Повторять не пришлось: он подхватил Ли на руки и понес в палатку.
– У меня не такой уж большой опыт, – прошептала Ли, когда он бережно опустил ее на спальный мешок.
– Не волнуйся, хватит моего. – Он начал раздевать ее. То, как он дернул через голову майку, выдало его нетерпение. За майкой последовал лифчик. Он начал целовать ее груди. Ли напряглась.
– Прости, Мэтью… Он поднял голову.
– Ничего. Просто я тороплю события.
– Не в том дело.
– Ты вправе передумать.
– Я не собираюсь передумывать. – Она приложила ладонь к своей пылающей щеке. – Боюсь, что… Видишь ли, у меня вообще нет опыта.
Мэтью на мгновение замер – и больше ничем не выразил своего изумления.
– Тогда тем более не стоит спешить. – Он лег рядом и обнял Ли, мгновенно превратившуюся в холодный стальной брусок.
– Мне всегда нравилось спать на свежем воздухе, – пробормотал Мэтью, глядя сквозь сетчатую крышу палатки в звездное небо. – Крыши нужно делать из стекла.
– В моем доме есть световой люк.
– Правда?
– Даже три. В гостиной, в спальне и в ванной.
– Какое падение нравов! – Мэтью легко, не форсируя, прижался к ее губам своими. – В следующий раз будем любить друг друга в твоей спальне. Или в ванной. Представляешь, Ли, – ты по горло в пене, цедишь шампанское; в лунном сиянии твоя плоть светится, как жемчуг, а я тру тебе спинку. Или грудь. – Он начал ласкать ей груди. И одновременно впился в ее губы жгучим, медлительным поцелуем. У Ли захватило дух.
Она наконец согрелась; в ответ на прикосновения рук и губ Мэтью в ней закипела кровь. Белые шорты словно испарились; а когда пальцы Мэтью скользнули под резинку плавок, Ли приподняла таз и выгнулась дугой.
– Не спеши. – Его дыхание щекотало атласную кожу ее живота; потом спустилось ниже, вслед за обжигающими пальцами, пока он освобождал ее от этой последней брони. Закрыв глаза, Ли покорно отдавалась ласкам, охотно следовала за Мэтью, не мешая ему разжигать в ней страсть, открывая зоны наслаждения, о существовании которых она и не подозревала.
Когда его язык забрался в сверхчувствительную щель, Ли завибрировала в ответ. Если бы в этот момент она не лишилась дара речи, она бы умоляла его скорее взять ее. Но с губ сорвался только стон – его имя. Его язык – не язык, а жало – становился все более хищным, настойчивым; Ли все больше дрожала – в предвкушении желанной разрядки.
Она более не была пассивной, а двигалась под ним; руки гладили его спину, бока, ягодицы. Не переставая одной рукой ласкать ее, при помощи другой Мэтью избавился от одежды и надел презерватив. Плоть соединилась с плотью. Ли ахнула и обвила ногами его бедра.
– Скорей!
– Скорей! – повторил он точно эхо.
Как ни странно, боли не было. Мэтью вошел в нее, и она начала двигаться вместе с ним, инстинктивно угадывая его ритм, словно они уже тысячу раз обладали друг другом. И – вот оно! – нарастающее напряжение разрешилось мощной, влажной судорогой оргазма. Почувствовав его приближение, Мэтью поторопил собственную кульминацию.
Потом они долго не разнимали объятий. Мэтью поразило, как свободно, как щедро Ли отдала ему всю себя, без остатка. Но кто же из них победитель, и кто – побежденный?
Он приподнялся на одном локте и заглянул ей в глаза.
– Кажется, мне всегда будет недостаточно.
Он хмурился – совсем не как человек, только что испытавший блаженство.
– Это плохо?
– Плохо то, что у нас нет выбора. Ли обдумала его слова.
– Ты привык быть хозяином положения? – Да.
– У нас обоих не было выбора. И хотя я признаю, что нам есть что обсудить, предпочла бы сделать это завтра – если не возражаешь.
– Завтра… – Мэтью спросил себя: понимает ли Ли, что ее главный козырь – искренность? – В Таре?
Она улыбнулась.
– Да, в Таре. – И обняла его за плечи.
В следующий раз они заговорили не скоро.
Принцесса лежала в хрустальном гробу в белом, расшитом бриллиантами платье. Кругом высились колючие заросли – и укрывая, и держа ее заложницей. Все рыцари королевства пытались пробраться через дремучий лес, но отступали, израненные. Их место занимали другие.
Так прошел год. Десять лет. И в один прекрасный день явился прекрасный принц на белом коне. Волшебным мечом он прорубил в чащобе просеку, снял крышку гроба и освободил принцессу. Едва он прильнул к ее губам, как она пробудилась. На глаза навернулись слезы счастья и любви. Но когда принц взял ее на руки, черная туча заволокла солнце; стало холодно и сыро, как в темнице.
Вот когда принцессе стало ясно: от чудовища не уйти. Оно протянуло к принцу страшные когти, и принцесса закричала.
– Все в порядке, Ли! Ты слышишь? Все хорошо.
Она проснулась в объятиях Мэтью; он целовал ее волосы.
– Все хорошо. Ты со мной. Тебе ничто не грозит. Она всем телом прижалась к нему.
– Мне было так страшно. – В ее глазах плескался лунный свет. И дикий, животный ужас, хорошо знакомый ему самому. – Господи, Мэтью, это было совсем как наяву.
– Знаю, – ответил он, отирая ей слезы необычайно нежными руками. – Можешь не сомневаться, Ли: кто-кто, а уж я-то знаю.
Глава 21
Когда на следующее утро Ли отперла дверь своего дома, в гостиной надрывался телефон. Взглядом извинившись перед Мэтью, она сняла трубку.
– Алло? А, привет, папа!
Мэтью понял: разговор будет долгим, – и начал бесцельно кружить по комнате. Если он надеялся, что обстановка поможет ему глубже проникнуть во внутренний мир Ли, его ждало разочарование. Дом, словно зеркало, отражал все ту же образцово-показательную деловую женщину. Из цветов преобладал белый; пол был выложен идеально отполированным кафелем цвета ванильной помадки; стены сверкали алебастром; тахта и кресла были накрыты перламутрово-белыми чехлами. Медные кашпо и подсвечники отражали свет.
– Я была на пляже, – проговорила Ли в трубку.
В отличие от его собственного жилья, здесь не было разбросанных на полу и на всех столиках журналов или невымытых бокалов на белой мраморной каминной полке. Ни малейшего беспорядка, ни единой пылинки. Мэтью испытал что-то похожее на клаустрофобию.
– Да, всю ночь. Я ездила с Ким на вечеринку. – Поймав взгляд Мэтью, Ли сконфузилась; пробившийся через слой вчерашнего загара румянец подействовал на Мэтью как магнит. Он обнял Ли и начал покрывать поцелуями шею.
– Нет, правда, папа, мне двадцать пять лет. Я уже не в том возрасте, чтобы соблюдать комендантский час.
– Знаешь, что я собираюсь с тобой сделать? – шепнул Мэтью ей на ушко и начал расстегивать шорты.
– Перестань! – прошипела она. – Нет, папа, это не тебе. – Опустившись на колени, Мэтью прильнул к ней губами.
Ли ахнула; у нее закружилась голова. Ноги стали ватными, и, если бы Мэтью не держал ее так крепко, она бы упала.
– Слушай, папа, – не своим голосом, задыхаясь, произнесла Ли, – сегодня выходной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104