Пусть кольцо и накидку осмотрят все женщины, входящие в совет.
— Да, это подделка, — вскричала одна из женщин. — Махала, ты пытаешься обмануть нас!
— Успокойся, — возразила вторая. — Кольцо и накидку делали со слов Верховного Матриарха Редзали, а она могла и ошибиться. Думаю, что нам следует признать подлинность предъявленных вещей и объявить об избрании нового Верховного Матриарха.
«Неужели назначение Верховного Матриарха зависит только от воли совета? Странно, они, похоже, не собираются считаться с объективными фактами, — подумала Цендри, внимательно следя за развитием событий. — Определенно, Ванайя верит в контакты с духами усопших, она молилась, ночи не спала, ожидая голоса Редзали. А Махала? Кто она? Мошенница или просто реалистка?»
— Воля совета для меня является законом, но она должна основываться на уверенности, что ему представлены подлинные вещи Верховного Матриарха, — еле сдерживая охвативший ее гнев, сказала Ванайя.
— Я целиком и полностью согласна с моей уважаемой сестрой. — Махала любезно поклонилась в сторону трясущейся от злости Ванайи. — Прошу вас, дарительницы жизни, признать предъявленные вам кольцо и накидку подлинными, поскольку, независимо от мнения моей сестры, они таковыми и являются. Кроме того, я просила бы вас вспомнить, что до нашего священного праздника осталось всего несколько дней. Город уже заполнен мужчинами, оставаться в такое время без правительства, без Верховного Матриарха опасно, могут возникнуть волнения.
— Ваши слова — святотатство, — воскликнула одна из женщин. — Вы говорите дикие вещи!
— Дикие? — удивленно подняла брови Махала. — Ничего подобного, я просто пытаюсь вразумить вас. Посмотрите, здесь находится ученая дама с Университета. Спросите ее, и она ответит вам, что такое дикость. Это вера в то, что духи общаются с вами или со спрашивающими. Как можно в наше время, в век космических кораблей, мыслить категориями, о которых в самых затерянных мирах даже упоминать считается неприличным? Сколько можно жить предрассудками и заставлять это делать других? Я убедительно прошу совет либо признать кольцо и накидку подлинными, либо нет. И, пожалуйста, постыдитесь, не демонстрируйте перед нашей уважаемой гостьей свое невежество.
Ванайя встала с подушки и, сверкая на Махалу гневными глазами, медленно произнесла:
— Я не собираюсь больше выслушивать оскорбления. Старейшины Ариадны, эта женщина оскорбила вас дважды. Сначала она подсунула вам подделку, а теперь говорит ересь. Она еретичка! — Ванайя ткнула пальцем в сторону Махалы. — Призываю вас, сестры мои, объявить Верховным Матриархом меня на том основании, что, отрицая возможность общения с духами, Махала косвенно подтвердила, что предъявленные ею кольцо и накидка — не подлинные.
— Что я говорила, сестра моя, — возразила Махала, — это мое дело. Однако при всей твоей вере в привидения с тобой Верховный Матриарх Редзали уж точно не разговаривала, о чем ты сама и сообщила. И не говори про ересь, иначе я решу, что ты сошла с ума, ожидая голоса покойной Редзали.
— Успокойтесь, — прикрикнула на Проматриархов одна из старейшин. — Нравится кому или нет, но Верховного Матриарха выбирают так со времен создания Матриархата.
— Осмелюсь напомнить вам, — произнесла Махала с сожалением, — что Редзали выбирали еще на Персефоне, много лет назад, когда все здесь присутствующие были еще младенцами. Это бывшие старейшины нам рассказывали, как выбирался Верховный Матриарх, а по старости лет они могли кое-что подзабыть, а кое-что и специально придумать.
— А вот это уже точно ересь, — сказала одна из женщин, в то время как ее соседка просто открыла рот от изумления.
— В том, что говорит Махала, — возразила вторая женщина, — нет никакой ереси. Скорее всего даже так оно и было, давайте честно сознаемся в этом. Мы действительно не знаем, как выбирался Верховный Матриарх.
Раздался шум голосов, некоторые из присутствующих негодовали, другие соглашались.
— Вижу, что я напрасно пришла сюда, — произнесла Ванайя, поднимаясь. — Прошу прощения, но я вынуждена удалиться, у меня много дел. Когда уважаемый совет старейшин сочтет возможным позвать меня, я с радостью приду. — Ванайя махнула рукой и вместе со своей свитой, в которой находилась и Цендри, направилась из зала. Детишки, слушавшие дискуссию, широко раскрытыми глазами смотрели на удаляющуюся Ванайю. Уже садясь в машину, Цендри увидела, как из другой двери дома на улицу вышла Махала со своими родственницами.
— Вот расчетливая сука, — прошипела Ванайя, — все предусмотрела. Я не удивлюсь, если она убедит совет в своей правоте. Но мне лучше этого не видеть и не слышать. — Она вздохнула. — Что делать? — Она в отчаянии схватилась за голову, затем бессильно опустила руки и откинула голову назад, на подушки.
У дома, выйдя из машины, Лиалла бросилась на шею матери.
— Ванайя, дорогая дарительница жизни. — Она начала всхлипывать. — Что ты делаешь? Иди хотя бы отдохни и поешь. От тебя, от твоего здоровья зависит теперь вся наша жизнь. — Лиалла сотрясалась в рыданиях. — Я чувствую, что нас ждут трудные дни.
Ванайя прослезилась и погладила Лиаллу по щеке.
— Нет, дочь моя. Не еда и отдых должны сейчас заботить меня. Я должна поговорить с теми, кто мудрее меня. Вы все идите отдыхать, — обратилась она к присутствующим. — Все, кроме Цендри. — Она взяла ее за локоть. Цендри поняла, что Ванайя не отвергает своих дочерей ради незнакомой ей женщины из чужого мира, а просит их дать им поговорить. «Ванайя хочет поговорить со мной, — подумала Цендри. — Ей нужен совет ученой дамы с Университета, представительницы Сообщества». Цендри проследовала за Ванайей в пустой обеденный зал, где та устало опустилась на подушку, положила голову на другую и некоторое время молча сидела, уставясь невидящими глазами куда-то вперед. Пробыв некоторое время в полузабытьи, она очнулась и посмотрела на Цендри.
— Поверь мне, Цендри, — заговорила Ванайя, — я не гонюсь за титулом Верховного Матриарха. Моя сестра и соперница Махала — прекрасный администратор, достойная и честная женщина. Да, да, честная, несмотря на неуклюжую попытку обмануть совет. Ее трагедия в том, что она не видит ближайшего будущего, поскольку слушает только голос разума. Она не верит и не хочет верить нам, кто живет не только умом, но и сердцем. Она моложе и сильнее меня и светские обязанности Верховного Матриарха сможет исполнять много лучше меня. Но она должна быть еще и жрицей. Я бы с радостью уступила ей место и провела остаток дней среди своих родных и близких, если бы была уверена в том, что ей дорога наша духовная жизнь. Но именно она Махале совершенно безразлична. Я не могу смотреть спокойно, как она насмехается над нашей верой и тем самым лишает нас духовной жизни, духовно обкрадывает нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Да, это подделка, — вскричала одна из женщин. — Махала, ты пытаешься обмануть нас!
— Успокойся, — возразила вторая. — Кольцо и накидку делали со слов Верховного Матриарха Редзали, а она могла и ошибиться. Думаю, что нам следует признать подлинность предъявленных вещей и объявить об избрании нового Верховного Матриарха.
«Неужели назначение Верховного Матриарха зависит только от воли совета? Странно, они, похоже, не собираются считаться с объективными фактами, — подумала Цендри, внимательно следя за развитием событий. — Определенно, Ванайя верит в контакты с духами усопших, она молилась, ночи не спала, ожидая голоса Редзали. А Махала? Кто она? Мошенница или просто реалистка?»
— Воля совета для меня является законом, но она должна основываться на уверенности, что ему представлены подлинные вещи Верховного Матриарха, — еле сдерживая охвативший ее гнев, сказала Ванайя.
— Я целиком и полностью согласна с моей уважаемой сестрой. — Махала любезно поклонилась в сторону трясущейся от злости Ванайи. — Прошу вас, дарительницы жизни, признать предъявленные вам кольцо и накидку подлинными, поскольку, независимо от мнения моей сестры, они таковыми и являются. Кроме того, я просила бы вас вспомнить, что до нашего священного праздника осталось всего несколько дней. Город уже заполнен мужчинами, оставаться в такое время без правительства, без Верховного Матриарха опасно, могут возникнуть волнения.
— Ваши слова — святотатство, — воскликнула одна из женщин. — Вы говорите дикие вещи!
— Дикие? — удивленно подняла брови Махала. — Ничего подобного, я просто пытаюсь вразумить вас. Посмотрите, здесь находится ученая дама с Университета. Спросите ее, и она ответит вам, что такое дикость. Это вера в то, что духи общаются с вами или со спрашивающими. Как можно в наше время, в век космических кораблей, мыслить категориями, о которых в самых затерянных мирах даже упоминать считается неприличным? Сколько можно жить предрассудками и заставлять это делать других? Я убедительно прошу совет либо признать кольцо и накидку подлинными, либо нет. И, пожалуйста, постыдитесь, не демонстрируйте перед нашей уважаемой гостьей свое невежество.
Ванайя встала с подушки и, сверкая на Махалу гневными глазами, медленно произнесла:
— Я не собираюсь больше выслушивать оскорбления. Старейшины Ариадны, эта женщина оскорбила вас дважды. Сначала она подсунула вам подделку, а теперь говорит ересь. Она еретичка! — Ванайя ткнула пальцем в сторону Махалы. — Призываю вас, сестры мои, объявить Верховным Матриархом меня на том основании, что, отрицая возможность общения с духами, Махала косвенно подтвердила, что предъявленные ею кольцо и накидка — не подлинные.
— Что я говорила, сестра моя, — возразила Махала, — это мое дело. Однако при всей твоей вере в привидения с тобой Верховный Матриарх Редзали уж точно не разговаривала, о чем ты сама и сообщила. И не говори про ересь, иначе я решу, что ты сошла с ума, ожидая голоса покойной Редзали.
— Успокойтесь, — прикрикнула на Проматриархов одна из старейшин. — Нравится кому или нет, но Верховного Матриарха выбирают так со времен создания Матриархата.
— Осмелюсь напомнить вам, — произнесла Махала с сожалением, — что Редзали выбирали еще на Персефоне, много лет назад, когда все здесь присутствующие были еще младенцами. Это бывшие старейшины нам рассказывали, как выбирался Верховный Матриарх, а по старости лет они могли кое-что подзабыть, а кое-что и специально придумать.
— А вот это уже точно ересь, — сказала одна из женщин, в то время как ее соседка просто открыла рот от изумления.
— В том, что говорит Махала, — возразила вторая женщина, — нет никакой ереси. Скорее всего даже так оно и было, давайте честно сознаемся в этом. Мы действительно не знаем, как выбирался Верховный Матриарх.
Раздался шум голосов, некоторые из присутствующих негодовали, другие соглашались.
— Вижу, что я напрасно пришла сюда, — произнесла Ванайя, поднимаясь. — Прошу прощения, но я вынуждена удалиться, у меня много дел. Когда уважаемый совет старейшин сочтет возможным позвать меня, я с радостью приду. — Ванайя махнула рукой и вместе со своей свитой, в которой находилась и Цендри, направилась из зала. Детишки, слушавшие дискуссию, широко раскрытыми глазами смотрели на удаляющуюся Ванайю. Уже садясь в машину, Цендри увидела, как из другой двери дома на улицу вышла Махала со своими родственницами.
— Вот расчетливая сука, — прошипела Ванайя, — все предусмотрела. Я не удивлюсь, если она убедит совет в своей правоте. Но мне лучше этого не видеть и не слышать. — Она вздохнула. — Что делать? — Она в отчаянии схватилась за голову, затем бессильно опустила руки и откинула голову назад, на подушки.
У дома, выйдя из машины, Лиалла бросилась на шею матери.
— Ванайя, дорогая дарительница жизни. — Она начала всхлипывать. — Что ты делаешь? Иди хотя бы отдохни и поешь. От тебя, от твоего здоровья зависит теперь вся наша жизнь. — Лиалла сотрясалась в рыданиях. — Я чувствую, что нас ждут трудные дни.
Ванайя прослезилась и погладила Лиаллу по щеке.
— Нет, дочь моя. Не еда и отдых должны сейчас заботить меня. Я должна поговорить с теми, кто мудрее меня. Вы все идите отдыхать, — обратилась она к присутствующим. — Все, кроме Цендри. — Она взяла ее за локоть. Цендри поняла, что Ванайя не отвергает своих дочерей ради незнакомой ей женщины из чужого мира, а просит их дать им поговорить. «Ванайя хочет поговорить со мной, — подумала Цендри. — Ей нужен совет ученой дамы с Университета, представительницы Сообщества». Цендри проследовала за Ванайей в пустой обеденный зал, где та устало опустилась на подушку, положила голову на другую и некоторое время молча сидела, уставясь невидящими глазами куда-то вперед. Пробыв некоторое время в полузабытьи, она очнулась и посмотрела на Цендри.
— Поверь мне, Цендри, — заговорила Ванайя, — я не гонюсь за титулом Верховного Матриарха. Моя сестра и соперница Махала — прекрасный администратор, достойная и честная женщина. Да, да, честная, несмотря на неуклюжую попытку обмануть совет. Ее трагедия в том, что она не видит ближайшего будущего, поскольку слушает только голос разума. Она не верит и не хочет верить нам, кто живет не только умом, но и сердцем. Она моложе и сильнее меня и светские обязанности Верховного Матриарха сможет исполнять много лучше меня. Но она должна быть еще и жрицей. Я бы с радостью уступила ей место и провела остаток дней среди своих родных и близких, если бы была уверена в том, что ей дорога наша духовная жизнь. Но именно она Махале совершенно безразлична. Я не могу смотреть спокойно, как она насмехается над нашей верой и тем самым лишает нас духовной жизни, духовно обкрадывает нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92