Получил еще одну нашивку? Я всегда говорил, что на флоте у нас есть будущее. – Он откашлялся. – Мы будем, у тебя через два часа, самое большее через три. Заметано.
Горилла положил трубку.
– Ски все сварганит. Жаль, нет моих орденских ленточек, но ничего – мы купим их на базе, в военном магазине… Счастливчик, теперь свистать всех наверх. Ко всему добавляется еще гуталин. Для доктора – коричневый.
Пан Сатирус, развалившись в просторном кресле, поглаживал большие пальцы ног.
– Ощущение совсем не изменилось, – сказал он. – Не хочется, чтобы эти пальцы превратились в человеческие, как мой язык. Если люди чувствуют себя по утрам так же скверно, то шимпанзе должны благословлять каждый день своей жизни.
– Мы вольем в тебя немного холодного апельсинового сока, дадим аспиринчику, и ты почувствуешь себя лучше, – сказал доктор Бедоян. – Это у тебя с похмелья.
– Слыхал я о таком, – сказал Пан Сатирус. – В воскресное утро у сторожей только и разговору было, что о похмелье… Жаль, что я не ограничился полученной от них информацией.
– Но вот проблема, – заметил доктор Бедоян. – Реакция шимпанзе на аспирин резко отличается от реакции человека… Кем тебя считать?
– Большие пальцы ног у меня остались как у шимпанзе, сказал Пан Сатирус, – но в голове и желудке такое ощущение, какого никогда не бывало. По-видимому, это действительно с похмелья. Не думаю, чтобы мое тело регрессировало. Или деградировало. Или как это там…
Он кувыркнулся через спинку кресла и заковылял в ванную. Оттуда донесся глубокий вздох облегчения.
– С моего лица не исчезло ни единого волоска, – крикнул Пан. – Очень рад. Я не хочу быть человеком.
– А тебя не интересует, какой получен приказ? – спросил доктор Бедоян.
Пан Сатирус, шаркая ногами, вернулся в спальню, энергично растираясь на ходу сухим полотенцем.
– Судя по вашей реакции, мы должны встретиться с очень важными лицами. Я с такими уже встречался. С учеными и генералами, с адмиралами и сенаторами. А на сей раз кто это?
– Политические фигуры, – сказал доктор Бедоян. – Государственные деятели.
– Ваша новость нисколько не улучшила моего мерзкого состояния, – сказал Пан Сатирус. – Нисколько. – Он швырнул полотенце в угол и стал расчесывать шерсть ногтями. – Кто-нибудь из вас бывал в Африке?
– Я бывал в Кейптауне, – ответил Счастливчик, – и в Порт-Саиде.
– А знаете ли вы, что я никогда не видел шимпанзе, живущих в естественных условиях? – спросил Пан Сатирус. – Это приходит мне в голову всякий раз, когда я в меланхолии, как сейчас. Как вы думаете, если я скажу этим людям то, что они хотят знать, отправят они меня обратно в Экваториальную Африку? Оттуда идет наш род. Возможно, мой отец еще там.
– А кто твой отец? – спросил доктор Бедоян.
– Не знаю. Моя мать была в положении, когда… когда ее поймали. Она не любила говорить о своем прошлом, о джунглях. Шимпанзе не выдерживают слишком острого горя. Вы же знаете!
– Тогда тебе нельзя пить джин, – сказал Горилла. – Попробуй ром.
– Есть ведь такое слово “трезвенник”? – спросил Пан Сатирус. – Вот кем мне хочется стать.
– Никогда не зарекайся пить с похмелья, – сказал Счастливчик.
Тут принесли завтрак и бритвенный прибор.
Они отправились на север в трех автомобилях – агенты в передней машине и в задней, гражданская и военная полиция расчищала путь. Возник небольшой спор с мистером Макмагоном относительно того, заезжать ли на базу к Ски за чистой одеждой, но в пылу спора агенты не усмотрели за Паном Сатирусом, который снова схватил Кроуфорда.
Мольба коллеги тронула мистера Макмагона, и он согласился остановиться, если Пан обещает не выходить из автомобиля на территории военно-морской базы.
Еще до полудня, ревя сиренами, машины подкатили между шпалерами сыщиков к портику частного, очень частного дома. Доктор Бедоян в новом, купленном на казенные деньги костюме дремал рядом с шофером. Он проснулся и вышел первым.
Генерал Магуайр спускался по лестнице частного дома. Он был уже не в летней, а в полной форме класса А.
– Мне приказано ввести Мема в дом, – сказал генерал. Точнее, согласно приказу я должен считать себя адъютантом Мема.
– Не называйте меня этим нелепым именем, – сказал Пан Сатирус.
– Но это же ваше имя. Видели бы вы утренние газеты – мы произвели настоящую сенсацию! То, что мы сделали вчера, – на первых страницах всех газет! Такой рекламы у нас еще не было. Теперь вам уже нельзя менять имя…
– Я вижу, у вас опять две звезды, – сказал Пан и протянул руку.
Генерал Магуайр отпрыгнул назад.
– После вашей… когда вы выйдете, репортеры хотят видеть…
– Как я буду целовать вашу жену?
– Миссис Магуайр уехала на север, чтобы показаться своему врачу в Балтиморе. Пожалуйста, будьте покладисты. Вся моя карьера зависит от вас.
Пан сел на дорожку, посыпанную дроблеными ракушками. Он взял горсть ракушек, пососал их и выплюнул.
– Пахнет нефтью, – сказал он. – И все же мне хочется устричных ракушек. Что это, нехватка кальция в организме, доктор?
– Я возьму это на заметку, – сказал доктор Бедоян. – Может быть, мы попробуем принимать глюконат кальция. У него вкус как у конфет, Пан.
– Она… он, кажется, слушается вас, доктор, – молвил генерал Магуайр. – Не могли бы вы вразумить его? Если теперь не все пройдет гладко, меня уволят в отставку, разжаловав в полковники.
Доктор Бедоян пожал плечами.
– Скажите мне, генерал, – спросил Пан, – могли бы вы съесть больше, если бы у вас на каждом плече было по две звезды вместо одной? Могли бы вы больше выпить или меньше страдать с похмелья? Могли бы у вас быть две молодых жены вместо одной старой?
– Черт побери, вас бы хоть на недельку ко мне в подчинение рядовым, Мем, – ответил Магуайр.
– Меня зовут Пан Сатирус. Для всех, кроме моих друзей, я мистер Сатирус.
Генерал поджал тонкие губы и сквозь стиснутые зубы процедил:
– Ладно. Мистер Сатирус. Однако пошли. Нельзя заставлять ждать таких людей. Их не заставлял ждать еще ни один человек на свете.
– Я не человек, а простой шимпанзе.
– Так точно, сэр. Вы простой шимпанзе.
– И вчера вечером вы застрелили бы меня, если бы у вас был с собой пистолет.
– Забудьте про вчерашний вечер, мистер Сатирус. Вчера вы провели вечер хорошо, а я ужасно.
– Вы делаете успехи, – сказал Пан. Он вытянул руки во всю длину, а ноги задрал кверху, так что теперь он мог тронуться в путь, опираясь только на костяшки пальцев. – У меня все тело свело от езды в машине, – пояснил он. – Ну, ладно, малый. Доктор идет со мной, мичман Бейтс и радист Бронстейн пристроятся сзади, а ты, Магуайр, будешь замыкать шествие.
– Это непорядок!.. – взвизгнул было генерал. Но тут же взял себя в руки. – Слушаюсь, сэр. Как прикажете, сэр.
Пан Сатирус злорадно засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Горилла положил трубку.
– Ски все сварганит. Жаль, нет моих орденских ленточек, но ничего – мы купим их на базе, в военном магазине… Счастливчик, теперь свистать всех наверх. Ко всему добавляется еще гуталин. Для доктора – коричневый.
Пан Сатирус, развалившись в просторном кресле, поглаживал большие пальцы ног.
– Ощущение совсем не изменилось, – сказал он. – Не хочется, чтобы эти пальцы превратились в человеческие, как мой язык. Если люди чувствуют себя по утрам так же скверно, то шимпанзе должны благословлять каждый день своей жизни.
– Мы вольем в тебя немного холодного апельсинового сока, дадим аспиринчику, и ты почувствуешь себя лучше, – сказал доктор Бедоян. – Это у тебя с похмелья.
– Слыхал я о таком, – сказал Пан Сатирус. – В воскресное утро у сторожей только и разговору было, что о похмелье… Жаль, что я не ограничился полученной от них информацией.
– Но вот проблема, – заметил доктор Бедоян. – Реакция шимпанзе на аспирин резко отличается от реакции человека… Кем тебя считать?
– Большие пальцы ног у меня остались как у шимпанзе, сказал Пан Сатирус, – но в голове и желудке такое ощущение, какого никогда не бывало. По-видимому, это действительно с похмелья. Не думаю, чтобы мое тело регрессировало. Или деградировало. Или как это там…
Он кувыркнулся через спинку кресла и заковылял в ванную. Оттуда донесся глубокий вздох облегчения.
– С моего лица не исчезло ни единого волоска, – крикнул Пан. – Очень рад. Я не хочу быть человеком.
– А тебя не интересует, какой получен приказ? – спросил доктор Бедоян.
Пан Сатирус, шаркая ногами, вернулся в спальню, энергично растираясь на ходу сухим полотенцем.
– Судя по вашей реакции, мы должны встретиться с очень важными лицами. Я с такими уже встречался. С учеными и генералами, с адмиралами и сенаторами. А на сей раз кто это?
– Политические фигуры, – сказал доктор Бедоян. – Государственные деятели.
– Ваша новость нисколько не улучшила моего мерзкого состояния, – сказал Пан Сатирус. – Нисколько. – Он швырнул полотенце в угол и стал расчесывать шерсть ногтями. – Кто-нибудь из вас бывал в Африке?
– Я бывал в Кейптауне, – ответил Счастливчик, – и в Порт-Саиде.
– А знаете ли вы, что я никогда не видел шимпанзе, живущих в естественных условиях? – спросил Пан Сатирус. – Это приходит мне в голову всякий раз, когда я в меланхолии, как сейчас. Как вы думаете, если я скажу этим людям то, что они хотят знать, отправят они меня обратно в Экваториальную Африку? Оттуда идет наш род. Возможно, мой отец еще там.
– А кто твой отец? – спросил доктор Бедоян.
– Не знаю. Моя мать была в положении, когда… когда ее поймали. Она не любила говорить о своем прошлом, о джунглях. Шимпанзе не выдерживают слишком острого горя. Вы же знаете!
– Тогда тебе нельзя пить джин, – сказал Горилла. – Попробуй ром.
– Есть ведь такое слово “трезвенник”? – спросил Пан Сатирус. – Вот кем мне хочется стать.
– Никогда не зарекайся пить с похмелья, – сказал Счастливчик.
Тут принесли завтрак и бритвенный прибор.
Они отправились на север в трех автомобилях – агенты в передней машине и в задней, гражданская и военная полиция расчищала путь. Возник небольшой спор с мистером Макмагоном относительно того, заезжать ли на базу к Ски за чистой одеждой, но в пылу спора агенты не усмотрели за Паном Сатирусом, который снова схватил Кроуфорда.
Мольба коллеги тронула мистера Макмагона, и он согласился остановиться, если Пан обещает не выходить из автомобиля на территории военно-морской базы.
Еще до полудня, ревя сиренами, машины подкатили между шпалерами сыщиков к портику частного, очень частного дома. Доктор Бедоян в новом, купленном на казенные деньги костюме дремал рядом с шофером. Он проснулся и вышел первым.
Генерал Магуайр спускался по лестнице частного дома. Он был уже не в летней, а в полной форме класса А.
– Мне приказано ввести Мема в дом, – сказал генерал. Точнее, согласно приказу я должен считать себя адъютантом Мема.
– Не называйте меня этим нелепым именем, – сказал Пан Сатирус.
– Но это же ваше имя. Видели бы вы утренние газеты – мы произвели настоящую сенсацию! То, что мы сделали вчера, – на первых страницах всех газет! Такой рекламы у нас еще не было. Теперь вам уже нельзя менять имя…
– Я вижу, у вас опять две звезды, – сказал Пан и протянул руку.
Генерал Магуайр отпрыгнул назад.
– После вашей… когда вы выйдете, репортеры хотят видеть…
– Как я буду целовать вашу жену?
– Миссис Магуайр уехала на север, чтобы показаться своему врачу в Балтиморе. Пожалуйста, будьте покладисты. Вся моя карьера зависит от вас.
Пан сел на дорожку, посыпанную дроблеными ракушками. Он взял горсть ракушек, пососал их и выплюнул.
– Пахнет нефтью, – сказал он. – И все же мне хочется устричных ракушек. Что это, нехватка кальция в организме, доктор?
– Я возьму это на заметку, – сказал доктор Бедоян. – Может быть, мы попробуем принимать глюконат кальция. У него вкус как у конфет, Пан.
– Она… он, кажется, слушается вас, доктор, – молвил генерал Магуайр. – Не могли бы вы вразумить его? Если теперь не все пройдет гладко, меня уволят в отставку, разжаловав в полковники.
Доктор Бедоян пожал плечами.
– Скажите мне, генерал, – спросил Пан, – могли бы вы съесть больше, если бы у вас на каждом плече было по две звезды вместо одной? Могли бы вы больше выпить или меньше страдать с похмелья? Могли бы у вас быть две молодых жены вместо одной старой?
– Черт побери, вас бы хоть на недельку ко мне в подчинение рядовым, Мем, – ответил Магуайр.
– Меня зовут Пан Сатирус. Для всех, кроме моих друзей, я мистер Сатирус.
Генерал поджал тонкие губы и сквозь стиснутые зубы процедил:
– Ладно. Мистер Сатирус. Однако пошли. Нельзя заставлять ждать таких людей. Их не заставлял ждать еще ни один человек на свете.
– Я не человек, а простой шимпанзе.
– Так точно, сэр. Вы простой шимпанзе.
– И вчера вечером вы застрелили бы меня, если бы у вас был с собой пистолет.
– Забудьте про вчерашний вечер, мистер Сатирус. Вчера вы провели вечер хорошо, а я ужасно.
– Вы делаете успехи, – сказал Пан. Он вытянул руки во всю длину, а ноги задрал кверху, так что теперь он мог тронуться в путь, опираясь только на костяшки пальцев. – У меня все тело свело от езды в машине, – пояснил он. – Ну, ладно, малый. Доктор идет со мной, мичман Бейтс и радист Бронстейн пристроятся сзади, а ты, Магуайр, будешь замыкать шествие.
– Это непорядок!.. – взвизгнул было генерал. Но тут же взял себя в руки. – Слушаюсь, сэр. Как прикажете, сэр.
Пан Сатирус злорадно засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39