Мэтью внимательно прочитал и поставил свою подпись – размашистым заостренным почерком.
– Теперь, когда мы заключили договор, – сказал Корбет, – хорошо бы выпить шампанского.
Его собеседник покачал головой.
– Спасибо, но сегодня вечером я работаю. Нужно идти на склад за напитками.
Корбет хотел было возразить, но передумал.
– Я всегда восхищался людьми, которые ставят дело прежде развлечения. Редкая черта, особенно в этом городе. – Он встал и снова протянул Мэтью руку. – Выпьем, когда будут готовы снимки.
– Когда я получу роль, – поправил Мэтью. Корбет моментально согласился.
У дверей Мэтью столкнулся лицом к лицу с Ли. По всему телу пробежала жаркая волна. Он хмуро кивнул и посторонился, уступая дорогу. Ли сразу узнала его: он был не из тех, кого легко забыть. Но она также не горела желанием заводить разговор.
Вздернув подбородок, Ли вышла из ресторана; Мэтью – за ней. На улице они, так и не сказав друг другу ни слова, даже не оглянувшись, разошлись в разные стороны.
Однако, ведя свой «ягуар» по Голливудскому бульвару в направлении старинной испанской арки, венчающей собой ворота студии «Бэрон», Ли вспомнила гневные искры в его глазах и задалась вопросом: за что он сердится?
Ближе к вечеру, находясь в помещении товарного склада, Мэтью опустил в щель таксофона двадцатицентовик. И не удивился, когда женщина на другом конце провода заверила его, что будет рада заехать за ним после работы.
Кладя трубку на рычаг, Мэтью изо всех сил старался убедить себя в том, что действительно хочет видеть Лану Паркер.
Глава 10
– Ты уверена, что хочешь этого?
Сидя на краю кровати, Ли наблюдала за тем, как сестра порывистыми движениями бросает вещи в два раскрытых чемодана от Луи Виттона.
Марисса на несколько секунд задумалась. Какой взять купальник: желтый, состоящий из двух узеньких полосок, или вязаный черный? Кончилось тем, что в чемодан полетели оба.
– Я еще никогда не была так уверена.
– Сколько дней вы знакомы? Десять? И ты уже решила, что вы сможете жить вместе?
– Мы с Джеффом встречаемся две недели. Это на тринадцать дней больше, чем нужно, чтобы сделать выбор. – Марисса погрызла коралловый ноготь большого пальца и уставилась на разложенную поверх атласного покрывала одежду. – Надо купить новые шмотки. Это все устарело.
Ли не стала напоминать сестре, что всего лишь два месяца назад та истратила баснословную сумму, обновляя гардероб перед поездкой выпускников в Мауи.
– Где будет эта вечеринка?
– Точно не знаю, – туманно ответила Марисса. – Где-то в Западном Голливуде. Или в Малибу. Забыла… Вспомнила! – Она повернула к Ли сияющее лицо. – Дай мне поносить твое черное платье!
Платье из черного крепа от Билла Бласса было очень простого покроя, с богатой отделкой, и стоило кучу денег. На прошлой неделе Ли влюбилась в него с первого взгляда, когда подыскивала себе костюм у Бонвита Теллера. Она успокоила совесть тем соображением, что благодаря классическим линиям платье никогда не выйдет из моды.
– Оно же совсем новое. Я ни разу не надела.
– Ну и что? Я же не собираюсь заниматься в нем серфингом или еще чем-нибудь таким. Господи, ну ты бываешь такой занудой – точная копия Джошуа Бэрона!
Сестер разделяла кровать – и годы вражды, вскормленной ревностью и завистью. Холодные серые глаза скрестились с горящими зелеными. Марисса первой моргнула и напустила на себя покаянный вид.
– Ох, извини. – У нее задрожали губы; в голосе слышалась мольба. – Ты же знаешь, какой я бываю перед месячными.
Склонность сестры к притворству не была для Ли тайной за семью печатями, но ей так хотелось верить в Мариссину искренность!
– Ничего. Всем нам в последнее время пришлось понервничать.
– Ты умеешь хранить секреты?
– Конечно.
– Поклянись Богом. И своей жизнью. Ли улыбнулась.
– Клянусь.
– Нет, сделай как положено – так не считается. Марисса снова стала маленькой девочкой, напомнив Ли те далекие времена, когда она опекала сестру, заменив ей мать. Оправдывала ее выходки, заступалась перед отцом.
Она перекрестила левую грудь.
– Клянусь Богом.
– И своей жизнью.
– И своей жизнью.
Марисса удовлетворенно кивнула.
– Эта вечеринка имеет жизненно важное значение. Я не хотела говорить – боялась сглазить. На прошлой неделе Джефф сделал несколько моих снимков и показал одному продюсеру; тот предложил встретиться.
– Правда? Кто же это?
– Джефф не сказал. Хочет сделать мне сюрприз. Но это его вечеринка – продюсера. Джефф считает, что у меня есть шансы получить роль.
Хотя за минувшие две недели сестры редко виделись, Ли не преминула отметить, что теперь каждое второе предложение Мариссы начиналось с «Джефф сказал…», «Джефф думает…» Ли всего пару раз видела вышеупомянутого молодого человека, и то мельком. Рослый – больше шести футов – загорелый атлет, довольно интересный, нужно признать. Типичный плейбой с калифорнийских пляжей. Выгоревшие на солнце волосы достают до ворота рубашки; на открытой шее болтаются три золотые цепочки. Мужской вариант Мариссы.
– Что за картина?
Как ни хотелось Ли верить в то, что ее сестре предложили приличную роль в художественном фильме, она сомневалась, что в городе нашелся хоть один продюсер, который бы не знал о категорическом запрете Джошуа Бэрона.
– Джефф не уточнил, но это хорошая роль. Продюсер одобрил мои снимки.
– Дорогая, в этом городе полно бессовестных людей. Ты такая юная…
На лице Мариссы появилось жесткое выражение.
– Я достаточно взрослая, чтобы понимать, что к чему. Ты не единственная, кто вырос на кинематографической кухне. – Она тотчас спохватилась и одарила Ли обезоруживающей улыбкой. – Беда в том, что все мое шмотье – на девчонку. Мне нужно что-нибудь… роковое.
– Например, мое черное платье?
– Именно, – с ангельским выражением лица подтвердила Марисса. – Пожалуйста, Ли! Обещаю весь вечер не есть, не пить, не пачкать. Перед тем как вернуть, отдам в химчистку.
Ли с самого начала знала, что уступит.
– Сейчас принесу.
Марисса радостно захлопала в ладоши.
– Ты спасла мне жизнь! – Она обежала вокруг кровати и чмокнула Ли в щеку. – Когда я стану звездой, буду кричать на каждом перекрестке, что своим самым первым успехом я обязана моей чудесной старшей сестричке!
Ли вздохнула.
– Постарайся вернуть платье целым.
Для Мэтью, ожидавшего увидеть холодную, неуютную фотостудию, мансарда Джилл Кочеран явилась приятным сюрпризом. Она походила на пещеру, забитую мебелью, книгами и фотопринадлежностями. Сквозь стекло верхнего люка лились потоки яркого солнечного света. На диване возлежала огромная рыжая кошка. Когда Мэтью вошел, она открыла один глаз и критически, с видом своего кошачьего превосходства, посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104