Собственно, это был единственный принцип, которому он следовал, обучаясь военному делу. И на этот раз Бард хмуро глянул на мастера Гарета и поскакал прочь.
Присоединившись к своим людям, он сообщил, с кем им придется сражаться. Потом слушал воспоминания ветеранов о сражениях, где им доводилось встречаться с наемниками из Сухих земель. Это было в ту пору, когда отец Барда, Рафаэль Астуриен, еще участвовал в сражениях, а самого Барда еще и на свете не было.
— Вся хитрость заключается в том, чтобы следить одновременно за обеими руками противника. Они, мерзавцы, настолько ловко владеют чертовыми кинжалами, что глазом не успеешь моргнуть, как тебе всадят лезвие в бок. Они обычно нарочно цепляют своим мечом твой и сближаются, чтобы добраться до твоих ребер.
— Ларион, — сказал Бард, — объясни людям, как этому противостоять.
После этого командир надолго замолчал — погрузился в свои мысли. Все-таки это задание — большая удача! Сколько чести прибудет ему, если он сумеет захватить обоз с клингфайром и доставить липучий огонь королю Одрину. Подобно большинству воинов, он ненавидел это дьявольское зелье, однако оно было незаменимо для уничтожения укреплений противника… В случае успеха операции эта гадость не полетит на башни замка ди Астуриен. Сколько бед мог причинить враг, используя клингфайр!..
На ночь отряд остановился уже за границами Астуриаса, в маленькой деревушке, лежавшей в преддверии Валеронских равнин. Это были пустынные края; редкие, разбросанные по равнинам селения сохраняли независимость. Здешние жители особой доброжелательностью не отличались — они и на воинов Барда смотрели с таким видом, словно отказывали им в праве не то что ночевать, но и останавливаться в селе. Рассмотрев, что вместе с вооруженными людьми прибыли и трое лерони, крестьяне еще больше помрачнели и быстро разошлись.
— На эти земли, — сказал Бард Белтрану, когда они спешились, — следовало бы прислать наместника. Очень опасно иметь под боком подобные деревушки — здесь любая шваль, любая разбойничья морда находит приют. Если вовремя не обратить внимания, можно дождаться, что здесь объявится какой-нибудь бандит и провозгласит себя бароном. А то еще, не дай Бог, королем…
Белтран презрительно оглядел деревушку — плохо обработанные поля, хилые огороды, жалкие рощицы ореховых деревьев вдали — листва на них была совсем редкая. Видно, крестьяне обрывали листья, удобряя ими плантации грибов.
— Кто позарится на эту голь? Они не в состоянии платить дань. Не завидую тому господину, кто решит покорить эту банду. Что за честь орлу сразиться с ордой рогатых кроликов?
— Это не так, — вежливо возразил Бард. — Дело не в дани, беда в другом. Какой-нибудь враг Астуриаса может захватить эти края. Тогда нас обложат со всех сторон. Я обязательно доложу его величеству об этих селах. Думаю, уже следующей весной он пришлет меня сюда. Если местные жители не собираются платить дань Астуриасу, то пусть поклянутся, что не допустят на свои земли сборщиков налогов из Серраиса или от Риденоу. Белтран, ты распорядишься насчет постоя или это сделать мне?
— Ладно, — зевнул Белтран, — сейчас все устрою. Им следует знать, что их принц заботлив и только тем и занимается, что думает о здоровье и благополучии подданных. В общем-то, я не знаком с этой солдатней и не очень-то разбираюсь, что именно надо делать, но надеюсь, здесь есть ветераны, которые поправят меня, если я ошибусь.
Когда Белтран ушел, Бард усмехнулся. Так было всегда — принц плохо разбирался в тактике, зато охотно посещал уроки стратегии. Особенно он любил всякие заповеди, крылатые слова, наставления, которыми так и сыпали древние. Одно из них звучало так: главная опора трона — это солдатская верность. Следовательно, следует не жалеть сил, чтобы завоевать любовь и признание солдатни. Белтрану хватало ума понимать, что есть вещи, куда лучше не соваться, но есть такие, мимо которых король — тем более наследный принц — проходить не имеет права. В том и заключалось искусство управления — делать то малое, что необходимо, для того, чтобы все решили, что ты обо всем заботишься. Пусть Бард командует на марше, в бою, но заботу о солдатах ему доверять нельзя. Здесь первым должен быть Белтран. Так учили древние — эту заповедь следует выполнять неукоснительно. Это его, наследного принца, долг — дойти до каждого солдата, осыпать милостями, поинтересоваться самочувствием.
Бард внимательно следил, как Белтран переходил от одного к другому, справлялся о здоровье, о состоянии лошади, об имуществе, питании. Между тем повар уже развел костер и в котле уже аппетитно побулькивало. У Барда даже живот свело, когда он почувствовал запах супа. За весь день всем было выдано по ломтю хлеба и горсти орехов.
Тут Бард еще раз усмехнулся. Хорошо, если Белтран наконец поймет, что от него требуется. Пусть занимается людьми и хозяйством — ничего зазорного в этом нет, только лишний груз снимет с его плеч. Определившись, принц успокоится, с ним будет легче ужиться — именно это обстоятельство все больше начинало волновать Барда.
Тут он обнаружил, что шагает к месту — чуть в стороне от лагеря, — где устроились лерони. Перед глазами сам собой возник образ хорошенькой Миреллы, она притягивала юношу как магнит.
Он нашел ее возле холодного кострища, девушка пыталась развести огонь. Шатер чародеи уже поставили, и сквозь тонкую материю на одной стороне вырисовывались контуры грузного тела Мелоры. Она ворочалась с боку на бок, не находя покоя. Бард опустился на колени возле Миреллы и предложил:
— Давайте я разведу огонь, дамисела. — Он вытащил кремневую, заправленную маслом зажигалку. С ее помощью добыть огонь было куда легче, чем используя трут.
Девушка не посмела даже взглянуть на него. Так и застыла, не поднимая головы. Шейка ее восхитительно покраснела. Наконец лерони тихо ответила:
— Благодарю, господин, но я сама справлюсь.
Бард, заметив краску, невольно сглотнул. В этот момент девушка неожиданно выронила кремень, с помощью которого выбивались искры, и схватилась за кожаный мешочек, висевший у нее на груди. Там, должно быть, лежит волшебный кристалл, сообразил Бард и, осторожно взяв руку девушки за запястье, шепнул на ухо:
— Если ты, дамисела, хоть разок взглянешь на меня, я тоже вспыхну, как сухое полено.
Она чуть повернула голову в его сторону — очень немного, но этого хватило, чтобы Бард увидел легкую улыбку на устах.
Неожиданно их накрыла тень, послышался ровный голос Гарета:
— Мирелла, ступай в шатер и помоги Мелоре разложить постели.
Вспыхнув, девушка тут же вскочила и поспешила к палатке. Бард тоже поднялся, величественно и грозно поглядел в лицо колдуну.
— При всем моем уважении я должен предупредить вас, ваи дом, — заявил мастер Гарет, — вам бы следовало заводить шашни где-нибудь в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Присоединившись к своим людям, он сообщил, с кем им придется сражаться. Потом слушал воспоминания ветеранов о сражениях, где им доводилось встречаться с наемниками из Сухих земель. Это было в ту пору, когда отец Барда, Рафаэль Астуриен, еще участвовал в сражениях, а самого Барда еще и на свете не было.
— Вся хитрость заключается в том, чтобы следить одновременно за обеими руками противника. Они, мерзавцы, настолько ловко владеют чертовыми кинжалами, что глазом не успеешь моргнуть, как тебе всадят лезвие в бок. Они обычно нарочно цепляют своим мечом твой и сближаются, чтобы добраться до твоих ребер.
— Ларион, — сказал Бард, — объясни людям, как этому противостоять.
После этого командир надолго замолчал — погрузился в свои мысли. Все-таки это задание — большая удача! Сколько чести прибудет ему, если он сумеет захватить обоз с клингфайром и доставить липучий огонь королю Одрину. Подобно большинству воинов, он ненавидел это дьявольское зелье, однако оно было незаменимо для уничтожения укреплений противника… В случае успеха операции эта гадость не полетит на башни замка ди Астуриен. Сколько бед мог причинить враг, используя клингфайр!..
На ночь отряд остановился уже за границами Астуриаса, в маленькой деревушке, лежавшей в преддверии Валеронских равнин. Это были пустынные края; редкие, разбросанные по равнинам селения сохраняли независимость. Здешние жители особой доброжелательностью не отличались — они и на воинов Барда смотрели с таким видом, словно отказывали им в праве не то что ночевать, но и останавливаться в селе. Рассмотрев, что вместе с вооруженными людьми прибыли и трое лерони, крестьяне еще больше помрачнели и быстро разошлись.
— На эти земли, — сказал Бард Белтрану, когда они спешились, — следовало бы прислать наместника. Очень опасно иметь под боком подобные деревушки — здесь любая шваль, любая разбойничья морда находит приют. Если вовремя не обратить внимания, можно дождаться, что здесь объявится какой-нибудь бандит и провозгласит себя бароном. А то еще, не дай Бог, королем…
Белтран презрительно оглядел деревушку — плохо обработанные поля, хилые огороды, жалкие рощицы ореховых деревьев вдали — листва на них была совсем редкая. Видно, крестьяне обрывали листья, удобряя ими плантации грибов.
— Кто позарится на эту голь? Они не в состоянии платить дань. Не завидую тому господину, кто решит покорить эту банду. Что за честь орлу сразиться с ордой рогатых кроликов?
— Это не так, — вежливо возразил Бард. — Дело не в дани, беда в другом. Какой-нибудь враг Астуриаса может захватить эти края. Тогда нас обложат со всех сторон. Я обязательно доложу его величеству об этих селах. Думаю, уже следующей весной он пришлет меня сюда. Если местные жители не собираются платить дань Астуриасу, то пусть поклянутся, что не допустят на свои земли сборщиков налогов из Серраиса или от Риденоу. Белтран, ты распорядишься насчет постоя или это сделать мне?
— Ладно, — зевнул Белтран, — сейчас все устрою. Им следует знать, что их принц заботлив и только тем и занимается, что думает о здоровье и благополучии подданных. В общем-то, я не знаком с этой солдатней и не очень-то разбираюсь, что именно надо делать, но надеюсь, здесь есть ветераны, которые поправят меня, если я ошибусь.
Когда Белтран ушел, Бард усмехнулся. Так было всегда — принц плохо разбирался в тактике, зато охотно посещал уроки стратегии. Особенно он любил всякие заповеди, крылатые слова, наставления, которыми так и сыпали древние. Одно из них звучало так: главная опора трона — это солдатская верность. Следовательно, следует не жалеть сил, чтобы завоевать любовь и признание солдатни. Белтрану хватало ума понимать, что есть вещи, куда лучше не соваться, но есть такие, мимо которых король — тем более наследный принц — проходить не имеет права. В том и заключалось искусство управления — делать то малое, что необходимо, для того, чтобы все решили, что ты обо всем заботишься. Пусть Бард командует на марше, в бою, но заботу о солдатах ему доверять нельзя. Здесь первым должен быть Белтран. Так учили древние — эту заповедь следует выполнять неукоснительно. Это его, наследного принца, долг — дойти до каждого солдата, осыпать милостями, поинтересоваться самочувствием.
Бард внимательно следил, как Белтран переходил от одного к другому, справлялся о здоровье, о состоянии лошади, об имуществе, питании. Между тем повар уже развел костер и в котле уже аппетитно побулькивало. У Барда даже живот свело, когда он почувствовал запах супа. За весь день всем было выдано по ломтю хлеба и горсти орехов.
Тут Бард еще раз усмехнулся. Хорошо, если Белтран наконец поймет, что от него требуется. Пусть занимается людьми и хозяйством — ничего зазорного в этом нет, только лишний груз снимет с его плеч. Определившись, принц успокоится, с ним будет легче ужиться — именно это обстоятельство все больше начинало волновать Барда.
Тут он обнаружил, что шагает к месту — чуть в стороне от лагеря, — где устроились лерони. Перед глазами сам собой возник образ хорошенькой Миреллы, она притягивала юношу как магнит.
Он нашел ее возле холодного кострища, девушка пыталась развести огонь. Шатер чародеи уже поставили, и сквозь тонкую материю на одной стороне вырисовывались контуры грузного тела Мелоры. Она ворочалась с боку на бок, не находя покоя. Бард опустился на колени возле Миреллы и предложил:
— Давайте я разведу огонь, дамисела. — Он вытащил кремневую, заправленную маслом зажигалку. С ее помощью добыть огонь было куда легче, чем используя трут.
Девушка не посмела даже взглянуть на него. Так и застыла, не поднимая головы. Шейка ее восхитительно покраснела. Наконец лерони тихо ответила:
— Благодарю, господин, но я сама справлюсь.
Бард, заметив краску, невольно сглотнул. В этот момент девушка неожиданно выронила кремень, с помощью которого выбивались искры, и схватилась за кожаный мешочек, висевший у нее на груди. Там, должно быть, лежит волшебный кристалл, сообразил Бард и, осторожно взяв руку девушки за запястье, шепнул на ухо:
— Если ты, дамисела, хоть разок взглянешь на меня, я тоже вспыхну, как сухое полено.
Она чуть повернула голову в его сторону — очень немного, но этого хватило, чтобы Бард увидел легкую улыбку на устах.
Неожиданно их накрыла тень, послышался ровный голос Гарета:
— Мирелла, ступай в шатер и помоги Мелоре разложить постели.
Вспыхнув, девушка тут же вскочила и поспешила к палатке. Бард тоже поднялся, величественно и грозно поглядел в лицо колдуну.
— При всем моем уважении я должен предупредить вас, ваи дом, — заявил мастер Гарет, — вам бы следовало заводить шашни где-нибудь в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134