Рядом стоял ночной столик в том же стиле, дальше – внушительный комод. На стене висела всего одна картина, изображающая заболоченную речную дельту.
Разве подобные виды встречаются в Алабаме? Или Митч провел часть жизни в Луизиане?
Не справившись с любопытством, Ройс подступила к огромному платяному шкафу.
– Держу пари, там тот еще беспорядок, – поделилась она своей догадкой с Дженни, которая согласно завиляла хвостом. Дверца распахнулась, и Ройс узрела картину первозданного хаоса.
Как прикажете понимать мужчину, который при внешней собранности допускает такое безобразие в собственном шкафу? Жилище и контора Митча при беглом осмотре производили впечатление безукоризненной аккуратности. У каждой вещи было, казалось, свое место. Но стоило выдвинуть полку или открыть дверцу шкафа…
Дженни нашла в куче грязной одежды на полу шкафа спортивные штаны, утащила их к кровати и плюхнулась на них. Собака преданно любила хозяина. Хозяин тоже обожал собаку. Сидя за рабочим столом, он неизменно почесывал ей горло.
Ройс выбрала майку почище и натянула ее вместо ночной рубашки. Устроив себе гнездышко посреди кровати, она глубоко втянула запах лосьона после бритья, которым пропиталась подушка Митча – или эта сомнительная майка? Запах был уютным и одновременно волнующим. Она обхватила руками подушку, боясь, что ее ждет очередная бессонная ночь, полная мучительных раздумий на тему «кто?» и «зачем?»
Что-то вырвало ее из плена забытья. Она не могла сообразить, сколько времени проспала – несколько часов или считанные минуты. Рядом с кроватью возвышалась человеческая фигура. На сей раз об игре воображения не могло быть и речи. Тень от фигуры ложилась на Ройс… Она издала пронзительный визг, перебудивший, должно быть, всех обитателей квартала. Незнакомец отпрянул, Ройс слетела с кровати.
Загорелся ослепительный верхний свет.
– Заткнись, Ройс!
Перед ней стоял Митч. Она не знала, радоваться или негодовать. Негодование одержало верх.
– Ну и мерзавец ты! Надо же так напугать!
– Мерзавец? Вполне возможно. – Он ухмылялся, беззастенчиво оглядывая ее с головы до ног. Ее обдало жаром: предметом его особого внимания стала, несомненно, ее грудь. Она и так знала, что выглядит в его майке, мягко говоря, малопристойно. К тому же соски отказывались подчиняться мысленному окрику «вольно!»
Она сложила руки на груди.
– Как ты здесь оказался?
– Вердикт вынесен. Я сказал, что возвращаюсь домой. – Теперь он осматривал ее ноги по всей длине, от поясницы до кончиков пальцев. Завершив инвентаризацию, он уперся взглядом в ее губы.
– Ложись.
– При тебе? И не подумаю!
– Последние двое суток я не отходил от клиента, а потом рулил от самого Сакраменто. Сейчас я все равно не гожусь для подвигов.
Она не собиралась принимать его уверения за чистую монету. По его взгляду было ясно, что он мысленно снимает с нее то немногое, что прикрывало наготу. Впрочем, под глазами у него залегли тени, лоб прорезали глубокие морщины.
Она хорошо знала, что такое смертельная усталость. Что за важное дело заставило его пренебречь отдыхом?
– Не забывай, ты обещала в точности выполнять мои распоряжения. Немедленно в постель! Сейчас я все объясню.
Она неуверенно залезла под одеяло и натянула его по самые плечи. Митч растянулся рядом. Она ни капельки не доверяла ему – как, впрочем, и самой себе.
– Мы обнаружили Линду Аллен.
– Осведомительницу? Слава Богу! – Ройс облегченно перевела дух. Наконец-то хорошая новость! – Теперь мы узнаем правду.
Митч угрюмо водил пальцем по покрывалу.
– Ее убили.
Ройс лишилась дара речи. Невероятно! Она столько молилась, так надеялась на спасительную истину…
– Я рассчитывала, что она выведет нас на того, кто все это затеял. Ты знаешь, кто ее убил?
– У полиции нет никого на подозрении. Господи, новости хуже этой он не мог принести!
– Мы с Полом считаем, что Линду убили для того, чтобы она не рассказала правду о твоем деле. – Он поправил подушку у нее под головой. – Не исключено, что твоя жизнь в опасности.
– Я так и так почти рассталась с жизнью.
Недавнее предчувствие не обмануло: ее действительно хотят уничтожить. Она была близка к тому, чтобы желать смерти. Медленное опускание ножа гильотины было во сто крат хуже. Короткий опыт пребывания в тюрьме показал, какое будущее ей уготовано: преисподняя с уродами вроде Мейзи Кросс в роли чертей.
Он придвинулся ближе. Расстояние между ними неуклонно сокращалось. Его взгляд стал еще пристальнее, нейтральная полоса между их головами сузилась до жалких нескольких дюймов. Она внутренне поежилась, осознав, какой он гигант по сравнению с ней. В обычной обстановке ее тело отреагировало бы на пикантное соседство с присущим ему бесстыдством, но сейчас этому помешало уныние из-за дурного известия.
– Не стану утверждать, что все отлично, но мы сможем справиться с этой неприятностью, – сказал Митч.
– Каким образом? – Она знала, что похожа на плаксивого ребенка, но ничего не могла с собой поделать.
– Продолжая расследование. – Он улегся поудобнее. Теперь она видела, насколько он утомлен. – Помни, безупречных преступлений не бывает. Рано или поздно все выплывает наружу.
Его уверенность передалась ей.
– Ты прав. Но мне, по-твоему, действительно грозит опасность?
Он с наслаждением скользнул глазами по ее телу, очертания которого только подчеркивало легчайшее одеяло. Вот она, опасность!
– Вполне возможно. Это такое чудное дело, когда можно ожидать чего угодно. Вдруг замысел гораздо обширнее, просто мы еще не знаем всего? Но сейчас необязательно думать об этом. – Он явно имел в виду, что его больше привлекает она, нежели убийца. – Пол установил в квартире систему оповещения. Ты никуда не будешь выходить одна.
Тюрьма! Она угодила в тюрьму еще до суда. А она так ценила вечерние прогулки! Ей вспомнился очаровательный кролик Рэббит Е. Ли. Когда она доставала его из клетки, он принимался радостно прыгать, высоко подбрасывая свои смешные лапы. Ему, вероятно, были очень дороги эти недолгие мгновения свободы. Потом, снова водворенный в клетку, он, наверное, ощущал себя несчастным узником.
Одиночество в четырех стенах! На его счастье, отец разгонял его тоску. Неудивительно, что зверек угас, как только отца не стало. Он не реагировал на мольбы Ройс, пытавшейся заставить его, есть, потому что Ройс никогда не понимала его, его мучений, его одиночества. Прости, бедняжка Ли!
Она сжала зубы, чтобы не застонать. Она была близка к тому, чтобы разрыдаться. Слабая надежда, что Линда Аллен станет ключом к разгадке, улетучилась. Вместе с ней угасла надежда Ройс на свободу и счастье.
Митч убрал прядь волос с ее лица. Обреченное выражение на его лице было созвучно ее мыслям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Разве подобные виды встречаются в Алабаме? Или Митч провел часть жизни в Луизиане?
Не справившись с любопытством, Ройс подступила к огромному платяному шкафу.
– Держу пари, там тот еще беспорядок, – поделилась она своей догадкой с Дженни, которая согласно завиляла хвостом. Дверца распахнулась, и Ройс узрела картину первозданного хаоса.
Как прикажете понимать мужчину, который при внешней собранности допускает такое безобразие в собственном шкафу? Жилище и контора Митча при беглом осмотре производили впечатление безукоризненной аккуратности. У каждой вещи было, казалось, свое место. Но стоило выдвинуть полку или открыть дверцу шкафа…
Дженни нашла в куче грязной одежды на полу шкафа спортивные штаны, утащила их к кровати и плюхнулась на них. Собака преданно любила хозяина. Хозяин тоже обожал собаку. Сидя за рабочим столом, он неизменно почесывал ей горло.
Ройс выбрала майку почище и натянула ее вместо ночной рубашки. Устроив себе гнездышко посреди кровати, она глубоко втянула запах лосьона после бритья, которым пропиталась подушка Митча – или эта сомнительная майка? Запах был уютным и одновременно волнующим. Она обхватила руками подушку, боясь, что ее ждет очередная бессонная ночь, полная мучительных раздумий на тему «кто?» и «зачем?»
Что-то вырвало ее из плена забытья. Она не могла сообразить, сколько времени проспала – несколько часов или считанные минуты. Рядом с кроватью возвышалась человеческая фигура. На сей раз об игре воображения не могло быть и речи. Тень от фигуры ложилась на Ройс… Она издала пронзительный визг, перебудивший, должно быть, всех обитателей квартала. Незнакомец отпрянул, Ройс слетела с кровати.
Загорелся ослепительный верхний свет.
– Заткнись, Ройс!
Перед ней стоял Митч. Она не знала, радоваться или негодовать. Негодование одержало верх.
– Ну и мерзавец ты! Надо же так напугать!
– Мерзавец? Вполне возможно. – Он ухмылялся, беззастенчиво оглядывая ее с головы до ног. Ее обдало жаром: предметом его особого внимания стала, несомненно, ее грудь. Она и так знала, что выглядит в его майке, мягко говоря, малопристойно. К тому же соски отказывались подчиняться мысленному окрику «вольно!»
Она сложила руки на груди.
– Как ты здесь оказался?
– Вердикт вынесен. Я сказал, что возвращаюсь домой. – Теперь он осматривал ее ноги по всей длине, от поясницы до кончиков пальцев. Завершив инвентаризацию, он уперся взглядом в ее губы.
– Ложись.
– При тебе? И не подумаю!
– Последние двое суток я не отходил от клиента, а потом рулил от самого Сакраменто. Сейчас я все равно не гожусь для подвигов.
Она не собиралась принимать его уверения за чистую монету. По его взгляду было ясно, что он мысленно снимает с нее то немногое, что прикрывало наготу. Впрочем, под глазами у него залегли тени, лоб прорезали глубокие морщины.
Она хорошо знала, что такое смертельная усталость. Что за важное дело заставило его пренебречь отдыхом?
– Не забывай, ты обещала в точности выполнять мои распоряжения. Немедленно в постель! Сейчас я все объясню.
Она неуверенно залезла под одеяло и натянула его по самые плечи. Митч растянулся рядом. Она ни капельки не доверяла ему – как, впрочем, и самой себе.
– Мы обнаружили Линду Аллен.
– Осведомительницу? Слава Богу! – Ройс облегченно перевела дух. Наконец-то хорошая новость! – Теперь мы узнаем правду.
Митч угрюмо водил пальцем по покрывалу.
– Ее убили.
Ройс лишилась дара речи. Невероятно! Она столько молилась, так надеялась на спасительную истину…
– Я рассчитывала, что она выведет нас на того, кто все это затеял. Ты знаешь, кто ее убил?
– У полиции нет никого на подозрении. Господи, новости хуже этой он не мог принести!
– Мы с Полом считаем, что Линду убили для того, чтобы она не рассказала правду о твоем деле. – Он поправил подушку у нее под головой. – Не исключено, что твоя жизнь в опасности.
– Я так и так почти рассталась с жизнью.
Недавнее предчувствие не обмануло: ее действительно хотят уничтожить. Она была близка к тому, чтобы желать смерти. Медленное опускание ножа гильотины было во сто крат хуже. Короткий опыт пребывания в тюрьме показал, какое будущее ей уготовано: преисподняя с уродами вроде Мейзи Кросс в роли чертей.
Он придвинулся ближе. Расстояние между ними неуклонно сокращалось. Его взгляд стал еще пристальнее, нейтральная полоса между их головами сузилась до жалких нескольких дюймов. Она внутренне поежилась, осознав, какой он гигант по сравнению с ней. В обычной обстановке ее тело отреагировало бы на пикантное соседство с присущим ему бесстыдством, но сейчас этому помешало уныние из-за дурного известия.
– Не стану утверждать, что все отлично, но мы сможем справиться с этой неприятностью, – сказал Митч.
– Каким образом? – Она знала, что похожа на плаксивого ребенка, но ничего не могла с собой поделать.
– Продолжая расследование. – Он улегся поудобнее. Теперь она видела, насколько он утомлен. – Помни, безупречных преступлений не бывает. Рано или поздно все выплывает наружу.
Его уверенность передалась ей.
– Ты прав. Но мне, по-твоему, действительно грозит опасность?
Он с наслаждением скользнул глазами по ее телу, очертания которого только подчеркивало легчайшее одеяло. Вот она, опасность!
– Вполне возможно. Это такое чудное дело, когда можно ожидать чего угодно. Вдруг замысел гораздо обширнее, просто мы еще не знаем всего? Но сейчас необязательно думать об этом. – Он явно имел в виду, что его больше привлекает она, нежели убийца. – Пол установил в квартире систему оповещения. Ты никуда не будешь выходить одна.
Тюрьма! Она угодила в тюрьму еще до суда. А она так ценила вечерние прогулки! Ей вспомнился очаровательный кролик Рэббит Е. Ли. Когда она доставала его из клетки, он принимался радостно прыгать, высоко подбрасывая свои смешные лапы. Ему, вероятно, были очень дороги эти недолгие мгновения свободы. Потом, снова водворенный в клетку, он, наверное, ощущал себя несчастным узником.
Одиночество в четырех стенах! На его счастье, отец разгонял его тоску. Неудивительно, что зверек угас, как только отца не стало. Он не реагировал на мольбы Ройс, пытавшейся заставить его, есть, потому что Ройс никогда не понимала его, его мучений, его одиночества. Прости, бедняжка Ли!
Она сжала зубы, чтобы не застонать. Она была близка к тому, чтобы разрыдаться. Слабая надежда, что Линда Аллен станет ключом к разгадке, улетучилась. Вместе с ней угасла надежда Ройс на свободу и счастье.
Митч убрал прядь волос с ее лица. Обреченное выражение на его лице было созвучно ее мыслям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111