Этого делать не пришлось: Рейдин тоже увидела это движение и сказала с улыбкой:
— Не бойся. Я сейчас не вооружена, и вообще ты не тот, кого мне хотелось бы подстрелить.
— Очень на это надеюсь, мэм, — учтиво отозвался он.
Соседка прошла мимо него с видом королевы, удостоившей своего подданного короткого разговора, и уже с крыльца обернулась к нам и, помахав рукой, произнесла:
— С вами мои молитвы, дети мои. Будьте осторожны. Нейлор с улыбкой покачал головой и вошел ко мне в трейлер.
— С тобой все в порядке? — были его первые слова.
— Лучше не бывает, — неискренне ответила я. — Ты мог так не спешить.
— Конечно, мог, — ответил он, вглядываясь в мое лицо. — Но предпочел поторопиться.
Мне казалось, что, говоря это, он думал не об опасности, которая мне угрожала, а совсем о другом. О том же, о чем, признаться, думала сейчас я.
— Вчера мы попрощались не лучшим образом, если память мне не изменяет, — сказал он, дотрагиваясь рукой до моей щеки.
— Да, Нейлор, и кто-то, видно, решил вбить между нами клин, прислав… — я указала рукой на вазу, — эти чудесные цветы.
Он нахмурился:
— Покажи записку.
Прочитав ее, Джон долго вертел в руках конверт. Флафи крутилась возле гостя, ожидая, когда он обратит на нее внимание.
— Я с тобой, девочка, — сказал он.
Ему, и только ему, я разрешаю так обращаться ко мне.
— Из какого они цветочного магазина? — спросила я.
— Не знаю. — Джон протянул мне конверт. — Тебе ни о чем не говорит?
Конверт был абсолютно чистый, без единого знака или штампа. Я покачала головой.
— А ты не обратила внимания на машину с посыльным?
Я снова качнула головой.
— Какая-то задрипанная тачка, а в ней почти мальчик.
— Паршиво! — почти одновременно проговорили мы, и я отправилась к кофемолке, чтобы добавить еще кофе и сварить так, как мы оба любили — покрепче, без молока и сахара.
Стоя спиной к Нейлору, я сказала, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее:
— Видно, не только тебе не нравится, что я сую нос куда не следует.
Нейлор не ответил. Я налила ему кофе, протянула кружку, он отхлебнул и только тогда проговорил, глядя на меня поверх ее края:
— Не хочешь после всего этого прекратить свои поиски?
— А ты? — спросила я.
Раздражение опять мелькнуло в его глазах. Но я сама была виновата. Чего я зациклилась на этом убийстве? Зачем лезу на рожон?
— Это моя обязанность, — сухо ответил он. — За эту работу я получаю деньги.
— Я тоже чувствую себя обязанной, — парировала я. — Правда, денег мне не заплатят. Даже не дадут полицейский жетон и оружие.
Он отставил кружку, придвинулся ко мне.
— Тогда тебе надо было бы научиться хотя бы элементарным приемам самозащиты, дорогая.
Мне не понравился его несерьезный тон, но зато какая улыбка! И какой запах от этого “после бритья”!
— Думаю, совсем не обязательно, — тихо сказала я. — Не очень-то они помогут, если…
Я не успела договорить, так как спустя мгновение поняла, что лежу навзничь на полу кухни, на мне — Нейлор и зад болит ужасно. Но, подумалось мне, было бы еще больнее, если бы сверху лежал не Нейлор.
Упершись руками в пол, он слегка приподнялся и сказал, приветливо улыбаясь, что было совсем не к месту:
— Извини, пожалуйста. Но если бы ты умела защищаться, мне не удалось бы сделать это с такой легкостью.
Я хотела сказать этому идиоту со всей прямотой, кто он такой, но Флафи опередила меня и с визгом вцепилась ему в руку.
Он вскрикнул.
— Флафи, фу! — закричала я. — Со мной все в порядке.
Однако было поздно: на руке выступила кровь. Что ж, один защитник у меня определенно есть.
Нейлор уже не лежал, а сидел на мне, потирая руку и виновато глядя на меня.
— Что ж, — сказала я ему, — теперь сам видишь, что защититься я могу. Если б не отозвала ее, мой карликовый киллер расправился бы с тобой. Так что не повторяй попыток.
Нейлор без особого одобрения взглянул на Флафи, и та улыбнулась в ответ. Но улыбка не была приветливой. Видимо, моя защитница несколько разочаровалась в этом человеке после его не слишком обдуманного поступка.
— Ты же не сможешь все время таскать с собой Флафи, когда продолжишь расследование убийства. И меня, к сожалению, тоже. — Сейчас Нейлор говорил совершенно серьезно. — И должна помнить об этом. Быть крайне осторожной и на всякий случай владеть одним-двумя приемами самообороны. Разреши мне все-таки показать их.
— Не надо, — сказала я.
— Надо, Кьяра… Ну что ты сделаешь, например, если я прижму тебя сейчас к полу?
Он не только спросил, но и продемонстрировал это, наклонившись надо мной и уперев руки мне в плечи.
Я начинала злиться, взыграли свойственные нашему роду Лаватини упрямство и тяга к отпору. Нейлор не знал еще, как опасно бросать мне вызов. Что ж, узнает.
Забыв о боли в ноге, я крутилась под ним, стараясь вырваться, пытаясь достать руками до его самых болезненных мест, но куда там… Меня словно прибили к полу гвоздями.
— Показать тебе, как можно в этом случае легко освободиться? — тоном взявшего верх мальчишки спросил он. Тоном Тома Сойера, победившего зануду Сида.
Я вздохнула. Что с ним поделаешь? Мужчины ведь в душе настоящие дети.
— Ладно. Покажи, Нейлор, и покончим с этим.
— С этим — да, — сказал он с явным намеком. — Но не с кое-чем другим… А теперь слушай…
Он начал втолковывать мне, как расположить какую ногу, что делать с руками и куда лучше всего нажимать или бить.
— А теперь давай! — скомандовал он, закончив инструктаж. — Вырывайся!
Я подчинилась команде — вырывалась, колотила, но особого успеха не добилась. Он был явно недоволен… Да, учитель попался въедливый и требовательный.
— Не очень-то у тебя получается, — сказал он кисло и снова принялся втолковывать, куда, что и как.
У меня разболелась нога, спина. И вообще не было настроения играть в эти игры. Поэтому я решила собраться, сжаться в кулак и поскорее завершить наши дурацкие упражнения.
Я изо всех сил двинула его ногой — той, что не болела; мой мучитель потерял равновесие и чуть не сковырнулся с меня, но снова обрел устойчивое положение. Однако я воспользовалась тем, что он не успел соединить ноги, и, помня наставления, резко сдвинула колени и ударила его в одно из самых чувствительных у мужчины мест.
Джон охнул, однако я не дала ему опомниться и нанесла рукой удар в другое чувствительное место, которое он только что показывал, — на внутренней стороне предплечья. Он охнул еще раз, накренился и чуть не упал, а я выкатилась из-под него.
Флафи тоже не ударила мордочкой в грязь — на этот раз она атаковала его ботинок.
Вскочив с пола, я крикнула:
— Ну как? Вопросы есть?.. Помочь подняться? Лежа на кухонном полу, Джон начал смеяться и долго не мог остановиться, давая тем самым возможность Флафи продолжать атаку на его ботинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66