– Уолли расхаживал по кабинетику в «Экземинер», ероша себе волосы. – Откуда эта нелепица? Поверь, я доберусь до истины, иначе конец моей репутации.
– Я знала, что ты ни за что не продашь сведения этому мерзавцу. Думаю, он подслушал наш разговор с помощью сканера. – На самом деле Ройс было нелегко сосредоточиться на репутации Уолли: вред, причиненный Митчу, был несравнимо больше.
– Что сказал обо всем этом Митч? – осведомился Уолли.
– Разгневался на меня. – Ройс рухнула на стул и уставилась на компьютерный дисплей у дяди на столе. – Сомневаюсь, что он скажет мне теперь хотя бы словечко.
Уолли прервал ходьбу по кабинету.
– Он обвинял тебя, хотя расследование провел я?
– Я знала о происходящем и должна была тебя остановить. – Она зажмурилась, не в силах поверить, что ее жизнь, казавшаяся всего несколько часов тому назад такой безоблачной, снова превратилась в кошмар, как в преддверии судебного процесса, если не хуже. Ожидая суда, она по крайней мере могла опереться на Митча.
– Я тебя предупреждал! – Уолли обреченно вздохнул. – Митч мало отличается от Шона. Такие люди не в состоянии сохранять тесные отношения.
– Между Митчем и Шоном нет ничего общего! – Ее тошнило от этой аналогии. Почему Уолли поминает Шона по поводу и без? За ответом не надо было далеко ходить: человек всю жизнь не может забыть свою главную любовь.
Она подумала, что ей следует быть с дядей терпимее. Уолли прошел через много испытаний: победил пристрастие к выпивке, пережил любовную связь, принесшую одни разочарования. Однако сейчас у нее не хватало сил, чтобы в сотый раз обсуждать с ним Шона.
– Я не хотел тебя расстраивать, – ответил Уолли, уязвленный ее ядовитым тоном. – Я люблю тебя и сделаю все, чтобы тебе помочь.
– Я знаю о твоей любви ко мне. Я не хотела перепалки, просто история с Митчем и его несчастной матерью очень меня удручила. Представляешь, как она переживает? Не сомневаюсь, что журналисты осаждают лечебницу, задавшись целью ее сфотографировать.
– Мне очень жаль, дорогая. Если я хоть чем-нибудь могу помочь…
– Есть идея. Вдруг мой замысел окажет Митчу помощь?
Уолли внимательно выслушал предложение Ройс написать статью о Митче и сказал:
– Я сам пойду к Сэму Стюарту и уговорю его напечатать твою статью.
– Спасибо, – сказала Ройс, сомневаясь про себя, согласится ли главный редактор доверить ей такой серьезный сюжет. В ее бытность автором юмористической колонки он отвергал все исходившие от нее серьезные предложения. – Он скорее предложит эту работу тебе.
Задумчивый взгляд Уолли подсказал ей, что Уолли, видимо, сам предпочел бы этим заняться. Таким материалом он мог бы добыть себе Пулитцеровскую премию. Со стены на Ройс смотрела фотография молодого Уолли, отхватившего ее в первый раз.
– Я скажу Сэму, что информацией располагаешь ты одна. Не люблю врать, но пускай у него не будет выбора. Придется ему согласиться на твое авторство.
– Спасибо. – Ройс надеялась, что скроет улыбкой чувство облегчения. Предложение Пола сразу заставило ее волноваться, как отнесется к этому Уолли. Ведь это он провел расследование, поэтому она не имела права требовать, чтобы он отказался от лавров.
С другой стороны – и это было куда важнее, – речь шла о ее любви, ее жизни. Значит, ей и надлежало действовать.
– Только учти, последствия могут быть неожиданными. Митч способен возненавидеть тебя за вмешательство в его дела.
– Риск есть, но мне ничего больше не остается. Я должна сделать все, чтобы спасти его карьеру. Ты знаешь, что его могли назначить судьей?
– Я узнал об этом только сегодня утром. Ничего удивительного! Он один из лучших юристов в стране. Увы, скандал способен перечеркнуть его шансы.
– Этому я и хочу помешать. – Ройс вынула из сумочки детскую фотографию Митча. – Я хочу снабдить статью этим фото.
– Хорошая мысль. Это станет противовесом мерзкой фотографии, помещенной Ингеблаттом. Я бегу к Сэму, а ты начинай. – Уолли указал на компьютер.
Ройс застыла перед пустым дисплеем. Ей предстояло написать самую важную статью в жизни. Ее охватил страх. Она всегда стремилась к серьезной журналистике, но сейчас на чаше весов лежала любовь Митча…
Думай о Лолли, приказала она себе. Тебе выдался шанс исправить несправедливость. Лолли достаточно страдала. Должен был существовать способ ей помочь. Но под силу ли это Ройс?
«Ты никогда не останешься одна». Вспомнив эти слова отца, она ощутила на себе его любовь. Такой любви и поддержки Митч был лишен с рождения. Был всего один способ доказать ему истинность своей любви: донести до мира правду о нем.
– Готово! – возвестил Уолли, бегом вернувшись в кабинет. – Сэм выделяет тебе верх первой страницы. Статью об аресте Джиана Вискотти он перемещает вниз.
Главное место в газете! Помещаемые здесь статьи должны были помочь сбыту газеты, ибо они попадали на глаза любому, кто бросал на нее взгляд.
– Я обещал Сэму громкую сенсацию, – добавил Уолли. – Он увеличивает тираж.
– А у меня получится? – спросила Ройс, снова сомневаясь в своих способностях. – Моя последняя статья была посвящена тому, как стирать, не портя, бейсбольные кепочки и козырьки на верхней полке посудомоечной машины.
– Обязательно получится. – В его тоне прозвучал энтузиазм, с каким ее всегда подбадривал отец. – Тебе ведь никогда всерьез не хотелось становиться телевизионной журналисткой?
– Не хотелось, – призналась Ройс. – Я хотела писать серьезные статьи, но Сэм никогда это не приветствовал.
– Твой отец отбрасывает слишком длинную тень, – посочувствовал Уолли.
– Ты прав. – Ройс была изумлена дядиной проницательностью. – Я никогда не верила, что смогу писать не хуже его. Но теперь мне придется доказать, что и я кое на что способна.
Ройс погрузилась в работу. Забыв о ленче и ужине, она упорно писала, переписывала. Уолли читал черновики и вносил предложения. К девяти вечера она уже тряслась от чрезмерной дозы кофе; прежде чем отправлять статью в типографию, она должна была получить одобрение Сэма.
Сама Ройс осталась недовольна сделанным: ей казалось, что она не смогла передать чувство отчаяния своего героя, а потом превратить его в урок стойкости человеческого духа. Однако время вышло.
Да, работа оставила у Ройс чувство неудовлетворенности; да, она могла бы до смерти переписывать статью и так и не добиться совершенства. Страдания Митча и его последующий триумф требовали более умелого пера. Зато каждое слово было начертано кровью ее сердца. Каждая строка светилась любовью.
ПРОСТИ МЕНЯ, МИЛЫЙ МИТЧ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я НЕ ХОТЕЛА СДЕЛАТЬ ТЕБЕ БОЛЬНО.
Уолли проводил ее наверх, в кабинет Сэма – помещение раз в пять просторнее его собственного закутка, но казавшееся тесным, потому что хозяин нагромоздил вдоль стен кипы старых номеров газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Я знала, что ты ни за что не продашь сведения этому мерзавцу. Думаю, он подслушал наш разговор с помощью сканера. – На самом деле Ройс было нелегко сосредоточиться на репутации Уолли: вред, причиненный Митчу, был несравнимо больше.
– Что сказал обо всем этом Митч? – осведомился Уолли.
– Разгневался на меня. – Ройс рухнула на стул и уставилась на компьютерный дисплей у дяди на столе. – Сомневаюсь, что он скажет мне теперь хотя бы словечко.
Уолли прервал ходьбу по кабинету.
– Он обвинял тебя, хотя расследование провел я?
– Я знала о происходящем и должна была тебя остановить. – Она зажмурилась, не в силах поверить, что ее жизнь, казавшаяся всего несколько часов тому назад такой безоблачной, снова превратилась в кошмар, как в преддверии судебного процесса, если не хуже. Ожидая суда, она по крайней мере могла опереться на Митча.
– Я тебя предупреждал! – Уолли обреченно вздохнул. – Митч мало отличается от Шона. Такие люди не в состоянии сохранять тесные отношения.
– Между Митчем и Шоном нет ничего общего! – Ее тошнило от этой аналогии. Почему Уолли поминает Шона по поводу и без? За ответом не надо было далеко ходить: человек всю жизнь не может забыть свою главную любовь.
Она подумала, что ей следует быть с дядей терпимее. Уолли прошел через много испытаний: победил пристрастие к выпивке, пережил любовную связь, принесшую одни разочарования. Однако сейчас у нее не хватало сил, чтобы в сотый раз обсуждать с ним Шона.
– Я не хотел тебя расстраивать, – ответил Уолли, уязвленный ее ядовитым тоном. – Я люблю тебя и сделаю все, чтобы тебе помочь.
– Я знаю о твоей любви ко мне. Я не хотела перепалки, просто история с Митчем и его несчастной матерью очень меня удручила. Представляешь, как она переживает? Не сомневаюсь, что журналисты осаждают лечебницу, задавшись целью ее сфотографировать.
– Мне очень жаль, дорогая. Если я хоть чем-нибудь могу помочь…
– Есть идея. Вдруг мой замысел окажет Митчу помощь?
Уолли внимательно выслушал предложение Ройс написать статью о Митче и сказал:
– Я сам пойду к Сэму Стюарту и уговорю его напечатать твою статью.
– Спасибо, – сказала Ройс, сомневаясь про себя, согласится ли главный редактор доверить ей такой серьезный сюжет. В ее бытность автором юмористической колонки он отвергал все исходившие от нее серьезные предложения. – Он скорее предложит эту работу тебе.
Задумчивый взгляд Уолли подсказал ей, что Уолли, видимо, сам предпочел бы этим заняться. Таким материалом он мог бы добыть себе Пулитцеровскую премию. Со стены на Ройс смотрела фотография молодого Уолли, отхватившего ее в первый раз.
– Я скажу Сэму, что информацией располагаешь ты одна. Не люблю врать, но пускай у него не будет выбора. Придется ему согласиться на твое авторство.
– Спасибо. – Ройс надеялась, что скроет улыбкой чувство облегчения. Предложение Пола сразу заставило ее волноваться, как отнесется к этому Уолли. Ведь это он провел расследование, поэтому она не имела права требовать, чтобы он отказался от лавров.
С другой стороны – и это было куда важнее, – речь шла о ее любви, ее жизни. Значит, ей и надлежало действовать.
– Только учти, последствия могут быть неожиданными. Митч способен возненавидеть тебя за вмешательство в его дела.
– Риск есть, но мне ничего больше не остается. Я должна сделать все, чтобы спасти его карьеру. Ты знаешь, что его могли назначить судьей?
– Я узнал об этом только сегодня утром. Ничего удивительного! Он один из лучших юристов в стране. Увы, скандал способен перечеркнуть его шансы.
– Этому я и хочу помешать. – Ройс вынула из сумочки детскую фотографию Митча. – Я хочу снабдить статью этим фото.
– Хорошая мысль. Это станет противовесом мерзкой фотографии, помещенной Ингеблаттом. Я бегу к Сэму, а ты начинай. – Уолли указал на компьютер.
Ройс застыла перед пустым дисплеем. Ей предстояло написать самую важную статью в жизни. Ее охватил страх. Она всегда стремилась к серьезной журналистике, но сейчас на чаше весов лежала любовь Митча…
Думай о Лолли, приказала она себе. Тебе выдался шанс исправить несправедливость. Лолли достаточно страдала. Должен был существовать способ ей помочь. Но под силу ли это Ройс?
«Ты никогда не останешься одна». Вспомнив эти слова отца, она ощутила на себе его любовь. Такой любви и поддержки Митч был лишен с рождения. Был всего один способ доказать ему истинность своей любви: донести до мира правду о нем.
– Готово! – возвестил Уолли, бегом вернувшись в кабинет. – Сэм выделяет тебе верх первой страницы. Статью об аресте Джиана Вискотти он перемещает вниз.
Главное место в газете! Помещаемые здесь статьи должны были помочь сбыту газеты, ибо они попадали на глаза любому, кто бросал на нее взгляд.
– Я обещал Сэму громкую сенсацию, – добавил Уолли. – Он увеличивает тираж.
– А у меня получится? – спросила Ройс, снова сомневаясь в своих способностях. – Моя последняя статья была посвящена тому, как стирать, не портя, бейсбольные кепочки и козырьки на верхней полке посудомоечной машины.
– Обязательно получится. – В его тоне прозвучал энтузиазм, с каким ее всегда подбадривал отец. – Тебе ведь никогда всерьез не хотелось становиться телевизионной журналисткой?
– Не хотелось, – призналась Ройс. – Я хотела писать серьезные статьи, но Сэм никогда это не приветствовал.
– Твой отец отбрасывает слишком длинную тень, – посочувствовал Уолли.
– Ты прав. – Ройс была изумлена дядиной проницательностью. – Я никогда не верила, что смогу писать не хуже его. Но теперь мне придется доказать, что и я кое на что способна.
Ройс погрузилась в работу. Забыв о ленче и ужине, она упорно писала, переписывала. Уолли читал черновики и вносил предложения. К девяти вечера она уже тряслась от чрезмерной дозы кофе; прежде чем отправлять статью в типографию, она должна была получить одобрение Сэма.
Сама Ройс осталась недовольна сделанным: ей казалось, что она не смогла передать чувство отчаяния своего героя, а потом превратить его в урок стойкости человеческого духа. Однако время вышло.
Да, работа оставила у Ройс чувство неудовлетворенности; да, она могла бы до смерти переписывать статью и так и не добиться совершенства. Страдания Митча и его последующий триумф требовали более умелого пера. Зато каждое слово было начертано кровью ее сердца. Каждая строка светилась любовью.
ПРОСТИ МЕНЯ, МИЛЫЙ МИТЧ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я НЕ ХОТЕЛА СДЕЛАТЬ ТЕБЕ БОЛЬНО.
Уолли проводил ее наверх, в кабинет Сэма – помещение раз в пять просторнее его собственного закутка, но казавшееся тесным, потому что хозяин нагромоздил вдоль стен кипы старых номеров газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111