Помните? Нет, вы помните?
Сокол беспомощно развел руками. Краснея, он ответил:
– Но ведь это я говорил совсем в другом плане… так ска– зать, в личном.
– А личное всегда неотделимо от общего, и наоборот! – торжествующе заявила Галя. – И я тогда же поняла, что если бы не официальное запрещение взять кого-нибудь еще, то и вы согласились бы… Может быть, даже скорее, чем другие, – до– бавила она, потупив глаза и едва заметно улыбаясь.
– Прямо удивительно! – теперь уже совершенно искренне возмутился Ван Лун. – Вы полагаете, все дело в официальном запрещении? Так: запрещено – и все? А позволю себе спросить: продукты? Ваш, простите, вес? И где польза от вас, извините, в чем?
– Напрасно вы сердитесь, товарищ Ван Лун, – обезоруживаю– ще простодушно ответила девушка. – Есть я буду очень мало, ведь я уже говорила, что специально тренировалась и не обре– меню вас. Вес у меня маленький-маленький, всего пятьдесят шесть кило. И к путешествию я подготовилась. Могу, Николай Петрович, помогать вам в работе с приборами. Специально учи– лась в обсерватории.
– Что?
– Моя мама работает в Крымской астрономической обсервато– рии. И я всегда очень интересовалась астрономией, помогала маме и раньше. Ну, конечно, она ничего не знала о моих пла– нах. Мамы – они еще хуже бюрократов-секретарей, их никогда ни в чем нельзя убедить, вечно считают тебя девчонкой, будто сами никогда не были молодыми. Вот… Вам, Вадим Сергеевич, буду помогать искать на Венере ультразолото. Я всегда очень любила химию и геологию. И могу даже взять на себя приготов– ление пищи на корабле, это ведь женское дело, – закончила она, искоса глянув на Ван Луна. Заметив, что он с интересом посмотрел на нее, Галя добавила: – Еще умею немного стре– лять. Меня хвалили в нашем кружке. Конечно, не то чтобы по-настоящему, как вы, товарищ Ван Лун, но немного могу.
Ван Лун разыскал свою трубку, которая за это время успела уплыть к противоположной стене, и с большим трудом снова за– жег ее. Бойкая девушка, ничего не скажешь, у нее на все на– ходится ответ. Насчет приготовления пищи – это, конечно, идея, хм… очень-очень скучное занятие для мужчины, что ни говори…
Галя Рыжко уже заметила раздумье Ван Луна и, чуть-чуть улыбаясь, поспешила добавить:
– И я не курю, значит – не буду тратить на себя много воздуха. Видите, все не так плохо, как вам казалось.
– Что это, Николай Петрович, – почти добродушным тоном пожаловался Ван Лун, отворачиваясь от Гали, чтобы она не за– метила его невольной улыбки, – она, отмечу, позволяет себе уже шутить со мной!
– Обождите, Ван, – ответил Рындин, – все это слишком серьезное дело. Ведь ее надо будет кормить, понимаете? Где мы возьмем для нее еду?
Но вместо Ван Луна ответила сама Галя:
– Астроплан будет лететь до Венеры, я помню, сто сорок шесть дней. На спуск на Венеру понадобится, допустим, еще несколько дней. Я помню все расчеты и цифры в статьях и док– ладах, особенно в ваших, Николай Петрович. Я их чуть ли не наизусть заучила. В общем – округленно – получается около ста шестидесяти дней. На обратный путь будем считать столько же. Итого – триста двадцать. Пребывание на Венере – еще поч– ти пятьсот дней. А продуктов взято намного больше. Да есть еще и резервный запас. Значит, хватит и на меня. Вот!
Сокол чувствовал себя неудобно – особенно потому, что так не вовремя смутился. Решив, что пора и ему подать голос, он откашлялся и сказал:
– Все это хорошо, Галя, допустим. А вот представьте себе, что нам не удастся пополнить наши запасы на Венере. Что бу– дет тогда?
– Никак не могу представить, – решительно ответила девуш– ка, продолжая невинно смотреть на Николая Петровича, будто это он задал ей вопрос, а не Сокол. – Никак не могу! Вадим Сергеевич столько рассказывал мне о разных диковинных живот– ных, которых экспедиции придется встретить на Венере. И го– ворил. что если бы я полетела, то он убедил бы товарища Ван Луна специально подстрелить молоденького игуанодона и угос– тить меня жаоким. Увеоял, что это будет похоже на телячью отбивную, только еще нежнее. Он очень красиво тогда расска– зывал. И я всегда верила ему, Николай Петрович!
Сокол бурно раскашлялся. Затем ему пришлось еще протирать и очки, тем более что Рындин рассмеялся и даже Ван Лун широ– ко улыбнулся.
– Нет, правда, ее ничем не проймешь: упрямая и за словом в карман не лезет, – сказал наконец Николай Петрович. – То– варищи, у меня есть предложение.
– Какое?
– Судя по ее словам, она знает довольно много. Но давайте проверим, с кем мы в действительности имеем дело. Пусть каж– дый из нас задаст ей несколько вопросов по своей специаль– ности, а наша новая знакомая докажет свою подготовленность к путешествию. Я даже могу начать.
Ему никто не возражал. Николай Петрович собрал в кулак свою бородку и посмотрел исподлобья на Галю Рыжко.
– Так. Э… скажите нам, пожалуйста, каково расстояние от Земли до Венеры?
– Во время так называемого противостояния, то есть когда расстояние между этими планетами самое короткое, – тридцать девять миллионов километров, – одним духом выпалила Галя.
– Гм… Правильно, знаете…
Николай Петрович перевел взгляд на Ван Луна, потом снова посмотрел на Галю: она уверенно и независимо подняла голову, короткий ее носик выглядел еще задорнее.
– Так… Теперь скажите, что такое альбедо? – продолжал Рындин.
– Это – количество отражаемого планетой света.
– Чему равно альбедо Венеры?
– Пятьдесят девять процентов.
– А Луны?
– Семь и три десятых процента.
– Какой вывод из этого вы сделаете?
– На Луне нет атмосферы, а на Венере есть, и она очень плотная, так как отражает много света…
Вопросы и ответы следовали без замедления. Рындин развел руками:
– Гм… да-да, – покачал он одобрительно головой. – Она меня, знаете, убедила, друзья мои. А ну, Вадим, проверьте теперь вы. И, знаете, без всяких скидок на знакомство!
Вадим Сокол обиженно пожал плечами. Он решительно попра– вил очки, и без того вполне правильно сидевшие на носу, и задал первый вопрос:
– Ну вот, вы сказали об атмосфере Венеры. Что вы помните еще об этом? Хотя бы в общих чертах.
– А точных сведений об атмосфере Венеры вообще еще нет, как вы сами мне говорили. – Галя Рыжко на этот раз смотрела прямо в глаза Соколу. Это был не иронический взгляд, боже упаси, но казалось, что где-то в глубине ее светло-карих глаз едва заметно вспыхивают и сейчас же угасают насмешливые огоньки. – По неполным данным, которые нам придется прове– рить, атмосфера Венеры значительно плотнее земной.
Рындин усмехнулся: просто молодец эта девушка! Откуда у нее столько смелости и независимости? Тем временем Сокол продолжал спрашивать, почему-то смотря в сторону:
– Каков атомный вес радия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Сокол беспомощно развел руками. Краснея, он ответил:
– Но ведь это я говорил совсем в другом плане… так ска– зать, в личном.
– А личное всегда неотделимо от общего, и наоборот! – торжествующе заявила Галя. – И я тогда же поняла, что если бы не официальное запрещение взять кого-нибудь еще, то и вы согласились бы… Может быть, даже скорее, чем другие, – до– бавила она, потупив глаза и едва заметно улыбаясь.
– Прямо удивительно! – теперь уже совершенно искренне возмутился Ван Лун. – Вы полагаете, все дело в официальном запрещении? Так: запрещено – и все? А позволю себе спросить: продукты? Ваш, простите, вес? И где польза от вас, извините, в чем?
– Напрасно вы сердитесь, товарищ Ван Лун, – обезоруживаю– ще простодушно ответила девушка. – Есть я буду очень мало, ведь я уже говорила, что специально тренировалась и не обре– меню вас. Вес у меня маленький-маленький, всего пятьдесят шесть кило. И к путешествию я подготовилась. Могу, Николай Петрович, помогать вам в работе с приборами. Специально учи– лась в обсерватории.
– Что?
– Моя мама работает в Крымской астрономической обсервато– рии. И я всегда очень интересовалась астрономией, помогала маме и раньше. Ну, конечно, она ничего не знала о моих пла– нах. Мамы – они еще хуже бюрократов-секретарей, их никогда ни в чем нельзя убедить, вечно считают тебя девчонкой, будто сами никогда не были молодыми. Вот… Вам, Вадим Сергеевич, буду помогать искать на Венере ультразолото. Я всегда очень любила химию и геологию. И могу даже взять на себя приготов– ление пищи на корабле, это ведь женское дело, – закончила она, искоса глянув на Ван Луна. Заметив, что он с интересом посмотрел на нее, Галя добавила: – Еще умею немного стре– лять. Меня хвалили в нашем кружке. Конечно, не то чтобы по-настоящему, как вы, товарищ Ван Лун, но немного могу.
Ван Лун разыскал свою трубку, которая за это время успела уплыть к противоположной стене, и с большим трудом снова за– жег ее. Бойкая девушка, ничего не скажешь, у нее на все на– ходится ответ. Насчет приготовления пищи – это, конечно, идея, хм… очень-очень скучное занятие для мужчины, что ни говори…
Галя Рыжко уже заметила раздумье Ван Луна и, чуть-чуть улыбаясь, поспешила добавить:
– И я не курю, значит – не буду тратить на себя много воздуха. Видите, все не так плохо, как вам казалось.
– Что это, Николай Петрович, – почти добродушным тоном пожаловался Ван Лун, отворачиваясь от Гали, чтобы она не за– метила его невольной улыбки, – она, отмечу, позволяет себе уже шутить со мной!
– Обождите, Ван, – ответил Рындин, – все это слишком серьезное дело. Ведь ее надо будет кормить, понимаете? Где мы возьмем для нее еду?
Но вместо Ван Луна ответила сама Галя:
– Астроплан будет лететь до Венеры, я помню, сто сорок шесть дней. На спуск на Венеру понадобится, допустим, еще несколько дней. Я помню все расчеты и цифры в статьях и док– ладах, особенно в ваших, Николай Петрович. Я их чуть ли не наизусть заучила. В общем – округленно – получается около ста шестидесяти дней. На обратный путь будем считать столько же. Итого – триста двадцать. Пребывание на Венере – еще поч– ти пятьсот дней. А продуктов взято намного больше. Да есть еще и резервный запас. Значит, хватит и на меня. Вот!
Сокол чувствовал себя неудобно – особенно потому, что так не вовремя смутился. Решив, что пора и ему подать голос, он откашлялся и сказал:
– Все это хорошо, Галя, допустим. А вот представьте себе, что нам не удастся пополнить наши запасы на Венере. Что бу– дет тогда?
– Никак не могу представить, – решительно ответила девуш– ка, продолжая невинно смотреть на Николая Петровича, будто это он задал ей вопрос, а не Сокол. – Никак не могу! Вадим Сергеевич столько рассказывал мне о разных диковинных живот– ных, которых экспедиции придется встретить на Венере. И го– ворил. что если бы я полетела, то он убедил бы товарища Ван Луна специально подстрелить молоденького игуанодона и угос– тить меня жаоким. Увеоял, что это будет похоже на телячью отбивную, только еще нежнее. Он очень красиво тогда расска– зывал. И я всегда верила ему, Николай Петрович!
Сокол бурно раскашлялся. Затем ему пришлось еще протирать и очки, тем более что Рындин рассмеялся и даже Ван Лун широ– ко улыбнулся.
– Нет, правда, ее ничем не проймешь: упрямая и за словом в карман не лезет, – сказал наконец Николай Петрович. – То– варищи, у меня есть предложение.
– Какое?
– Судя по ее словам, она знает довольно много. Но давайте проверим, с кем мы в действительности имеем дело. Пусть каж– дый из нас задаст ей несколько вопросов по своей специаль– ности, а наша новая знакомая докажет свою подготовленность к путешествию. Я даже могу начать.
Ему никто не возражал. Николай Петрович собрал в кулак свою бородку и посмотрел исподлобья на Галю Рыжко.
– Так. Э… скажите нам, пожалуйста, каково расстояние от Земли до Венеры?
– Во время так называемого противостояния, то есть когда расстояние между этими планетами самое короткое, – тридцать девять миллионов километров, – одним духом выпалила Галя.
– Гм… Правильно, знаете…
Николай Петрович перевел взгляд на Ван Луна, потом снова посмотрел на Галю: она уверенно и независимо подняла голову, короткий ее носик выглядел еще задорнее.
– Так… Теперь скажите, что такое альбедо? – продолжал Рындин.
– Это – количество отражаемого планетой света.
– Чему равно альбедо Венеры?
– Пятьдесят девять процентов.
– А Луны?
– Семь и три десятых процента.
– Какой вывод из этого вы сделаете?
– На Луне нет атмосферы, а на Венере есть, и она очень плотная, так как отражает много света…
Вопросы и ответы следовали без замедления. Рындин развел руками:
– Гм… да-да, – покачал он одобрительно головой. – Она меня, знаете, убедила, друзья мои. А ну, Вадим, проверьте теперь вы. И, знаете, без всяких скидок на знакомство!
Вадим Сокол обиженно пожал плечами. Он решительно попра– вил очки, и без того вполне правильно сидевшие на носу, и задал первый вопрос:
– Ну вот, вы сказали об атмосфере Венеры. Что вы помните еще об этом? Хотя бы в общих чертах.
– А точных сведений об атмосфере Венеры вообще еще нет, как вы сами мне говорили. – Галя Рыжко на этот раз смотрела прямо в глаза Соколу. Это был не иронический взгляд, боже упаси, но казалось, что где-то в глубине ее светло-карих глаз едва заметно вспыхивают и сейчас же угасают насмешливые огоньки. – По неполным данным, которые нам придется прове– рить, атмосфера Венеры значительно плотнее земной.
Рындин усмехнулся: просто молодец эта девушка! Откуда у нее столько смелости и независимости? Тем временем Сокол продолжал спрашивать, почему-то смотря в сторону:
– Каков атомный вес радия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106