. На большом четырехугольном экране перед ним четко вырисовалась сказоч– ная картина.
Черное бездонное небо, усыпанное яркими искрами звезд. И на нем – огромный, чуть ущербленный с одной стороны, голубо– вато-зеленоватый диск, покрытый большими светлыми, причудли– вой формы пятнами. Эти пятна едва заметно передвигались по диску, то пряча за собой значительную его часть, то, наобо– рот, позволяя рассматривать отдельные участки. И тогда ста– новились видными знакомые очертания материков и океанов… Да, это была милая, родная Земля, от которой астроплан уле– тал все дальше и дальше.
Удивительное зрелище, в реальность которого трудно было поверить! Вот открылись на мгновение и снова затянулись об– лаками глубоко изрезанные очертания Европы. Пиренейский по– луостров… Британские острова… Облака все время мешали – как плотно они окутывают Землю! Вот Апеннинский полуост– ров… Где же наш великий Советский Союз?.. Где ты, Родина, к которой все время устремляются мысли и чувства твоих вер– ных сынов, летящих в космосе? И вдруг белые облака раздвину– лись, открывая за собою выразительные очертания Крымского полуострова, остроконечным ромбом вырезанного на темном фоне Черного моря. Родина! Советская страна!
Облака плыли и плыли, позволяя лишь изредка заглядывать за их густую завесу. Словно на большом глобусе, становились четко видимыми серебристые ниточки рек, извилистые линии морских заливов на севере и юге.
Изображение на экране все время слегка вздрагивало, коле– балось. Рындин опять взялся за ручки, устанавливавшие опти– ческий фокус. Изображение прояснилось. Веселый, свежий голос проговорил за спиной академика:
– Ну до чего красиво, Николай Петрович! Прямо как в сказ– ке! Ведь это Земля?
– Да, да, Галя! – ответил Рындин, не отводя взгляда от светлого диска. – Наша милая Земля, окутанная облаками, отда– ляется от нас – или мы улетаем от нее, не все ли равно! Сра– зу узнали старую знакомую?
– А как же! Если бы не облака – совсем как огромный гло– бус… Я вам не мешаю, Николай Петрович?
– Нет, нет, смотрите. Мне все равно надо приниматься за дело.
Проверяя свои вычисления по записям автоматических прибо– ров и ленте, на которой фиксировались сообщения земных пунк– тов управления астропланом, Рындин уверенной рукой вычерчи– вал на звездной карте путь межпланетного корабля. Вот так, отсюда, начался этот путь, с этой точки земной орбиты. Те– перь – пологая спираль почти вокруг Земли, отрыв, уход в межпланетное пространство… так! Линия полета изгибается налево, как бы тяготея к Солнцу…
Галина Рыжко давно уже перестала смотреть на экран перис– копа. С неподдельным восторгом следила она за карандашом Рындина. Несколько раз она открывала рот, чтобы что-то ска– зать, и наконец собралась с духом:
– Николай Петрович! – В голосе ее звучала мольба.
– Что, Галя?
– Николай Петрович… если б только вы знали, как мне хо– чется попросить вас…
– О чем, Галя? Я слушаю.
– А что если бы вы сейчас думали не про себя, а немножко вслух… чтобы я слышала! Вам это тоже помогло бы. Я всегда, когда что-нибудь сложное вычисляла, думала вслух. Так никог– да не ошибешься.
Рындин не сдержал усмешки.
– Ладно, – ответил он, – уж если вы так обо мне заботи– тесь, попробую думать вслух. В таком случае вы тоже включай– тесь в работу. Для начала, что вы можете сказать об этом чертеже?
Галя снова внимательно присмотрелась. Два больших эллип– са, сплошные и пунктирные линии… Ага!
– Посередине, – стараясь не спешить, заговорила она, – должно быть, Солнце. И этот кружок обозначен буквой «С» – значит. Солнце… Первый от него, ну, внутренний эллипсорби– та. Венеры, правда? Внешний большой эллипс – орбита Земли. Кружочек внизу, на большом эллипсе, со значком «3» – навер– но, Земля. Да, Николай Петрович? А тогда кружочек на меньшем эллипсе, со значком «В», должен быть Венерой. Но почему на каждой орбите по два и три кружочка?..
Она задумалась. Николай Петрович охотно помог ей:
– Нижний кружочек, обозначенный «3i», – это Земля в тот момент, когда с нее улетела наша ракета. «Bi» – Венера в этот же самый момент на ее орбите. Видите путь нашего аст– роплана? Он помечен пунктирной линией и соединяется с орби– той Венеры в точке «Ва» – вот тут, выше. Понятно?
Галя кивнула головой, но тут же смутилась: а вдруг все это будет так сложно, что она ничего не поймет? Николай Пет– рович, заметив ее растерянность, ободряюще улыбнулся:
– Слушайте внимательно – и все поймете. Вы, наверно, уже догадались, почему мы выбрали такой длинный, на первый взгляд, путь от Земли до Венеры, почему мы летим не по пря– мой линии, которая соединила бы «3i» и, допустим, «Во», а вдоль длинного полуэллипса, обозначенного здесь пунктиром и соединяющего кружки «3i» и «Ва»? Это не так уж трудно по– нять. Выбрав первый, так сказать, «короткий», путь, мы долж– ны были бы затратить слишком много горючего. А здесь, на втором пути, мы все время используем силу притяжения Солнца, которая, словно сверхмощный двигатель, мчит нас вдоль полу– эллипса, как астероид, с каждой секундой приближая астроплан к его цели. Подчиняясь притяжению Солнца, мы летим сейчас в межпланетном пространстве, не приводя в действие ракетные двигатели. Понимаете, сколько мы экономим горючего?
– Ну конечно, Николай Петрович, – живо откликнулась Галя.
– Очень хорошо, – сказал Рындин. – Пойдем дальше. Итак, с того момента, как мы вылетели из земной орбитй, наш астроп– лан сам как бы превратился в маленький астероид, который не– сется вдоль полуэллипса «3i» – «Bg», неуклонно приближаясь к орбите Венеры… Вам что-то неясно, Галя? – остановился Рын– дин, заметив нерешительное движение девушки.
– Нет, нет, Николай Петрович, все понятно. Но как можно было с такой точностью вылететь с Земли, чтобы сразу ока– заться на правильном пути, лететь к Венере, как к цели?
– А кто вам говорил, что мы «сразу оказались на правиль– ном пути»? Это чепуха, да-с! При всей точности расчетов и предварительной подготовки смешно думать о том, чтобы вот так – раз, два и готово! – правильно лечь на курс. Прежде всего, почти невозможно заранее учесть ничтожнейшие отклоне– ния от заданной скорости в одиннадцать тысяч пятьсот метров в секунду. А если изменить ее всего на какойнибудь метр в секунду – то радиус действия корабля уменьшится или увели– чится на десятки и сотни тысяч километров! Понимаете, что это значит? Представим себе, что на астроплане в момент вы– лета оказалось немного больше или меньше груза – и скорость сразу изменится, понадобится большая поправка к расчетам. Впрочем, зачем предполагать, когда нам пришлось уже испытать это в связи с некоторыми необдуманными и легкомысленными поступками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Черное бездонное небо, усыпанное яркими искрами звезд. И на нем – огромный, чуть ущербленный с одной стороны, голубо– вато-зеленоватый диск, покрытый большими светлыми, причудли– вой формы пятнами. Эти пятна едва заметно передвигались по диску, то пряча за собой значительную его часть, то, наобо– рот, позволяя рассматривать отдельные участки. И тогда ста– новились видными знакомые очертания материков и океанов… Да, это была милая, родная Земля, от которой астроплан уле– тал все дальше и дальше.
Удивительное зрелище, в реальность которого трудно было поверить! Вот открылись на мгновение и снова затянулись об– лаками глубоко изрезанные очертания Европы. Пиренейский по– луостров… Британские острова… Облака все время мешали – как плотно они окутывают Землю! Вот Апеннинский полуост– ров… Где же наш великий Советский Союз?.. Где ты, Родина, к которой все время устремляются мысли и чувства твоих вер– ных сынов, летящих в космосе? И вдруг белые облака раздвину– лись, открывая за собою выразительные очертания Крымского полуострова, остроконечным ромбом вырезанного на темном фоне Черного моря. Родина! Советская страна!
Облака плыли и плыли, позволяя лишь изредка заглядывать за их густую завесу. Словно на большом глобусе, становились четко видимыми серебристые ниточки рек, извилистые линии морских заливов на севере и юге.
Изображение на экране все время слегка вздрагивало, коле– балось. Рындин опять взялся за ручки, устанавливавшие опти– ческий фокус. Изображение прояснилось. Веселый, свежий голос проговорил за спиной академика:
– Ну до чего красиво, Николай Петрович! Прямо как в сказ– ке! Ведь это Земля?
– Да, да, Галя! – ответил Рындин, не отводя взгляда от светлого диска. – Наша милая Земля, окутанная облаками, отда– ляется от нас – или мы улетаем от нее, не все ли равно! Сра– зу узнали старую знакомую?
– А как же! Если бы не облака – совсем как огромный гло– бус… Я вам не мешаю, Николай Петрович?
– Нет, нет, смотрите. Мне все равно надо приниматься за дело.
Проверяя свои вычисления по записям автоматических прибо– ров и ленте, на которой фиксировались сообщения земных пунк– тов управления астропланом, Рындин уверенной рукой вычерчи– вал на звездной карте путь межпланетного корабля. Вот так, отсюда, начался этот путь, с этой точки земной орбиты. Те– перь – пологая спираль почти вокруг Земли, отрыв, уход в межпланетное пространство… так! Линия полета изгибается налево, как бы тяготея к Солнцу…
Галина Рыжко давно уже перестала смотреть на экран перис– копа. С неподдельным восторгом следила она за карандашом Рындина. Несколько раз она открывала рот, чтобы что-то ска– зать, и наконец собралась с духом:
– Николай Петрович! – В голосе ее звучала мольба.
– Что, Галя?
– Николай Петрович… если б только вы знали, как мне хо– чется попросить вас…
– О чем, Галя? Я слушаю.
– А что если бы вы сейчас думали не про себя, а немножко вслух… чтобы я слышала! Вам это тоже помогло бы. Я всегда, когда что-нибудь сложное вычисляла, думала вслух. Так никог– да не ошибешься.
Рындин не сдержал усмешки.
– Ладно, – ответил он, – уж если вы так обо мне заботи– тесь, попробую думать вслух. В таком случае вы тоже включай– тесь в работу. Для начала, что вы можете сказать об этом чертеже?
Галя снова внимательно присмотрелась. Два больших эллип– са, сплошные и пунктирные линии… Ага!
– Посередине, – стараясь не спешить, заговорила она, – должно быть, Солнце. И этот кружок обозначен буквой «С» – значит. Солнце… Первый от него, ну, внутренний эллипсорби– та. Венеры, правда? Внешний большой эллипс – орбита Земли. Кружочек внизу, на большом эллипсе, со значком «3» – навер– но, Земля. Да, Николай Петрович? А тогда кружочек на меньшем эллипсе, со значком «В», должен быть Венерой. Но почему на каждой орбите по два и три кружочка?..
Она задумалась. Николай Петрович охотно помог ей:
– Нижний кружочек, обозначенный «3i», – это Земля в тот момент, когда с нее улетела наша ракета. «Bi» – Венера в этот же самый момент на ее орбите. Видите путь нашего аст– роплана? Он помечен пунктирной линией и соединяется с орби– той Венеры в точке «Ва» – вот тут, выше. Понятно?
Галя кивнула головой, но тут же смутилась: а вдруг все это будет так сложно, что она ничего не поймет? Николай Пет– рович, заметив ее растерянность, ободряюще улыбнулся:
– Слушайте внимательно – и все поймете. Вы, наверно, уже догадались, почему мы выбрали такой длинный, на первый взгляд, путь от Земли до Венеры, почему мы летим не по пря– мой линии, которая соединила бы «3i» и, допустим, «Во», а вдоль длинного полуэллипса, обозначенного здесь пунктиром и соединяющего кружки «3i» и «Ва»? Это не так уж трудно по– нять. Выбрав первый, так сказать, «короткий», путь, мы долж– ны были бы затратить слишком много горючего. А здесь, на втором пути, мы все время используем силу притяжения Солнца, которая, словно сверхмощный двигатель, мчит нас вдоль полу– эллипса, как астероид, с каждой секундой приближая астроплан к его цели. Подчиняясь притяжению Солнца, мы летим сейчас в межпланетном пространстве, не приводя в действие ракетные двигатели. Понимаете, сколько мы экономим горючего?
– Ну конечно, Николай Петрович, – живо откликнулась Галя.
– Очень хорошо, – сказал Рындин. – Пойдем дальше. Итак, с того момента, как мы вылетели из земной орбитй, наш астроп– лан сам как бы превратился в маленький астероид, который не– сется вдоль полуэллипса «3i» – «Bg», неуклонно приближаясь к орбите Венеры… Вам что-то неясно, Галя? – остановился Рын– дин, заметив нерешительное движение девушки.
– Нет, нет, Николай Петрович, все понятно. Но как можно было с такой точностью вылететь с Земли, чтобы сразу ока– заться на правильном пути, лететь к Венере, как к цели?
– А кто вам говорил, что мы «сразу оказались на правиль– ном пути»? Это чепуха, да-с! При всей точности расчетов и предварительной подготовки смешно думать о том, чтобы вот так – раз, два и готово! – правильно лечь на курс. Прежде всего, почти невозможно заранее учесть ничтожнейшие отклоне– ния от заданной скорости в одиннадцать тысяч пятьсот метров в секунду. А если изменить ее всего на какойнибудь метр в секунду – то радиус действия корабля уменьшится или увели– чится на десятки и сотни тысяч километров! Понимаете, что это значит? Представим себе, что на астроплане в момент вы– лета оказалось немного больше или меньше груза – и скорость сразу изменится, понадобится большая поправка к расчетам. Впрочем, зачем предполагать, когда нам пришлось уже испытать это в связи с некоторыми необдуманными и легкомысленными поступками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106