– Преподаватель обращалась к остальным членам ее когорты, и узор ее мысли лиловой лентой переплетал ее боль. – Меньшими созданиями можно управлять с помощью системы наказаний и вознаграждений».
Кислота разъедала ей правую руку.
«Разумные награды и неумолимые наказания…»
Ее левая нога испарилась в полосе огня.
«… обеспечат безукоризненную службу…»
Биологическая лаборатория исчезла вместе с вырванным вторым глазом.
«… и укрепят ваше доминирование и ваше превосходство».
Боль усилилась: преподавательница подчиняла своей воле ее нервные окончания и рецепторы. Она ощущала груз этого ужасного внимания, хотя ее мысли прерывались и разбегались. Она попыталась спрятаться от боли: все ее чувства были затемнены мукой, так что она стала поистине слепой, и боль, боль…
«Мы отняли многое, на что имеем право в соответствии с нашими способностями».
Она пылала. Кожа обугливалась у нее на костях, разум стремительно скатывался к хаосу. Точно так же, как…
«А теперь мы даруем небольшое вознаграждение».
Как ее несчастное существо, которое так хорошо справлялось – для создания низшего порядка, построенного для того, чтобы им повелевали, манипулировали и…
«Следите за потоком чувства „благодарность“».
Она – не жалкий конструкт! Нет. Она будет бороться. Она будет…
Она будет доминировать.
Она по атому собрала свою растерзанную волю и сосредоточилась на ревущем источнике энергии, затуманивающем ее чувства. Боль. Боль можно использовать.
За адским пламенем она ощутила тяжким грузом усиление внимания преподавательницы.
Она протолкнула свою волю в воющие глубины боли…
Внимание преподавательницы изменилось, заискрилось…
Используя сырую силу и не пытаясь добиться хоть какого-то изящества, она создала щиты и стремительно установила их.
С оранжевым и желтым взрывом воля преподавателя ударила по ее барьеру – но сейчас у нее не было на это времени.
Преподавательница предприняла еще одну атаку, но ее защита выдержала. Ну, конечно же! Разве она не пережила первый Судный день? Ее щиты выдержали взгляд айлохина – напор всего лишь драмлизы они тем более выдержат.
Какое-то время.
Работая быстро, но аккуратно, она тонкой струйкой выпускала боль, преобразуя ее в рабочую энергию, используя ее, чтобы восстановить истощенные силы.
Когда ей удалось подчинить себе боль, она снова смогла сосредоточиться и обследовать разрушения своей оболочки.
Поначалу неуверенно, а потом все быстрее усваивая тонкости прерванного урока, она восстановила свое тело: руки, ноги, глаза, уши, нервы, кожу.
Работая, она задумалась о том, не сделать ли в себе какие-то изменения, но с сожалением решила от этого отказаться. Изменения, сделанные в спешке и в нестабильных условиях, могут позднее оказаться ошибками. Лучше подождать.
Однако она еще больше укрепила свои щиты.
А потом открыла глаза.
Осторожно, закутавшись в полную тишину на всех уровнях восприятия, она поднялась на ноги и устремила взгляд на помост преподавательницы.
«Опусти свою защиту».
Типично ярко-оранжевая мысль приобретала опасно бежевый оттенок, а вкус марганца стал очень сильным.
«Со всем моим уважением, – ответила она. – Нет».
«Либо ты их опустишь, либо Анджо их разрушит».
Она посмотрела на подчиненного и увидела, что его бледные глаза открыты и устремлены на нее с интересом.
«Я этого не сделаю, – отправила она ответ доминанте. – И Анджо не сделает».
«По какому приказу ты предпринимаешь это действие?»
«По моей собственной инициативе».
«А!»
Доминанта передала свою волю подчиненному – и застыла в пространстве и времени, потому что длинная Тень упала на комнату и на восприятие всех, кто в ней находился.
Воздух стал холодным, а плитки покрылись слоем льда, и лишь тогда айлохин соизволил заговорить.
«Наказание было назначено и получено. На этом все закончится».
«Да, Эдонаи», – ответила доминанта Анджо Вали. Ее мысль была теплой на фоне холода Тени. Драмлизы на помосте низко поклонились. Те, кто стоял на коленях перед лабораторными кюветами, пали ниц, прижавшись лицами к скользким ледяным плиткам.
Она – она поклонилась, так что ее голова коснулась колен, и застыла в этой позе, когда Тень полностью накрыла ее…
И исчезла.
В комнате моментально потеплело. Позади с тихим шумом выпрямилась и замерла когорта. Она тоже медленно выпрямилась и посмотрела на помост. Доминанта не стала встречаться с ней глазами.
«Вы вернете свой объект в первоначальное состояние, – приказала преподавательница всему классу. – Когда это будет сделано, вы отправитесь к преподавательнице философии».
3
Загрузка вот-вот должна была начаться.
Она с теми из ее когорты, кто пережил второй Судный день, наблюдала издалека, остановив мысли и спрятав жизненную энергию, чтобы тумзалиат не заметил их присутствия и не попытался связаться с их сущностями.
Сосуд в родильном зале был уже приготовлен. Исходящие из пола цепи – звенья металла, разделенные звеньями силы, – развели ему руки в стороны, такие же цепи на лодыжках широко растягивали ноги. Голова была закреплена в металлическом зажиме, а металлическая скоба поверх пояса крепко прижимала тело к полу.
На том уровне, откуда они вели наблюдение, сосуд был всего лишь розовым потеком, составленным из свечения автономных систем. У системы, претендующей на роль доминанты, не видно было и этого – настолько тщательно она себя закрыла.
В малом эфириуме тумзалиаты исполняли свои скромные, простые танцы – жалкое подобие сложных движений мятежа и бесшабашности, свойственных их диким родичам, залиатам. Такие, как она – и соискательница, которая готовилась внизу, – были годны только на то, чтобы навязать свою волю тумзалиату и тем создать действующую ячейку драмлиз, которая будет исполнять адресованные ей желания айлохинов.
В конечном счете они были всего лишь воплощениями огромной воли айлохинов, без которых их не существовало бы. Так учила преподавательница философии.
В родильном зале все было готово.
Соискательница опустилась на колени рядом с сосудом и взяла под контроль автономную нервную систему. Это было необходимо, чтобы не дать тумзалиату уничтожить сосуд или, что более вероятно, повредить его из-за испуга или по неведению.
Установив контроль, соискательница проникла в малый эфириум, закутанная и тусклая на фоне ослепительно яркого кипения тумзалиатов.
Тайно и тихо соискательница поплыла по эфириуму, где ни о чем не подозревающие тумзалиаты резвились, соединяя свои энергии и отлетая под углами, совершенно неожиданными, если не учитывать линии силы, проходившие через малый эфириум. Тумзалиаты следовали по линиям силы – возможно, питались от них – и определенно пытались на них повлиять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Кислота разъедала ей правую руку.
«Разумные награды и неумолимые наказания…»
Ее левая нога испарилась в полосе огня.
«… обеспечат безукоризненную службу…»
Биологическая лаборатория исчезла вместе с вырванным вторым глазом.
«… и укрепят ваше доминирование и ваше превосходство».
Боль усилилась: преподавательница подчиняла своей воле ее нервные окончания и рецепторы. Она ощущала груз этого ужасного внимания, хотя ее мысли прерывались и разбегались. Она попыталась спрятаться от боли: все ее чувства были затемнены мукой, так что она стала поистине слепой, и боль, боль…
«Мы отняли многое, на что имеем право в соответствии с нашими способностями».
Она пылала. Кожа обугливалась у нее на костях, разум стремительно скатывался к хаосу. Точно так же, как…
«А теперь мы даруем небольшое вознаграждение».
Как ее несчастное существо, которое так хорошо справлялось – для создания низшего порядка, построенного для того, чтобы им повелевали, манипулировали и…
«Следите за потоком чувства „благодарность“».
Она – не жалкий конструкт! Нет. Она будет бороться. Она будет…
Она будет доминировать.
Она по атому собрала свою растерзанную волю и сосредоточилась на ревущем источнике энергии, затуманивающем ее чувства. Боль. Боль можно использовать.
За адским пламенем она ощутила тяжким грузом усиление внимания преподавательницы.
Она протолкнула свою волю в воющие глубины боли…
Внимание преподавательницы изменилось, заискрилось…
Используя сырую силу и не пытаясь добиться хоть какого-то изящества, она создала щиты и стремительно установила их.
С оранжевым и желтым взрывом воля преподавателя ударила по ее барьеру – но сейчас у нее не было на это времени.
Преподавательница предприняла еще одну атаку, но ее защита выдержала. Ну, конечно же! Разве она не пережила первый Судный день? Ее щиты выдержали взгляд айлохина – напор всего лишь драмлизы они тем более выдержат.
Какое-то время.
Работая быстро, но аккуратно, она тонкой струйкой выпускала боль, преобразуя ее в рабочую энергию, используя ее, чтобы восстановить истощенные силы.
Когда ей удалось подчинить себе боль, она снова смогла сосредоточиться и обследовать разрушения своей оболочки.
Поначалу неуверенно, а потом все быстрее усваивая тонкости прерванного урока, она восстановила свое тело: руки, ноги, глаза, уши, нервы, кожу.
Работая, она задумалась о том, не сделать ли в себе какие-то изменения, но с сожалением решила от этого отказаться. Изменения, сделанные в спешке и в нестабильных условиях, могут позднее оказаться ошибками. Лучше подождать.
Однако она еще больше укрепила свои щиты.
А потом открыла глаза.
Осторожно, закутавшись в полную тишину на всех уровнях восприятия, она поднялась на ноги и устремила взгляд на помост преподавательницы.
«Опусти свою защиту».
Типично ярко-оранжевая мысль приобретала опасно бежевый оттенок, а вкус марганца стал очень сильным.
«Со всем моим уважением, – ответила она. – Нет».
«Либо ты их опустишь, либо Анджо их разрушит».
Она посмотрела на подчиненного и увидела, что его бледные глаза открыты и устремлены на нее с интересом.
«Я этого не сделаю, – отправила она ответ доминанте. – И Анджо не сделает».
«По какому приказу ты предпринимаешь это действие?»
«По моей собственной инициативе».
«А!»
Доминанта передала свою волю подчиненному – и застыла в пространстве и времени, потому что длинная Тень упала на комнату и на восприятие всех, кто в ней находился.
Воздух стал холодным, а плитки покрылись слоем льда, и лишь тогда айлохин соизволил заговорить.
«Наказание было назначено и получено. На этом все закончится».
«Да, Эдонаи», – ответила доминанта Анджо Вали. Ее мысль была теплой на фоне холода Тени. Драмлизы на помосте низко поклонились. Те, кто стоял на коленях перед лабораторными кюветами, пали ниц, прижавшись лицами к скользким ледяным плиткам.
Она – она поклонилась, так что ее голова коснулась колен, и застыла в этой позе, когда Тень полностью накрыла ее…
И исчезла.
В комнате моментально потеплело. Позади с тихим шумом выпрямилась и замерла когорта. Она тоже медленно выпрямилась и посмотрела на помост. Доминанта не стала встречаться с ней глазами.
«Вы вернете свой объект в первоначальное состояние, – приказала преподавательница всему классу. – Когда это будет сделано, вы отправитесь к преподавательнице философии».
3
Загрузка вот-вот должна была начаться.
Она с теми из ее когорты, кто пережил второй Судный день, наблюдала издалека, остановив мысли и спрятав жизненную энергию, чтобы тумзалиат не заметил их присутствия и не попытался связаться с их сущностями.
Сосуд в родильном зале был уже приготовлен. Исходящие из пола цепи – звенья металла, разделенные звеньями силы, – развели ему руки в стороны, такие же цепи на лодыжках широко растягивали ноги. Голова была закреплена в металлическом зажиме, а металлическая скоба поверх пояса крепко прижимала тело к полу.
На том уровне, откуда они вели наблюдение, сосуд был всего лишь розовым потеком, составленным из свечения автономных систем. У системы, претендующей на роль доминанты, не видно было и этого – настолько тщательно она себя закрыла.
В малом эфириуме тумзалиаты исполняли свои скромные, простые танцы – жалкое подобие сложных движений мятежа и бесшабашности, свойственных их диким родичам, залиатам. Такие, как она – и соискательница, которая готовилась внизу, – были годны только на то, чтобы навязать свою волю тумзалиату и тем создать действующую ячейку драмлиз, которая будет исполнять адресованные ей желания айлохинов.
В конечном счете они были всего лишь воплощениями огромной воли айлохинов, без которых их не существовало бы. Так учила преподавательница философии.
В родильном зале все было готово.
Соискательница опустилась на колени рядом с сосудом и взяла под контроль автономную нервную систему. Это было необходимо, чтобы не дать тумзалиату уничтожить сосуд или, что более вероятно, повредить его из-за испуга или по неведению.
Установив контроль, соискательница проникла в малый эфириум, закутанная и тусклая на фоне ослепительно яркого кипения тумзалиатов.
Тайно и тихо соискательница поплыла по эфириуму, где ни о чем не подозревающие тумзалиаты резвились, соединяя свои энергии и отлетая под углами, совершенно неожиданными, если не учитывать линии силы, проходившие через малый эфириум. Тумзалиаты следовали по линиям силы – возможно, питались от них – и определенно пытались на них повлиять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112