— Ладно, зовите ваших лерони. Клянусь стенами Серраиса, что не покину эти места, пока вы сами не отпустите меня, живого или мертвого.
Бард засмеялся:
— Ну и клятва, дом Эйрик. Ваши стены я могу разрушить в любой момент. Приду и срою их. Отец, надо придумать что-то более серьезное…
Дом Рафаэль ничего не ответил, хотя, конечно, Бард верно подметил, и старик знал это. Наконец он обратился к стражнику:
— Подыщите в замке подходящее помещение и держите там пленного под строгой охраной. Потом мы вызовем его, чтобы уладить этот вопрос. Вы отвечаете за него головой…
Джереми с мрачным видом наблюдал за этой сценой. Когда же дома Эйрика увели наверх, он не выдержал:
— Не кажется ли вам, дорогой кузен, что вы зашли слишком далеко? По-моему, вы чересчур вольно обращаетесь с моим пленником!
— Вашим пленником?! Кузен, не пора ли взглянуть в лицо правде? — спросил дом Рафаэль. — Ваше правление — или, если угодно, наместничество — подошло к концу. — Он жестом подозвал Барда, и тот тоже прошел на балкон, выходящий во внутренний двор крепости, заполненный вооруженными людьми.
Внизу раздался торжествующий рев сотен глоток:
— Киллгардский Волк! Наш Волк!
— Предводитель! Он привел нас к победе!
— Да здравствует сын дома Рафаэля! Да здравствует несокрушимый дом ди Астуриен!..
Дом Рафаэль подошел к перилам, поднял руку. Крики во дворе постепенно стихли.
— Послушайте, люди! Вы отстояли свою свободу, вы разгромили армию Серраиса! Вы хотите вернуть Астуриас под власть Хастуров? Объявляю, что этот трон навечно принадлежит семье ди Астуриен. Не о себе я хлопочу, а о сыне моем, Аларике!
Дикие крики восторга раздались во дворе. Дом Рафаэль вновь поднял руку.
— Сейчас к вам обратится дом Джереми Хастур. — И обернувшись к побелевшему наместнику, старик предложил: — Ваша очередь, кузен. Спросите их, есть ли в их рядах такие, кто жаждет более десяти лет жить под властью Хастуров, пока сын Одрина Валентин достигнет совершеннолетия.
Бард почувствовал, как волна гнева и ярости затопила Джереми, однако сводный брат сумел взять себя в руки и подошел к перилам. Снизу раздались два возгласа: «Долой Хастуров!», «К черту тиранию Хастуров!» Затем все стихло.
— Люди ди Астуриен! — выкрикнул Джереми. Голос у него неожиданно оказался звучный, басистый, никак не подходящий к щуплому искалеченному телу. — В былые дни Хастур, Сын Света, захватил эти земли и власть над ними передал ди Астуриен. Я представляю здесь интересы короля Валентина, сына Одрина. Неужели вы посмеете восстать против своего законного короля?
— Где этот король? — выкрикнул кто-то из толпы. — Если он наш законный король, почему его нет вместе с нами? Почему он не повел в бой своих верных подданных?
— Нам не нужны марионетки Хастуров! — с неожиданной силой завопил один из солдат. — Возвращайся в Хали, там и царствуй, Хастур!
— Нам нужен настоящий ди Астуриен на троне, а не хастурский лизоблюд!..
— Мы не станем целовать задницы Хастуров!..
Бард с удовлетворением отметил, что крики становились все громче, все настойчивее и слитней. Тут он невольно искоса глянул на отца и поразился его спокойствию. Все шло как по маслу — первые подготовленные крикуны зажгли массу. Народ, упоенный победой при виде своих вождей, мог смести любого, и этот момент нельзя было упустить. Дом Рафаэль и не упустил.
Кто-то швырнул камень в наместника. Джереми даже не вздрогнул — просто камень вдруг вспыхнул ярким голубоватым светом и растаял в воздухе.
После мгновенно наступившей тишины внизу поднялась буря. Рев и яростные возгласы слились в единый рокочущий гул:
— Долой короля-колдуна!
— Мы солдаты, а не проклятые лерони!
— Дом Рафаэль! Дом Рафаэль! Кто знает Аларика! — В толпе даже в нескольких местах послышалось: — Бард! Бард ди Астуриен! Мы хотим Киллгардского Волка!
Кто-то опять метнул камень, он пролетел, чуть задев одежды Джереми. Он и на этот раз не пошевелился, однако никакой вспышки не последовало. Потом снизу швырнули полную горсть конского навоза, и бурая масса темным пятном расплылась по пурпурной мантии Джереми. Его гвардеец прикрыл наместника телом и оттеснил от края балкона.
Дом Рафаэль обратился к нему:
— Неужели, дом Джереми, ты еще считаешь возможным заявлять какие-то права на трон Астуриаса? Может, придется отослать твою голову королеве Ариэль как предостережение, что ей следует более осторожно выбирать слуг. И народ Каркосы пусть полюбуется…
Джереми мрачно усмехнулся — в этот миг он действительно напомнил старика.
— Я бы не советовал. Это будет безрассудный поступок. Король Валентин, конечно, любит своего кузена Аларика, но я не сомневаюсь, что, получив подобный подарок, королева Ариэль пришлет в ответ не менее драгоценный дар.
Бард, сжав кулаки, невольно шагнул вперед, однако дом Рафаэль остановил его:
— Ни в коем случае, сынок. Ни единой капли крови, ни единой царапины. Мы не желаем ссориться с Хастурами — пусть они правят на своих землях и не вмешиваются в наши дела. Но вы, дом Джереми, останетесь моим гостем, пока мой сын Аларик вновь не вернется под отчий кров.
— Неужели вы полагаете, что Каролин Хастур из Каркосы будет иметь дело с узурпаторами?
Дом Рафаэль развел руками:
— Я буду счастлив принимать у себя высокого гостя столько, сколько он пожелает. Должно быть, я не доживу до вашего возвращения в Каркосу, но у меня есть внук, который будет объявлен наместником Астуриаса до той поры, пока Аларик не вернется на родину.
Потом дом Рафаэль обратился к Барду:
— Проводи нашего высокого гостя в его покои, ведь он из рода Хастуров из Каркосы. Приставь к нему слуг, чтобы наш гость ни в чем не нуждался. Мы должны позаботиться о сыне короля Каркосы, ведь мы же родственники.
— Присмотрю, — ответил Бард, — за тем, чтобы он оставался в своих комнатах. Чтобы ничто не помешало ему заняться медитацией и прочими упражнениями. За ним будут внимательно приглядывать, чтобы он случайно не повредил себя. — Потом он положил Джереми руку на плечо и пригласил: — Пойдем, брат.
Джереми вздрогнул, словно это прикосновение обожгло его.
— Не смей прикасаться ко мне, ты, бастард!
— Для меня это тоже небольшое удовольствие. Если тебя не устраивает моя помощь, пусть будет по-твоему. — Бард сделал знак двум солдатам. — Дом Хастур нуждается в поддержке, помогите ему добраться до его покоев.
Джереми не удержался и вскрикнул, когда два бородатых латника схватили его, затем собрался с силами и, вспомнив о достоинстве, смирился и позволил утащить себя. Напоследок бросил взгляд на Барда — столько испепеляющей ненависти было в нем, что ди Астуриен понял — одному из них не бывать в живых.
«Я должен был убить его тогда, у границы, — горько подумал Бард, — но я уже принес ему несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134