– А кто может быть?
– Не знаю.
– Давай вперед, - скомандовал Николай. - Только тихо.
Ребята стали осторожно красться вдоль железной переборки. Голоса становились все явственней. Судя по бессвязным выкрикам, ругани, звону посуды и обрывкам песни, где-то рядом шла попойка.
Вскоре лишь тонкая переборка отделяла ребят от шумной компании. Минуту или две они стояли молча, не шевелясь, стараясь понять, сколько там людей и кто они такие.
– А ну, по последней! - перекрывая шум, раздался из-за переборки чей-то зычный голос. - Мне пора!..
– И нам пора, - тихо скомандовал Николай. - Пошли, хлопцы, посмотрим...
От сильного удара с визгом распахнулась на ржавых петлях металлическая дверь. В большой каюте с заколоченными иллюминаторами разом смолкли голоса.
Ребята огляделись. На перевернутом ящике лежала закуска, стояли бутылки из-под водки. Фонарь "летучая мышь", висевший под потолком, тускло освещал фигуры нескольких парней.
Один из них, развалившийся у стены на матрасе, внезапно вскочил, и Николай узнал Уксуса.
Между тем Коля Маленький весело сказал, щелкая по одной из бутылок:
– Кто здесь пьет, кто гуляет?
– А кого тебе надо? - угрюмо спросил один из парней, рыжеволосый, с подергивающейся щекой.
– Братцы! - заорал вдруг Уксус, остервенело рванув на себе засаленный ворот ковбойки. - Дружина!.. Бей!..
Он тоже узнал своих давних врагов.
Все парни, как по команде, вскочили на ноги.
В руках у некоторых блеснули ножи.
– Пусть сперва скажут, чего им здесь надо, - угрожающе произнес рыжий.
Но Уксус уже подскочил к Николаю.
– А ну, пропусти, - оттолкнул он его, дохнув в лицо водочным перегаром. - Меня дела ждут.
Николай покачнулся и снова загородил Уксусу дорогу.
– Погоди. Говорить, так всем вместе.
Прямо перед ним было сейчас худое, искаженное ненавистью лицо Уксуса. Большого усилия стоило Николаю удержаться от прямого удара в челюсть, какой показывал ему на днях Куклев. Но... нельзя.
Главное: удержать этого гада, любой ценой приволочь его в штаб.
Но и Уксус понимал, что любой ценой ему надо вырваться отсюда. Тем более что его действительно ждали. Он сунул руку в карман, где обычно лежал нож. Но пальцы нащупали совсем другое. Пистолет!
Уксус мгновенно отскочил в сторону, и Таран, заметивший что-то неладное, не успел схватить его за руку.
Обстановка накалялась.
– Так что же, будем разговаривать или как? - миролюбиво спросил Коля Маленький, зорко поглядывая по сторонам.
– Пусть он сперва... - начал было один из парней, кивнув на Тарана.
Но в этот момент Уксус заметил прятавшегося за спиной Куклева Витьку. Лицо его побелело от ярости, и, уже не владея собой, он бросился вперед.
– Вот кто продал!.. Убью!..
Илья прямым ударом отшвырнул его назад.
– Наших бьют!.. Полундра!.. - заорал один из парней, бросаясь с ножом на Колю Маленького. Тот увернулся, и парень с разбегу налетел на Борю Нискина. Оба упали, нож со звоном ударился о металлическую переборку.
Началась драка.
Но Уксус помнил только об одном: надо уходить.
Он кинулся к двери, обходя дерущихся, но его схватил Николай. Николай был сильнее, но Уксус вывернулся из его рук, и тут, поняв, что иначе ему не уйти, он выхватил из кармана пистолет и поднял его над головой.
– Разойдись!.. Убью!.. - исступленно завопил он.
И в ту же минуту, заглушая крики и шум борьбы, грохнул выстрел.
Все невольно шарахнулись в сторону.
И только рыжий парень по кличке Петух зло крикнул:
– Брось пистоль! Слышь, брось!..
В ответ снова грохнул выстрел. Пуля ударила в стальную балку на потолке. Раздался чей-то отчаянный крик.
– Что делаешь, гад!. - заорал рыжий и метнулся к Уксусу.
Но его опередили Таран и Николай.
Николай подскочил первый и ударил Уксуса по руке. Пистолет упал на пол. Его подхватил Таран.
В этот момент Уксус сделал отчаянный прыжок.
Около самой двери он со злобой ударил Куклева и бросился бежать по темному коридору.
За ним выскочили Коля Маленький, Таран и Николай. Два луча света от карманных фонариков ударили Уксусу в спину. Таран вскинул пистолет, но Николай резко отвел его руку.
– А нам стрелять не обязательно, - тяжело дыша, произнес он.
Невредимый Уксус, затравленным волком кидаясь из стороны в сторону по узкому коридору, взлетел по железному трапу и исчез.
Ребята вернулись в каюту.
Раненым оказался один из участников попойки.
Над ним склонился рыжий. Кругом в мрачном молчании собрались все остальные. О драке уже забыли.
– Ушел... - мрачно сообщил Николай.
Рыжий поднял голову, щека его подергивалась.
Он злобно ответил:
– Далеко не уйдет. Еще встретимся...
Раненый, не переставая, стонал. Пуля попала в грудь.
Его дружно и бережно подняли с пола и, неловко толкая друг друга, понесли к выходу.
– Вот, хлопцы, как оно бывает... - горестно произнес Николай. - Чужой он, этот Уксус. Всем чужой. Теперь поняли?.. - И, обращаясь к рыжему, который шел рядом и не отводил глаз от раненого, спросил: - Пойдешь с нами?
– Куда еще?
– Ловить этого...
Рыжий парень пристально поглядел в глаза Николая, щека его снова задергалась.
– Пойду... За друга я ему, знаешь, что сделаю?..
– Знаю... - усмехнулся Николай. - А парень ты в общем свой.
Рыжего парня по кличке Петух звали Костя, фамилия была Петухов. Отец его погиб в войну, когда Косте было четыре года. С тех пор у него сменился не один отчим: мать "искала счастья". Но каждый раз ее очередное увлечение кончалось трагедией и слезами. Костя с испугом наблюдал эти сцены, жадно прислушивался к осуждающему шепоту соседей. От отца он унаследовал характер горячий, вспыльчивый и самолюбивый, а от матери - ее беспечность и неумение упорно трудиться. Словом, это был трудный характер, а с годами он становился все труднее.
После шестого класса Костя, не спросив мать - ее он уже давно ни во что не ставил, бросил школу и некоторое время болтался без дела с такими же, как и он, по соседним дворам, научился курить, ругаться и делал это со смаком, видя в том особую мужскую доблесть. Потом поступил учеником в какую-то артель. Однако вскоре нагрубил мастеру, поссорился, и его уволили. С тех пор он переменил много мест, но профессии не приобрел.
С Уксусом он познакомился сравнительно недавно и очень быстро попал под его влияние.
Костю привлекли в этом парне отчаянная, беззастенчивая лихость, полная независимость и глубокое презрение к правилам и порядкам, кем-то и для чего-то установленным, привлекли наглая и жестокая беспечность, с какой жил Уксус, его грубость и злость в отношениях со всеми людьми вообще, ибо все люди, как казалось Косте, тоже злы и враждебны ему. Наконец, его привлекли кутежи и беспутство со всеми легкими соблазнами, которые он не мог да и не стремился побороть.
Но все же какая-то невидимая граница отделяла его от Уксуса, через какую-то черту Костя переступить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67