– Быстрее! – взмолилась она.
– Я не готов. – Ей ничего не стоило убедиться, что это беспардонная ложь: поерзав у него на коленях, она напоролась на мощный вал, ткнувшийся ей в поясницу. Он вынул палец, чтобы она, затаив дыхание, с еще большим наслаждением приняла сразу два. Он орудовал рукой, пока не убедился, что пора переходить к делу.
Ом попросил ее привстать и пошире раздвинуть ноги. Подставив ладони ей под ягодицы, он разместил ее над собой. Кончик его члена касается ее промежности.
– Я знала, знала… – стонала она.
Пол не стал требовать уточнений; сейчас ему требовалось самообладание. Он слегка опустил ее на себя, совсем ненамного погрузившись в нее.
– Сними свитер, – приказал он и крепился, пока она не исполнила приказание.
В помещении было темно, если не считать света луны. Ее кожа казалась бледной, зато груди налились жизнью, соски торчали, как острия на ликах.
– Как тебя можно было бросить, Вал? Как?!
Он не стал ждать ответа на свой вопрос, а нанес удар снизу вверх, нанизав ее на себя. Принимая его член по всей длине, она обхватила его за плечи и простонала, на секунду оторвавшись от его губ:
– Я знала!..
Что она знала? Он забрал в рот один сосок и стал сосать его, трогая языком кончик.
– Поехали, Вал. С места в карьер.
Она опустилась, приподнялась, опять опустилась. В момент самого глубокого погружения он почувствовал, как через все ее тело прошла судорога. Наездница больше не торопилась. Теперь он мог дать себе волю. Потребовалось совсем неясного толчков, чтобы он, испытав острый приступ наслаждения, замер, крепко прижимая ее к себе и судорожно хватая ртом воздух. Где она была всю его предшествовавшую жизнь?
10
Ройс сидела в кресле. Специалист укрепляя у нее на голове обруч с проводками, готовя ее к проверке на детекторе лжи. Ее глаза закрывали особые линзы. Скосив глаза, она разглядела Митча и Пола – они беседовали с врачом, присутствовавшим на сеансе.
Ройс уже сделали анализ на присутствие наркотиков в организме. Митч проявил себя безупречным профессионалом. Она не сомневалась, что такую нее степень профессионализма он проявил бы и в постели.
Впрочем, она кляла себя за недавнюю готовность отдаться ему. В случившемся была виновата одна она.
Сознайся, Митч привлекает тебя как мужчина. Что бы он ни натворил, твоему телу нет до этого никакого дела. Впрочем, разговор с Уолли ее отрезвил: в решающий час – а он, судя по всему, уже пробил – следует рассчитывать прежде всего на близких. Отец любил ее, и она не желала предавать его память.
– Мы готовы, – сказал ей врач. – Включаем лазер. – Бело-синий луч света был так тонок, что мог бы пройти в угольное ушко. Она несколько раз моргнула, прежде чем освоилась с лучом.
– Лазер фиксирует малейшие изменения в размере зрачка.
– Если я солгу, зрачок сузится, – сказал она. Технологию проверки ей объяснил Пол; Митч по дороге отмалчивался.
– Верно, – сказал врач. – Лазер отметит любое изменение. Митч и Пол сидят у мониторов. Они тоже будут задавать вам вопросы.
– Сеанс даст нам всю необходимую информацию, – сказал Пол. Сидевший рядом с ним Митч не сводил с Ройс глаз.
– Я тоже готова, – сказала Ройс, которой хотелось побыстрее разделаться со всем этим. Идея рекламной кампании была ей неприятна, но Митч настаивал, что залог выигрыша любого дела – правильный подбор присяжных. Митч хотел, чтобы еще до суда будущие присяжные усомнились в вине Ройс, а единственным способом повлиять на них было провести громкую кампанию.
Врач начал с вопросов о ее прошлом, а потом сказал:
– Ответьте, почему вы уверены, что это преступление – дело рук Элеоноры Фаренхолт.
– Она всегда плохо ко мне относилась. Когда я открыла сумочку и нашла в ней драгоценности, клянусь, она злорадствовала!
– Вы считаете, что и наркотики подложила она.
– Да. Все знали, где мой тайник с ключом. Сомневаюсь, чтобы она сама взяла на себя грязную работу – скорее всего наняла кого-то.
– А осведомитель? – вмешался Митч.
– Тоже ее работа. Не знаю, что и как, но денег у нее куры не клюют. Для нее не существует никаких проблем.
– Приведите пример какого-нибудь нехорошего поступка Элеоноры перед преступлением.
– Она всегда говорила мне гадости: например, предлагала обратиться к ее портнихе, чтобы я лучше одевалась, рекомендовала прочесть ту или иную книгу для пополнения знаний и так далее. Но главное – она вечно ставила мне в пример Кэролайн. Кэролайн – само совершенство, о чем Элеонора никогда не забывала мне напомнить. – Ройс заколебалась. Сказать ли им?..
– Сужение! – объявил врач. Господи, ну и прибор!
– Элеонора предложила мне присоединиться к одной из ее благотворительных акций. Это был просто предлог сойтись и поболтать, но раз в год женщины устраивали ленчи для сбора средств на помощь слепым детям. Готовили они сами – забавное зрелище: ведь у всех этих дам собственные повара. Элеонора была председателем комитета по салату. Каждый год кто-то привозил салат прямо с грядки. Моя обязанность заключалась в том, чтобы мыть листья. Дамочки придумали способ, как мыть грязный салат. Отъявленная глупость: они клали его в наволочку, засовывали в стиральную машину и включали ополаскивание. Они утверждали, что успешно делали это из года в год. Главное – остановить машину, прежде чем включится отжим. И вот картина: я нахожусь в подвале особняка, слежу за салатом в стиральной машине и коротаю время за резкой сельдерея. Со мной только Элеонора. Я поднимаю глаза – а машина уже вовсю отжимает!
В кабинете воцарилась тишина. Ройс скосила глаза и заметила, что Пол делает над собой усилие, сохраняя серьезный вид.
– Знаю, это звучит глупо, но Элеонора специально переключила машину. Эта особа обожает делать гадости.
Молчание. Ройс не стала упоминать о том, какое унижение испытала тогда.
– Элеонора убедила своих подруг, что в случившемся виновата я. Ленч был испорчен.
– Опишите свои отношения с Уордом Фаренхолтом.
– Никаких отношений не было, – ответила она врачу. – Он часами точил лясы с Кэролайн, а со мной разговаривал только тогда, когда никак не мог избежать этой неприятной необходимости.
– Как он относился к Бренту? – спросил Митч.
– Уорд мало кого любит. С Брентом он очень суров. Он слишком многого требует от сына. Он с ним жесток.
– Как вы относитесь к Кэролайн? – спросил врач.
– Она всегда была со мной мила, но любить человека, которого вам постоянно ставят в пример, очень трудно.
– Отношение Брента к Кэролайн.
– Братская любовь. – Ответ предназначался Полу. – Он всегда был к ней добр. Элеонора души не чает в Кэролайн, словно та ей родная дочь. Даже Уорд, который во всех видит кучу недостатков, любит ее. Он проводит с ней не меньше времени, чем Элеонора, а то и больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111