– Это не тропический лес, – сказал он. – Это всего лишь субтропический лес. И даже не лес, а маленькие рощицы. Но впервые в жизни я чувствую себя настоящим шимпанзе, а не какой-то игрушкой в руках человека.
Счастливчик вытянул ноги и прислонился спиной к дереву.
– Это все равно что получить корабль в собственное распоряжение, Горилла. Ни тебе офицеров, ни министерства военно-морского флота, которые говорят, что ты должен делать.
– Я минер, а не рулевой, – сказал Горилла. – Но, думаю, с кораблем я бы управился. Если бы он у меня был. Только не будет никогда.
– Не будет, – подтвердил Счастливчик. – Нас разжалуют в матросы, когда поймают. Хорошо еще, если нас считают в самоволке, а не дезертирами.
На земле лежал дубовый сук. Он отломился когда-то от виргинского дуба, к которому прислонился Счастливчик, но еще не прогнил и был толщиной сантиметров десять. Пан Сатирус взял его и переломил надвое.
– Вы пошли со мной, потому что боялись за свою жизнь.
– Мы выполняли свой долг, – сказал Счастливчик. – Теперь я уже это сообразил. Командир “Кука” приставил нас к тебе. Ни один морской офицер приказания не отменил. Мы не знаем, что это за люди там, на газохранилище.
– Русские, – сказал Горилла. – Мы думали, что это русские. Они же нам не показали своих удостоверений личности, а если бы и показали, то мы бы подумали, что это липа. Русские.
– Мы не офицеры, – сказал Счастливчик. – Нам мозгов по чину иметь не положено, верно?
Он высунул язык и вытаращил глаза.
Пан Сатирус стал издавать звуки, которые большинство людей в конце концов приняло бы за смех.
– Мы здесь можем продержаться много лет, – оказал он. – В этих лесах растут всякие вкусные вещи. И мы можем двигаться на юг, пока не придем к болотам.
– Они поднимут на ноги всех легавых, – сказал Горилла. Они поднимут по тревоге проклятую морскую пехоту и будут прочесывать местность, пока не найдут нас.
– Нет такого человека, который бы нашел шимпанзе в субтропическом лесу, – сказал Пан. – Я могу вскарабкаться на первую же попавшуюся пальму и запрятаться в листьях.
– Человека такого нет, – возразил Счастливчик. – А люди есть. Тысячи людей, десятки тысяч. Они могут срубить все твои пальмы. А как же мы? Мы люди, а не шимпанзе. Даже Горилла – человек, хотя и не похож.
Горилла Бейтс посмотрел на него и сказал:
– Спасибо, дружище.
– Может быть, вам лучше выйти на дорогу и сдаться? – сказал Пан. – Отдаться в руки вашего морского начальства… так это называется?.. И с вами ничего не случится.
Мичман Бейтс переглянулся со Счастливчиков и спросил:
– Ты где родился, Пан?
– В обезьяннике Бронкского зоопарка. В Нью-Йорке.
– Я знаю, – сказал Горилла. – Ты никогда не был на воле и один. В этой Флориде ты можешь замерзнуть; и тут бродят дикие собаки, кабаны и мало ли что еще. Мы уж лучше останемся с тобой.
– О, но ведь это моя естественная среда.
– Точно, – сказал Счастливчик. – Точно. А все же у нас нет выбора. Командир нас приставил к тебе.
– Пошли, – сказал Горилла. – Уберемся подальше. А то эти агенты из ФБР будут разыскивать нас с собаками.
И они поплелись по равнине, проваливаясь в лужи, так затянутые зеленой плесенью, что они казались лужайками, поднимая тучи москитов, после чего следовала мгновенная мучительная месть. Пан беззаботно схватился за куст, и в его ладонь впилась колючка. Ни у кого не было ни ножа, ни даже иголки, чтобы вытащить колючку; розовая ладонь быстро распухла.
Воды кругом было много, и Пан Сатирус собрал бесчисленное множество зеленых орехов, спелых и неспелых фруктов, нежных побегов деревьев. Но никто, даже Пан, не привык к такой диете. Оба моряка шагали под урчащую музыку собственных желудков, а Пан Сатирус стал как-то странно подавлен.
– А у морской пехоты всю дорогу служба такая, – сказал Горилла. Он сидел под пальмой, поддерживая свой объемистый живот обеими руками. От москитных укусов лицо его вздулось и стало вдвое шире.
– Но я, между прочим, пошел не в морскую пехоту, – сказал Счастливчик.
– Будь это Экваториальная Африка… – произнес Пан Сатирус.
– Нет тут никакой Африки, – сказал Горилла.
– Жаль, мы не взяли с собой доктора Бедояна.
– А что с него толку? – спросил Счастливчик. – Без своей черной сумки док в лесу был бы как все мы. Если уж доктор нужен, то полностью, с черным саквояжем.
Пан Сатирус где-то нашел большой круглый фрукт. Он вертел его в здоровой руке.
– Боюсь, невкусный.
– Все бывает невкусное, если не подано с пылу с жару, сказал Счастливчик.
– И если блондинка-официанточка не подаст тебе еще и бутылочку пивка, чтобы легче проходило, – добавил Горилла.
Счастливчик застонал.
– Нас погубила цивилизация, – сказал Пан Сатирус. – Хотите – верьте, хотите – нет, а подошвы у меня на ногах горят. Никогда в жизни я так много не ходил.
– Наверно, дома, в Африке, ты бы прыгал с дерева на дерево, – сказал Счастливчик.
– Не все время, – сказал Пан и потряс своей большой головой. – По крайней мере, так пишут. А сам я этого не знаю. Я всего лишь второсортный человек, а никакой не шимпанзе. За все семь с половиной лет я впервые обхожусь без сторожа.
Он посмотрел на своих друзей.
– Не считайте, что я говорю о вас пренебрежительно, джентльмены. Но вас никогда не учили ухаживать за шимпанзе.
– А я никогда не считал себя гориллой, – сказал мичман Бейтс. – Просто прозвали меня так.
– В общем, влипли, – сказал Счастливчик. – Уже почти ночь, а у нас нет даже спичек, чтобы развести костер. Да если бы и были, зажигать нельзя – агенты ищут нас на вертолетах. Как быть?
– Вон там, в полумиле отсюда, есть шоссе, – сказал Пан. Я видел с дерева, на котором росло вот это. – Он снова взглянул на фрукт, повертел его в длинных пальцах и швырнул прочь. – Я покажу вам дорогу, джентльмены.
– Прости, Пан, – оказал Счастливчик.
– Ты тут ни при чем.
– Да, – сказал Горилла, – зря ты вытащил нас из этой губы. Тебе с нами одна морока.
– Нет, нет. У меня ноги болят, и я не привык к этой пище… Я залезу на дерево и посмотрю, куда идти.
– Держись, Пан, – сказал Счастливчик. – Я понимаю, у тебя колючка в руке. Но ты можешь прожить годы на этой пакости, от которой у нас разболелись животы. Ты можешь согреться, накрывшись, скажем, пальмовыми листьями. Чего ж тебе сдаваться?
– Да мне не очень-то нравится здесь, – сказал Пан.
– Ты мне не заливай! – сердито оборвал его Счастливчик.
– Я второсортный шимпанзе и третьесортный человек, – медленно произнес Пан. – Я подумал, как я буду тут один, и мне стало не по себе. Я этого не выдержу.
– Это потому, что ты регрессировал, деэволюционировал или как там? – спросил Горилла.
– Да.
– Ты получил образование. Пусть из-за чужого плеча, но получил, – сказал Счастливчик. – Как живут шимпанзе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39