По выражению лица рыжего хитреца трудно что-либо понять. Правда, разгуливает он повесив нос. Может, скучает по Джиневре, но в это верится с трудом. Они даже не обручены, и Джиневра происходит не из столь родовитой семьи, чтобы составить достойную партию наследнику Хастуров из Каркосы.
Может, именно в праздничный вечер следует отыскать Белтрана, извиниться, объяснить, почему он так грубо повел себя… все так, но Бард, вспоминая оскорбления принца, не мог пересилить себя. Это было поразительно — Бард не мог разобраться в себе. В момент, когда на карту поставлено его благополучие, карьера, в ситуации, когда ближайшие королевские советники открыто говорят Одрину, что тот допустил племянника чересчур близко к трону, — и не подойти, не склонить голову?! Возможно, Белтран только этого и ждет, чтобы зачеркнуть нелепую размолвку, ведь он все-таки любит Барда. Как и тот принца… И в таком положении артачиться?! Ссора в принципе мало что значит — время сгладит ее, но высокомерное упрямство, нежелание дать объяснения своему поступку, извиниться могут иметь самые трагические последствия. Это уже сознательный вызов. В такой ситуации даже король будет вынужден сделать соответствующие выводы…
Все понимал, а пересилить себя не мог! Что за нелепый каприз! Ступай и принеси принцу извинения!.. Но Бард услышал позади себя доброжелательный голос:
— Не правда ли, дом Бард, чудесный праздник?
Бард обернулся и увидел старого ларанцу.
— А-а, это вы, мастер Гарет. Дамы… — Он склонил голову перед Миреллой, очень хорошенькой в жемчужно-голубом одеянии, и Мелорой, одетой в темно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом и меховой опушкой по вороту. Платье было свободное — такое обычно носят беременные женщины, однако оно оттеняло глаза, сверкающую молочной белизной кожу и присыпанные блестками огненно-рыжие волосы.
— Почему вы не танцуете, мастер Гарет?
Старик отрицательно покачал головой и печально улыбнулся:
— Не в состоянии.
Тут Бард заметил, что мастер опирается на трость. Ларанцу увидел его взгляд и пояснил:
— Память о том сражении, мой лорд. Отметка наемника из Сухой башни.
— Удивительно, как долго заживает рана.
Старик пожал плечами:
— Думаю, все дело в отраве, которой было смазано лезвие. Даже после многих сражений яд слабее не становится. Говорят, что, если кого-нибудь ранят подобным оружием, он уже никогда до конца не излечится. И знаете, в этом случае я доверяю людской молве. Ларан и тот это зелье не берет. Однако я все равно пришел на праздник.
Мальчик, сын герцога Хамерфела, подошел к ним и, робея, спросил:
— Леди Мирелла, не согласились бы вы потанцевать со мной?
Та взглядом спросила разрешения у старика — в ее возрасте девушкам не полагалось танцевать на балу, разве что со своими родственниками. Мастер Гарет после некоторого раздумья кивнул — видно, решил, что юный герцог не может представить опасности для его подопечной. В сущности, оба еще дети… Мальчик был высок, почти одного роста с Миреллой, так что и насмешливых взглядов эта пара не вызовет.
— А вы, Мелора, не окажете мне честь?
Мастер Гарет, услышав подобное упрощенное обращение, чуть нахмурил брови, однако девушка тут же согласилась и протянула руку.
Бард решил, что лерони всего несколькими годами старше его. Странно, что она еще не замужем и не обручена.
Недолго покружившись, он спросил об этом Мелору.
— Я из Башни Нескьи, туда и должна уйти. Некоторое время жила в Далерете, но они совсем ополоумели — только тем и занимаются, что готовят клингфайр и торгуют им направо и налево. Совсем свихнулись от жадности, а, по моему мнению, лерони должны свято блюсти нейтралитет и изо всех сил способствовать поддержанию мира. Так что я решила связать свою судьбу с Башней Нескьи, Хранитель которой дал обет не вмешиваться в войны между доменами.
— На мой взгляд, это неправильный выбор, — заметил Бард. — Если мы вынуждены сражаться, почему лерони должны оставаться в стороне? Когда вокруг полыхают войны, они собираются закрыть глаза?
— Нет, ты не понял. Пришла пора кому-то начать борьбу за установление мира. Я говорила на эту тему с Варзилом, мне показалось — это великий человек.
— Заблуждающийся идеалист, не более того. — Бард пожал плечами. — Башню Нескьи просто сожгут, а затем развяжут новую войну. Надеюсь, леди, что вы не погибнете при этом.
— Я тоже надеюсь, — серьезно ответила Мелора. Дальше они танцевали молча.
Лерони для своего веса двигалась удивительно легко, как дуновение ветерка.
— Вы замечательно танцуете, Мелора. Как странно, когда я впервые увидел вас… ну, вы догадываетесь, о чем я подумал…
Девушка рассмеялась:
— Вы знаете, когда я сейчас поглядываю на вас, вы мне тоже кажетесь очень красивым. Все-таки очень заметно, что вы плохо знаете лерони — я же телепат, мне не надо много времени, чтобы узнать, что у человека на уме. Мне же все сразу становилось ясно, скрываете ли вы что-то от меня или говорите правду. Еще тогда, во время похода, — ну да!.. А теперь мне все завидуют — как же, я танцую не с кем-нибудь, а с самим королевским знаменосцем. Вы их своим вниманием не очень-то балуете, а теперь выбрали меня, какую-то уродливую лерони.
В устах любой другой женщины, подумал Бард, подобные высказывания звучали бы нестерпимо напыщенно. Или неуместно кокетливо… А у Мелоры все вышло просто, естественно.
Потом они вновь танцевали молча, и страсть вновь затрепетала в их сердцах. Ди Астуриен, не в силах сопротивляться, увлек Мелору в дальний конец зала за колонну и там поцеловал. Она с жаром ответила на поцелуй, потом вдруг вырвалась из его объятий, отступила назад.
— Нет-нет, дорогой, — дрожащим голосом выговорила женщина. — Давай не будем заходить слишком далеко и останемся друзьями. Большего нам не суждено.
— Но почему, Мелора? Я же вижу, ты испытываешь те же чувства, что и я. Теперь нам ничто не может помешать, как то было после боя…
Она взглянула прямо в его глаза — смотрела долго, потом сказала:
— То, что мы жаждали близости после битвы — это не более чем попытка избавиться от гнетущих воспоминаний, от вида крови, от близости смерти. Теперь все в прошлом, теперь мы вынуждены держать наши чувства в узде. Сейчас это случиться не может — исключено, ну да! Здесь твоя названая жена. Принцесса Карлина куда более привлекательна, чем я. Нанести ей оскорбление именно сейчас, пойти с тобой — ты знаешь, Бард, для меня это невозможно.
Ему нечего было возразить, однако самолюбие было задето. Бард не мог смириться так просто.
— Какой мужчина, — спросил он, — согласится быть другом женщины, которая ему желанна?
— Бард. — Мелора отрицательно покачала головой. — Я все больше склоняюсь к мысли, что в тебе как бы уживаются два человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Может, именно в праздничный вечер следует отыскать Белтрана, извиниться, объяснить, почему он так грубо повел себя… все так, но Бард, вспоминая оскорбления принца, не мог пересилить себя. Это было поразительно — Бард не мог разобраться в себе. В момент, когда на карту поставлено его благополучие, карьера, в ситуации, когда ближайшие королевские советники открыто говорят Одрину, что тот допустил племянника чересчур близко к трону, — и не подойти, не склонить голову?! Возможно, Белтран только этого и ждет, чтобы зачеркнуть нелепую размолвку, ведь он все-таки любит Барда. Как и тот принца… И в таком положении артачиться?! Ссора в принципе мало что значит — время сгладит ее, но высокомерное упрямство, нежелание дать объяснения своему поступку, извиниться могут иметь самые трагические последствия. Это уже сознательный вызов. В такой ситуации даже король будет вынужден сделать соответствующие выводы…
Все понимал, а пересилить себя не мог! Что за нелепый каприз! Ступай и принеси принцу извинения!.. Но Бард услышал позади себя доброжелательный голос:
— Не правда ли, дом Бард, чудесный праздник?
Бард обернулся и увидел старого ларанцу.
— А-а, это вы, мастер Гарет. Дамы… — Он склонил голову перед Миреллой, очень хорошенькой в жемчужно-голубом одеянии, и Мелорой, одетой в темно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом и меховой опушкой по вороту. Платье было свободное — такое обычно носят беременные женщины, однако оно оттеняло глаза, сверкающую молочной белизной кожу и присыпанные блестками огненно-рыжие волосы.
— Почему вы не танцуете, мастер Гарет?
Старик отрицательно покачал головой и печально улыбнулся:
— Не в состоянии.
Тут Бард заметил, что мастер опирается на трость. Ларанцу увидел его взгляд и пояснил:
— Память о том сражении, мой лорд. Отметка наемника из Сухой башни.
— Удивительно, как долго заживает рана.
Старик пожал плечами:
— Думаю, все дело в отраве, которой было смазано лезвие. Даже после многих сражений яд слабее не становится. Говорят, что, если кого-нибудь ранят подобным оружием, он уже никогда до конца не излечится. И знаете, в этом случае я доверяю людской молве. Ларан и тот это зелье не берет. Однако я все равно пришел на праздник.
Мальчик, сын герцога Хамерфела, подошел к ним и, робея, спросил:
— Леди Мирелла, не согласились бы вы потанцевать со мной?
Та взглядом спросила разрешения у старика — в ее возрасте девушкам не полагалось танцевать на балу, разве что со своими родственниками. Мастер Гарет после некоторого раздумья кивнул — видно, решил, что юный герцог не может представить опасности для его подопечной. В сущности, оба еще дети… Мальчик был высок, почти одного роста с Миреллой, так что и насмешливых взглядов эта пара не вызовет.
— А вы, Мелора, не окажете мне честь?
Мастер Гарет, услышав подобное упрощенное обращение, чуть нахмурил брови, однако девушка тут же согласилась и протянула руку.
Бард решил, что лерони всего несколькими годами старше его. Странно, что она еще не замужем и не обручена.
Недолго покружившись, он спросил об этом Мелору.
— Я из Башни Нескьи, туда и должна уйти. Некоторое время жила в Далерете, но они совсем ополоумели — только тем и занимаются, что готовят клингфайр и торгуют им направо и налево. Совсем свихнулись от жадности, а, по моему мнению, лерони должны свято блюсти нейтралитет и изо всех сил способствовать поддержанию мира. Так что я решила связать свою судьбу с Башней Нескьи, Хранитель которой дал обет не вмешиваться в войны между доменами.
— На мой взгляд, это неправильный выбор, — заметил Бард. — Если мы вынуждены сражаться, почему лерони должны оставаться в стороне? Когда вокруг полыхают войны, они собираются закрыть глаза?
— Нет, ты не понял. Пришла пора кому-то начать борьбу за установление мира. Я говорила на эту тему с Варзилом, мне показалось — это великий человек.
— Заблуждающийся идеалист, не более того. — Бард пожал плечами. — Башню Нескьи просто сожгут, а затем развяжут новую войну. Надеюсь, леди, что вы не погибнете при этом.
— Я тоже надеюсь, — серьезно ответила Мелора. Дальше они танцевали молча.
Лерони для своего веса двигалась удивительно легко, как дуновение ветерка.
— Вы замечательно танцуете, Мелора. Как странно, когда я впервые увидел вас… ну, вы догадываетесь, о чем я подумал…
Девушка рассмеялась:
— Вы знаете, когда я сейчас поглядываю на вас, вы мне тоже кажетесь очень красивым. Все-таки очень заметно, что вы плохо знаете лерони — я же телепат, мне не надо много времени, чтобы узнать, что у человека на уме. Мне же все сразу становилось ясно, скрываете ли вы что-то от меня или говорите правду. Еще тогда, во время похода, — ну да!.. А теперь мне все завидуют — как же, я танцую не с кем-нибудь, а с самим королевским знаменосцем. Вы их своим вниманием не очень-то балуете, а теперь выбрали меня, какую-то уродливую лерони.
В устах любой другой женщины, подумал Бард, подобные высказывания звучали бы нестерпимо напыщенно. Или неуместно кокетливо… А у Мелоры все вышло просто, естественно.
Потом они вновь танцевали молча, и страсть вновь затрепетала в их сердцах. Ди Астуриен, не в силах сопротивляться, увлек Мелору в дальний конец зала за колонну и там поцеловал. Она с жаром ответила на поцелуй, потом вдруг вырвалась из его объятий, отступила назад.
— Нет-нет, дорогой, — дрожащим голосом выговорила женщина. — Давай не будем заходить слишком далеко и останемся друзьями. Большего нам не суждено.
— Но почему, Мелора? Я же вижу, ты испытываешь те же чувства, что и я. Теперь нам ничто не может помешать, как то было после боя…
Она взглянула прямо в его глаза — смотрела долго, потом сказала:
— То, что мы жаждали близости после битвы — это не более чем попытка избавиться от гнетущих воспоминаний, от вида крови, от близости смерти. Теперь все в прошлом, теперь мы вынуждены держать наши чувства в узде. Сейчас это случиться не может — исключено, ну да! Здесь твоя названая жена. Принцесса Карлина куда более привлекательна, чем я. Нанести ей оскорбление именно сейчас, пойти с тобой — ты знаешь, Бард, для меня это невозможно.
Ему нечего было возразить, однако самолюбие было задето. Бард не мог смириться так просто.
— Какой мужчина, — спросил он, — согласится быть другом женщины, которая ему желанна?
— Бард. — Мелора отрицательно покачала головой. — Я все больше склоняюсь к мысли, что в тебе как бы уживаются два человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134