Причешусь и накрашусь в машине, а если не успею — прямо в суде.
Фрэнсис еще спал, когда я проходила мимо. Ну и умотался вчера, игрок несчастный! Пат, разумеется, уже не было, Флафи тоже. Наверное, вместе ушли. Я выбежала через черный ход и спустя минуту сидела за рулем.
Но что это? На переднем сиденье на пассажирском месте лежал букет желтых роз. А в нем уже знакомая мне белая карточка. У меня сразу пересохло во рту, сердце учащенно забилось. Было ясно, что и этот букет не от Нейлора.
Я огляделась кругом, никого не увидела и осторожно притронулась к цветам. Они еще были прохладными — значит, совсем недавно их вытащили из автомобиля с воздушным охлаждением, в котором привезли. С внутренней дрожью я вынула листок из конверта.
Розы, фиалки
Цветут возле речки;
Пламя бывает
Не только от свечки.
Что за чушь!.. Я выругалась еще раз, покрепче, и завела мотор. Какого дьявола! Что все это означает? Что за кретинские игры?
Я выехала из нашего городка на шоссе. Розы наполняли всю кабину своим ароматом. “Пламя бывает не только от свечки”. Фраза застряла у меня в башке, как шип от розы, колола, мешала вести машину. Пришлось, в конце концов, остановиться в подходящем месте и выпить большую чашку кофе, прежде чем продолжить поездку в центр города.
Я все-таки благополучно добралась до здания суда и около одиннадцати уже поднималась по лестницам. Однако напрасно я летела по ним как на крыльях — Марлы в суде уже не было.
Зато еще не ушел Эрни Шварц, наш юрист. Он тоже торопился куда-то и чуть не сбил меня на одной из лестничных площадок. Эрни промчался бы мимо, если бы я не удержала его за мясистую веснушчатую руку. Остановленный, он в упор поглядел на меня сквозь толстенные линзы и расплылся в улыбке.
— Кьяра! Сколько лет, сколько зим!
— Рада тебя видеть, Эрни, но нет времени говорить о погоде. Где Марла?
Он улыбнулся еще шире, насколько было возможно, и выпятил грудь.
— Где, спрашиваешь? Думаю, вдыхает в этот момент всем своим бюстом, а ей есть чем вдыхать, первые глотки свободы! Я добился, чтоб ее отпустили на поруки.
— Как тебе удалось, Эрни?
Он взглянул на меня с явным разочарованием: неужели я могла хоть на мгновение усомниться в его профессионализме? Но все же снисходительно пояснил:
— Я заставил их признать, что они имеют законное основание подозревать ее лишь в одном убийстве — в отношении Барбони, и то при наличии весьма косвенных улик. Весьма… По сути, она чиста, как голубь. В общем, обвинение, можно сказать, накрылось медным тазом.
Эрни любил иногда для куража вставить что-нибудь эдакое, а вообще-то он родом из Бостона, учился на юриста в Гарварде и скорее всего никогда не водился с людьми, прибегающими к словам подобного типа. Сейчас он жил в одном из викторианских домиков с видом на залив со своей новой молодой женой Черил. И если чего-то очень боялся в жизни, то, наверное, того, как бы ей не стало известно, что он недавно напился у нас в клубе и спел какую-то вышедшую сто лет назад из моды австрийскую песенку.
— Какой же они назначили залог? — спросила я. У Эрни расширились глаза.
— Пятьсот тысяч, — ответил он с придыханием.
— Ничего себе! Полный отпад! Он кивнул.
— Тут уж я ничего не мог поделать. Думал, Гамбуццо откажется, но он согласился. Я сказал Винсенту, что он идиот и может лишиться своего клуба, а он зашипел, что платит мне не за то, чтобы я высказывал мнение по любому поводу. Ну что ж, дело хозяйское… Конечно, человеколюбие, жалость и все прочее, но такие деньги за Марлу, даже с ее причиндалами размером пятьдесят два дюйма, — это уж чересчур! У него просто крыша поехала.
Я видела, Эрни с удовольствием подражает нам, используя жаргон, но все-таки это было только подражание. А у нас жаргон сидел в крови.
— Как поживает твоя Черил? — спросила я. — Была бы рада встретиться с ней при случае.
Он отвел глаза.
— Ты же знаешь, Кьяра, этих женщин. Сейчас она днюет и ночует в своей Молодежной лиге. Ее оттуда не вытащишь на аркане.
— Да, конечно, — согласилась я. — Лучше скажи, если знаешь, где сейчас может быть Марла? И какие вообще у нее шансы, на твой взгляд?
Юрист откашлялся.
— Ей бы не мешало поучиться нормально взаимодействовать с людьми. И с обвинением, и с защитой. Она дикий человек. А еще этот осел, ее дружок, со своими советами! Бубнит, чтобы она никому не верила, что я чуть ли не шестерка у Винсента и что неизвестно, не замешан ли наш босс во всем этом. Полная бредятина!.. Ну ладно, я тороплюсь, Кьяра, у меня лекция в одном клубе.
— Значит, Марла, возможно, поехала домой? — повторила я вопрос, когда мы уже направились к выходу.
— Скорее всего. Ее дружок говорил что-то насчет того, что нужно отметить в домашней обстановке. В его трейлере, кажется.
— Рик Растяжка живет в трейлере?
— Растяжка? Ничего себе прозвище! Марла еще сказала, что собирается получить какие-то сведения, которые помогут сразу оправдать ее. Должен заметить, многие обвиняемые время от времени делают подобные заявления, и все это, конечно, сплошная лажа. Пшик. Но, с другой стороны, чего не бывает.
Мы уже подошли к автостоянке, Эрни остановился перед своим “ягуаром” и начал суетливо искать ключи в карманах и в папке.
— Кстати, — сообщил он на прощание, обнаружив наконец ключи, — я предложил Марле, и она обещала, прийти ко мне в офис к трем часам. Если хочешь, заходи тоже.
— Спасибо, Эрни. Да, я хотела бы перекинуться с ней парой слов. Пока.
Я поцеловала его в жирную щеку и поплелась к своей тачке. Розы на переднем сиденье начали немного вянуть от жары и духоты, и запах сделался еще сильнее. Почему я их не выбрасываю?..
Запустив мотор, я некоторое время сидела, размышляя. Что могло быть такого у Марлы, что послужило бы ей на пользу? И какая идиотская мысль — праздновать освобождение из-под стражи? До настоящего освобождения еще ой как далеко! Нужно что-то делать! Все, что я пыталась предпринять раньше, результатов не дало. Значит, я неправильно подходила ко всему. Не с того конца, быть может… “Пламя бывает не только от свечки… ” Кто-то упорно продолжает пугать и предостерегать меня… По мнению Рейдин, все так или иначе вертится вокруг моей персоны. А Нейлор, тот вообще не раскрывается и уж никак не склонен считать меня чуть ли не главным действующим лицом… Что ж, нет и не надо…
Я сидела в машине, по-всякому тасуя факты и предположения, и не видела ни в чем никакого смысла. Все было странно и непонятно до умопомрачения. Сплошная бредятина!
Я взглянула на приборный щиток. На часах только начало двенадцатого. Клуб откроется через час. Наверняка наша лавочка замешана во всей истории — иначе зачем в этом дурацком стишке слово “пламя”? Оно было прошлой ночью возле клуба, когда взорвалась машина Нейлора и когда мой милый чудом остался жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Фрэнсис еще спал, когда я проходила мимо. Ну и умотался вчера, игрок несчастный! Пат, разумеется, уже не было, Флафи тоже. Наверное, вместе ушли. Я выбежала через черный ход и спустя минуту сидела за рулем.
Но что это? На переднем сиденье на пассажирском месте лежал букет желтых роз. А в нем уже знакомая мне белая карточка. У меня сразу пересохло во рту, сердце учащенно забилось. Было ясно, что и этот букет не от Нейлора.
Я огляделась кругом, никого не увидела и осторожно притронулась к цветам. Они еще были прохладными — значит, совсем недавно их вытащили из автомобиля с воздушным охлаждением, в котором привезли. С внутренней дрожью я вынула листок из конверта.
Розы, фиалки
Цветут возле речки;
Пламя бывает
Не только от свечки.
Что за чушь!.. Я выругалась еще раз, покрепче, и завела мотор. Какого дьявола! Что все это означает? Что за кретинские игры?
Я выехала из нашего городка на шоссе. Розы наполняли всю кабину своим ароматом. “Пламя бывает не только от свечки”. Фраза застряла у меня в башке, как шип от розы, колола, мешала вести машину. Пришлось, в конце концов, остановиться в подходящем месте и выпить большую чашку кофе, прежде чем продолжить поездку в центр города.
Я все-таки благополучно добралась до здания суда и около одиннадцати уже поднималась по лестницам. Однако напрасно я летела по ним как на крыльях — Марлы в суде уже не было.
Зато еще не ушел Эрни Шварц, наш юрист. Он тоже торопился куда-то и чуть не сбил меня на одной из лестничных площадок. Эрни промчался бы мимо, если бы я не удержала его за мясистую веснушчатую руку. Остановленный, он в упор поглядел на меня сквозь толстенные линзы и расплылся в улыбке.
— Кьяра! Сколько лет, сколько зим!
— Рада тебя видеть, Эрни, но нет времени говорить о погоде. Где Марла?
Он улыбнулся еще шире, насколько было возможно, и выпятил грудь.
— Где, спрашиваешь? Думаю, вдыхает в этот момент всем своим бюстом, а ей есть чем вдыхать, первые глотки свободы! Я добился, чтоб ее отпустили на поруки.
— Как тебе удалось, Эрни?
Он взглянул на меня с явным разочарованием: неужели я могла хоть на мгновение усомниться в его профессионализме? Но все же снисходительно пояснил:
— Я заставил их признать, что они имеют законное основание подозревать ее лишь в одном убийстве — в отношении Барбони, и то при наличии весьма косвенных улик. Весьма… По сути, она чиста, как голубь. В общем, обвинение, можно сказать, накрылось медным тазом.
Эрни любил иногда для куража вставить что-нибудь эдакое, а вообще-то он родом из Бостона, учился на юриста в Гарварде и скорее всего никогда не водился с людьми, прибегающими к словам подобного типа. Сейчас он жил в одном из викторианских домиков с видом на залив со своей новой молодой женой Черил. И если чего-то очень боялся в жизни, то, наверное, того, как бы ей не стало известно, что он недавно напился у нас в клубе и спел какую-то вышедшую сто лет назад из моды австрийскую песенку.
— Какой же они назначили залог? — спросила я. У Эрни расширились глаза.
— Пятьсот тысяч, — ответил он с придыханием.
— Ничего себе! Полный отпад! Он кивнул.
— Тут уж я ничего не мог поделать. Думал, Гамбуццо откажется, но он согласился. Я сказал Винсенту, что он идиот и может лишиться своего клуба, а он зашипел, что платит мне не за то, чтобы я высказывал мнение по любому поводу. Ну что ж, дело хозяйское… Конечно, человеколюбие, жалость и все прочее, но такие деньги за Марлу, даже с ее причиндалами размером пятьдесят два дюйма, — это уж чересчур! У него просто крыша поехала.
Я видела, Эрни с удовольствием подражает нам, используя жаргон, но все-таки это было только подражание. А у нас жаргон сидел в крови.
— Как поживает твоя Черил? — спросила я. — Была бы рада встретиться с ней при случае.
Он отвел глаза.
— Ты же знаешь, Кьяра, этих женщин. Сейчас она днюет и ночует в своей Молодежной лиге. Ее оттуда не вытащишь на аркане.
— Да, конечно, — согласилась я. — Лучше скажи, если знаешь, где сейчас может быть Марла? И какие вообще у нее шансы, на твой взгляд?
Юрист откашлялся.
— Ей бы не мешало поучиться нормально взаимодействовать с людьми. И с обвинением, и с защитой. Она дикий человек. А еще этот осел, ее дружок, со своими советами! Бубнит, чтобы она никому не верила, что я чуть ли не шестерка у Винсента и что неизвестно, не замешан ли наш босс во всем этом. Полная бредятина!.. Ну ладно, я тороплюсь, Кьяра, у меня лекция в одном клубе.
— Значит, Марла, возможно, поехала домой? — повторила я вопрос, когда мы уже направились к выходу.
— Скорее всего. Ее дружок говорил что-то насчет того, что нужно отметить в домашней обстановке. В его трейлере, кажется.
— Рик Растяжка живет в трейлере?
— Растяжка? Ничего себе прозвище! Марла еще сказала, что собирается получить какие-то сведения, которые помогут сразу оправдать ее. Должен заметить, многие обвиняемые время от времени делают подобные заявления, и все это, конечно, сплошная лажа. Пшик. Но, с другой стороны, чего не бывает.
Мы уже подошли к автостоянке, Эрни остановился перед своим “ягуаром” и начал суетливо искать ключи в карманах и в папке.
— Кстати, — сообщил он на прощание, обнаружив наконец ключи, — я предложил Марле, и она обещала, прийти ко мне в офис к трем часам. Если хочешь, заходи тоже.
— Спасибо, Эрни. Да, я хотела бы перекинуться с ней парой слов. Пока.
Я поцеловала его в жирную щеку и поплелась к своей тачке. Розы на переднем сиденье начали немного вянуть от жары и духоты, и запах сделался еще сильнее. Почему я их не выбрасываю?..
Запустив мотор, я некоторое время сидела, размышляя. Что могло быть такого у Марлы, что послужило бы ей на пользу? И какая идиотская мысль — праздновать освобождение из-под стражи? До настоящего освобождения еще ой как далеко! Нужно что-то делать! Все, что я пыталась предпринять раньше, результатов не дало. Значит, я неправильно подходила ко всему. Не с того конца, быть может… “Пламя бывает не только от свечки… ” Кто-то упорно продолжает пугать и предостерегать меня… По мнению Рейдин, все так или иначе вертится вокруг моей персоны. А Нейлор, тот вообще не раскрывается и уж никак не склонен считать меня чуть ли не главным действующим лицом… Что ж, нет и не надо…
Я сидела в машине, по-всякому тасуя факты и предположения, и не видела ни в чем никакого смысла. Все было странно и непонятно до умопомрачения. Сплошная бредятина!
Я взглянула на приборный щиток. На часах только начало двенадцатого. Клуб откроется через час. Наверняка наша лавочка замешана во всей истории — иначе зачем в этом дурацком стишке слово “пламя”? Оно было прошлой ночью возле клуба, когда взорвалась машина Нейлора и когда мой милый чудом остался жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66