовсю говорили о том, что русская армия в сентябре 1939 года была вооружена муляжами танков — картонными машинами. Когда немецкие солдаты убедились, что советский танк Т-34 отнюдь не декорация, не картон — было слишком поздно.
Представление о «потемкинских деревнях», символизирующее извечную привычку недооценивать Россию, укоренилось чересчур глубоко. После второй мировой войны оно вновь расцвело пышным, диковинным Светом. Когда 4 октября 1957 года Советский Союз, который сумел запустить искусственный спутник на околоземную орбиту, многие западные специалисты и обозреватели серьёзно усомнились в правдивости этого сообщения: вполне возможно, полагали они, что «спутник» — чистейшей воды выдумка, гениальный пропагандистский трюк, своего рода «потемкинский» спутник, а эти сигналы поступают вовсе не из космоса, а откуда-то с территории Советского Союза. Однако именно «Спутник-1» нанёс смертельный удар по этим роковым представлениям о «потемкинских деревнях».
Отметим, кстати, что ложь, пущенная в оборот немецким дипломатом, до сих пор приносила нам одни лишь дивиденды. А что же Потёмкин, жертва той клеветы? Что случилось с ним? Война с турками подорвала его здоровье, и он подхватил малярию в Крыму. Екатерина снова осыпала его орденами и знаками отличия, но прежде всего деньгами, которых, впрочем, у него никогда не оказывалось в достатке, потому что он щедро раздавал их. Когда война закончилась, Потёмкин ещё раз побывал в Петербурге, однако перед обратной дорогой заболел: падал в обморок, задыхался. Внезапно решил, что надо непременно побывать в Николаеве — он сам основал этот город, очень его любил и считал, что тамошний морской воздух исцелит. 4 октября Потёмкин тронулся в путь. Прежде чем выехать, как ни трудно ему было, написал ещё одну весточку Екатерине: «Моя любимая, моя всемогущая Императрица. У меня уже нет сил выдерживать мои страдания. Остаётся одно лишь спасение: покинуть этот город, и я отдал приказ доставить меня в Николаев. Не знаю, что будет со мною». 5 октября 1791 года, на второй день пути, Григорий Александрович Потёмкин умер. Ему было 52 года.
Через пять лет, 6 ноября 1796 года, скончалась и Екатерина II, его императрица и, возможно, жена. После неё на престол вступил её сын, Павел. О" ощущал себя сыном Петра III и хотел реабилитировать отца. В день смерти матери Павел пришёл к гробу своего отца, упрятанному в подвальный свод Александро-Невской лавры, и возложил на гроб российскую императорскую корону. Так он короновал своего покойного отца, ведь 34 года назад того убили до коронации, а на следующий день Павел велел известить о кончине Петра III и Екатерины, как будто его отец только что умер. Затем он распорядился похоронить и отца, и мать в Петропавловском соборе. В траурной процессии, направившейся туда, впереди везли гроб Петра.
И вот ещё что выдумал Павел: во главе процессии он заставил идти графа Алексея Орлова — тот вес корону убитого императора. Да, именно тот самый Орлов, который некогда известил Екатерину об убийстве низложенного правителя и умолял её смилостивиться. Да, тот самый Орлов, который, вероятно, и умертвил Петра III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Однако больше всего поразил путешественников Крым. Уже наступили жаркие летние дни, все в-круг пышно цвело. Здесь, в древнем Бахчисарае, ещё недавно правил хан. Теперь в его сказочном дворце жили Екатерина и Иосиф. Потом общество переехало в Инкерман, где по приказанию Потёмкина был возведён великолепный замок; гости могли любоваться отсюда Черным морем и видеть четыре десятка только что построенных военных кораблей. Завершалась поездка осмотром Севастополя, это и стало её кульминацией. Успехи Потёмкина глубоко поразили не только Екатерину, но и Иосифа II. Французский посланник, граф Сегюр, писал после посещения Севастополя: «Кажется непостижимым, каким образом Потёмкин, попав в этот только что завоёванный край, на 800 мильудаленный от столицы, всего за два года сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепости и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий». Потёмкин достиг своей цели. Он показал европейцам, что Россия стала великой державой. На обратном пути, желая подчеркнуть силу своей страны и напомнить исторические корни нынешних успехов, Потёмкин привёз участников вояжа в Полтаву, туда, где в 1709 году Пётр Великий наголову разбил армию короля шведского Карла XII, вторгшуюся в Россию. По распоряжению 1 Потёмкина 50 000 солдат на глазах Екатерины к её спутников разыграли ещё раз это сражение. «Это великолепное зрелище, — писал Сегюр, — достойно уличало поездку, которая была столь же романтична, сколь и исторически знаменательна». Потёмкин, которого императрица наградила титулом «князя Таврического», произвёл впечатление не только на европейцев, но и на турок. Однако те усмотрели в происходящем вызов, и уже в октябре 1787 года, всего через несколько месяцев после поездки Екатерины, военные действия возобновились. Во время этой русско турецкой войны укрепления, возведённые Потёмкиным, и черноморский флот зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.
Напрасно клеветники говорили, что корабли построены из гнилого дерева, что они развалятся раньше, чем дело дойдёт до сражения. Однако люди скорее готовы были верить не очевидным успехам, достигнутым Потёмкиным, а сплетне о «потемкинских деревнях». Сообщение о них впервые было опубликовано в Германии, а затем облетело весь свет. Европейцы жадно обсасывали эту небылицу. И дело было не столько в Потёмкине, сколько в России: в «потемкинские деревни» верили, потому что не хотели признавать тот факт, что Россия стала великой державой.
Сперва был оболган человек, а затем это клише нависло над всей страной. Во многом из-за этой легевды Запад постоянно недооценивал Россию. Первым, кто сполна заплатил за это, стал Наполеон. Старый граф Сегюр, глубоко поражённый успехами Потёмкина, увещевал своего императора отказаться от войны с Россией — но безуспешно. Через 129 лет, летом 1941 года, политики снова вспомнили давние россказни о «потемкинских деревнях», только теперь их подновили. На смену картонным селениям пришли советские танки, изготовленные, естественно, из картона. Немецкие средства пропаганды вовсю говорили о том, что русская армия в сентябре 1939 года была вооружена муляжами танков — картонными машинами. Когда немецкие солдаты убедились, что советский танк Т-34 отнюдь не декорация, не картон — было слишком поздно.
Представление о «потемкинских деревнях», символизирующее извечную привычку недооценивать Россию, укоренилось чересчур глубоко. После второй мировой войны оно вновь расцвело пышным, диковинным Светом. Когда 4 октября 1957 года Советский Союз, который сумел запустить искусственный спутник на околоземную орбиту, многие западные специалисты и обозреватели серьёзно усомнились в правдивости этого сообщения: вполне возможно, полагали они, что «спутник» — чистейшей воды выдумка, гениальный пропагандистский трюк, своего рода «потемкинский» спутник, а эти сигналы поступают вовсе не из космоса, а откуда-то с территории Советского Союза. Однако именно «Спутник-1» нанёс смертельный удар по этим роковым представлениям о «потемкинских деревнях».
Отметим, кстати, что ложь, пущенная в оборот немецким дипломатом, до сих пор приносила нам одни лишь дивиденды. А что же Потёмкин, жертва той клеветы? Что случилось с ним? Война с турками подорвала его здоровье, и он подхватил малярию в Крыму. Екатерина снова осыпала его орденами и знаками отличия, но прежде всего деньгами, которых, впрочем, у него никогда не оказывалось в достатке, потому что он щедро раздавал их. Когда война закончилась, Потёмкин ещё раз побывал в Петербурге, однако перед обратной дорогой заболел: падал в обморок, задыхался. Внезапно решил, что надо непременно побывать в Николаеве — он сам основал этот город, очень его любил и считал, что тамошний морской воздух исцелит. 4 октября Потёмкин тронулся в путь. Прежде чем выехать, как ни трудно ему было, написал ещё одну весточку Екатерине: «Моя любимая, моя всемогущая Императрица. У меня уже нет сил выдерживать мои страдания. Остаётся одно лишь спасение: покинуть этот город, и я отдал приказ доставить меня в Николаев. Не знаю, что будет со мною». 5 октября 1791 года, на второй день пути, Григорий Александрович Потёмкин умер. Ему было 52 года.
Через пять лет, 6 ноября 1796 года, скончалась и Екатерина II, его императрица и, возможно, жена. После неё на престол вступил её сын, Павел. О" ощущал себя сыном Петра III и хотел реабилитировать отца. В день смерти матери Павел пришёл к гробу своего отца, упрятанному в подвальный свод Александро-Невской лавры, и возложил на гроб российскую императорскую корону. Так он короновал своего покойного отца, ведь 34 года назад того убили до коронации, а на следующий день Павел велел известить о кончине Петра III и Екатерины, как будто его отец только что умер. Затем он распорядился похоронить и отца, и мать в Петропавловском соборе. В траурной процессии, направившейся туда, впереди везли гроб Петра.
И вот ещё что выдумал Павел: во главе процессии он заставил идти графа Алексея Орлова — тот вес корону убитого императора. Да, именно тот самый Орлов, который некогда известил Екатерину об убийстве низложенного правителя и умолял её смилостивиться. Да, тот самый Орлов, который, вероятно, и умертвил Петра III.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136