Она остановилась еще раз и опять прислушалась. Звука шагов вновь не было слышно..
Пэйган обернулась. Дорога в этом месте делала изгиб, вокруг не было видно ни души, но она уже не сомневалась: кто-то ее преследовал. И ей стало страшно.
Темнота все сгущалась.
Пробегая один переулок за другим, петляя, то и дело натыкаясь на тупики, Пэйган поняла, что окончательно заблудилась. Шаги за спиной раздавались все отчетливее. Наконец она в растерянности остановилась на перекрестке.
И вдруг тяжелая рука опустилась ей на плечо, и кто-то с силой развернул Пэйган к себе. Это был Абдулла.
С облегчением она упала к нему в объятия.
— Я не думала, что ты пойдешь меня догонять.
— Но почему ты убегала?
— Мне казалось, за мной кто-то гонится, — ответила Пэйган, не желая признаться, как она испугалась.
— Ты знаешь, где мы находимся?
— Нет, а где?
— Не имею ни малейшего представления. Знаю только, что Венеция самый запутанный город в мире.
Абдулла взглянул на ее уставшее лицо и, нагнувшись, крепко поцеловал.
— Я ждала от тебя этого целый день. — Пэйган обвила руки вокруг его тела. — Как хорошо хоть ненадолго остаться без твоих хранителей и наперсников.
— Но теперь тебе придется к ним привыкать. — Абдулла нежно поцеловал ее брови.
— Не думаю, что мне удастся когда-либо к этому привыкнуть. У меня тут же возникает чувство клаустрофобии. Как все-таки здорово, что мне удалось от них смыться.
— Надеюсь, что тебе это не удалось. — Он быстро оглянулся. — Если их нет сейчас рядом, нам придется возвращаться в отель немедленно.
Они заторопились прочь.
— Абди, кто-то идет за нами. Может, это наконец объявились твои телохранители?
— Глупости, Пэйган. Это всего лишь эхо наших собственных шагов. В Венеции звук рикошетом отлетает от всего.
— Да, конечно, — согласилась она, но уверенности в ее голосе не было.
Пэйган и Абдулла были уже совсем рядом с каналом, когда от стены вдруг отделились фигуры двух молодых людей и загородили им дорогу.
Оттолкнув Пэйган в ближайший дверной пролет, Абдулла схватил одного из парней за шею и, быстро найдя нужную точку, с силой надавил на нее.
В руках другого блеснуло острие кинжала.
— Беги, Пэйган! — крикнул Абдулла и в этот момент, поскользнувшись на скользких камнях мостовой, упал, увлекая за собой противника.
Пэйган уже ничего не боялась. Она чувствовала даже легкое возбуждение. Сняв с ноги туфлю с острым каблуком, она подбежала к все еще лежавшему на мостовой парню и с силой ударила его металлическим концом шпильки по голове.
Второй парень рванулся вперед, но Абдулла перехватил занесенную над ним руку с кинжалом и ловким приемом сбросил нападающего в канал.
Потом Абдулла поспешил к Пэйган, а в это время второй юноша поднялся и бросился наутек. Бежал парень быстро, но ему не повезло: за ближайшим углом он попал прямо в объятия телохранителей Абдуллы.
— Господи, как жестоко ты дрался! — произнесла Пэйган, откидывая со лба волосы.
— Но я же король, — ответил он, — а короли должны уметь драться жестоко.
Вечером они ужинали на лоджии своего номера, глядя, как пляшут огни на площади Святого Марка.
— Закрой глаза, — попросил Абдулла.
Она услышала, как скрипнул его стул. Потом его руки подняли волосы у нее на спине, и что-то теплое и тяжелое опустилось ей на шею.
— Надеюсь, теперь ты уже достаточно повзрослела, чтобы принять у меня ожерелье, — прошептал Абдулла.
Пэйган бросилась к старинному венецианскому зеркалу. Платиновое ожерелье, сверкая изумрудами, драгоценным узором обвивалось вокруг шеи.
Подошедший сзади Абдулла обнял ее за плечи.
— Мы дружно действовали сегодня вечером, — произнес он.
— Да, оказывается, ты обладаешь еще кое-чем, кроме приятной наружности, — улыбнулась Пэйган.
— А ты не так уж несговорчива и упряма, как кажешься.
— Ты оказался очень надежным.
— А ты храброй. Не могли бы мы провести вместе больше, чем два дня?
— Я не знаю.
— Не согласишься ли ты провести остаток лета в моем дворце в Канне?
— Я не знаю, — повторила она.
— А если я приглашу Максину и Чарльза, ты согласишься?
— Никогда не представляла себе Максину в роли компаньонки, — рассмеялась она, но под настойчивым взглядом Абдуллы все у нее внутри похолодело. — Думаю, что это будет… — Она собиралась сказать «невозможно», но вдруг услышала, как губы ее произнесли:
— Замечательно.
— Послушай, Пэйган, — услышала она вдруг серьезный голос Абдуллы. — Я хочу поговорить с тобой о Сидоне. Фундаменталисты получают поддержку от прокоммунистических блоков, и, если мне не удастся в ближайшее время разбить бандитские группировки, в стране вспыхнет крупномасштабная гражданская война. Я не в силах победить их без помощи американцев, а в данный момент заручиться активной поддержкой Штатов я не могу.
Пэйган меньше всего рассчитывала прослушать лекцию по текущему политическому моменту.
— Я знаю, что именно попытка обновления и модернизации твоей страны вызвала к жизни все эти проблемы, — произнесла она, пытаясь скрыть разочарование.
— Да, но еще одна проблема моей страны — это женщины.
— В каком смысле? — вежливо поинтересовалась Пэйган, которую, впрочем, меньше всего в данный момент волновали проблемы, связанные с другими женщинами.
— Во всех смыслах. Женщине намного труднее, чем мужчине, стать частью современного мира. Независимость пугает их, но терпеть до бесконечности прежний порядок вещей они тоже не могут. Они жалеют западных женщин, которым приходится самим, без мужской поддержки, бороться за жизнь.
— Но ведь это не так! — воскликнула Пэйган.
— Согласно Корану, мужчина обязан поддерживать всех женщин своего дома. На Западе же муж волен развестись с женой когда заблагорассудится, и он не понесет за это почти никакой ответственности. Поэтому права западной женщины в семейной жизни защищены далеко не на все сто процентов.
Вспомнив развод со своим первым мужем, Пэйган могла только согласно кивнуть.
— Тем не менее новое поколение женщин моей страны ставит под сомнение многие сидонские традиции, и это правильно. Необходимо, чтобы рядом со мной находилась энергичная, образованная, по-настоящему современная женщина. Без этого не выжить моей стране.
— Ты все это говоришь таким тоном, будто зачитываешь вслух объявление: «Требуется…»
Абдулла отпустил ее плечи и прошелся взад-вперед по террасе.
— Мне необходим человек, который бы знал и понимал западную цивилизацию и западных женщин и в то же время мог помочь нашим женщинам утвердиться в этом мире.
— Почему бы тебе не предложить этот пост Глории Штайнем?
Рот Абдуллы искривился от гнева.
— Я поклялся себе, что не потеряю самообладания. Пэйган, я не позволю тебе не понять меня вновь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76